Месть королевы мафии (ЛП) - Дэвис Шивон

— Я не собираюсь вступать с тобой в философские дебаты о любви. Признаю, у вас двоих хороший брак, но это не значит, что я верю в любовь как понятие. Скорее, я верю в то, что вы двое — родственные души.

— Рина, мы обе знаем, что это не так.

— Мы ушли от темы. Я это сделаю, а Ренцо придется просто свыкнуться. Я — босс. Я принимаю решения. И точка.

Ник перекидывает ноги через край шезлонга, снова закрывая мне солнце, и смотрит на меня понимающим взглядом.

— Спрячь когти, девочка. Это же я. Я знаю, что ты напугана до смерти.

Я сажусь, повторяя ее позу, так что мы оказываемся лицом друг к другу.

— Да, но это не имеет к происходящему никакого отношения. Это средство достижения цели, а я никогда не уклоняюсь от трудностей.

— Я знаю, что ты сильная. Ты самая сильная женщина из всех, но это вытащит на поверхность все те эмоции, которые ты так старательно пыталась похоронить. Это не пустяк.

— Думаешь, я не знаю? — шиплю я, проглатывая огромный глоток вина. — Я знаю, что это будет одно из самых сложных испытаний, с которыми я сталкивалась, но то, что не убивает, делает нас сильнее.

— Дарио говорит, что об этом человеке мало что известно. Идти в неизвестность еще сложнее.

— А может, и легче.

Я пожимаю плечами, потому что правда в том, что мы этого не знаем.

— О нем не говорят добрых слов. Он уклонялся от ответственности перед семьей, оставил брата управлять делами в одиночку, хотя тот явно не способен обеспечить необходимое руководство. По слухам, Массимо — самый настоящий плейбой, но нигде нет его фотографий. Я погуглила, и ничего не нашла. Он может быть хуже, чем Пауло. Хуже, чем…

Она прервала себя и тихо выругалась под нос.

— Можно и так сказать. Хуже, чем его брат, хотя не верю, что на свете есть человек, способный превзойти творческие глубины разврата Карло Греко.

— Я не хочу, чтобы ты ввязывалась в это дело с закрытыми глазами.

Раздражение бурлит во мне.

— Я никогда не берусь за дело, не будучи полностью осведомленной обо всех аспектах. Это не будет исключением. Я попрошу встречи с доном Маццоне, изложу свое предложение восстановить мир на улицах Нью-Йорка, а когда он откажется от моей помощи на том основании, что я не имею юрисдикции, я предложу себя в роли невесты. Никаких обязательств не будет, пока я не поставлю свою подпись, а сделаю я это только после того, как встречусь с этим человеком и увижу, с чем мне предстоит иметь дело.

Я встаю, беря в руки почти пустую бутылку вина.

— Если ты пришла читать мне нотации, то знаешь, где дверь.

— Заткнись и усади свою капризную задницу на место.

Ник выхватывает у меня из рук бутылку и толкает меня обратно на шезлонг.

— Мы заботимся о тебе, и ты сама хочешь, чтобы мы иногда оспаривали твои решения. Ты сама сказала, что не хочешь, чтобы все болтали «да, моя повелительница». Значит, не злись, если мы ставим под сомнение твой выбор, дабы убедиться, что ты все хорошо обдумала.

Я тяжело выдыхаю, понимая, что поступаю несправедливо.

— Ты права.

— Я всегда права.

Ник качает головой, и волны золотистых локонов обрамляют ее великолепное лицо. Иногда я завидую ее белокурым волосам и жалею, что мне пришлось перекрасить свои натуральные русые волосы в насыщенный коричневый цвет.

— Никому не нравятся самодовольные засранцы, — напоминаю я ей, протягивая бокал, чтобы она допила.

— Прямо как Фиеро Мальтиз, — возражает она, и я смеюсь.

— Фиеро — типичный мафиозный плейбой. Уверена, что Массимо Греко не сравниться с наследником Мальтиз.

— А как насчет красавчика из Мэна? — спрашивает она, доставая свой мобильный и проводя пальцами по экрану по экрану.

Я закатываю глаза.

— Это было пять лет назад, Ник. Забудь уже.

Я чертовски лицемерна, но вам придется напоить меня большим количеством виски и вырвать все ногти из моих пальцев, прежде чем я признаюсь, что думаю о горячем незнакомце больше, чем обычно, спустя столько времени.

Через несколько секунд она бросает мне в лицо его изображение.

— Какого черта у тебя в телефоне до сих пор его фото? — спрашиваю я, неохотно забирая его.

Черт, он действительно горяч, и меня до сих пор бросает в дрожь при воспоминании о том, каким невероятным был наш секс. Именно поэтому я давно удалила его фото из своего телефона. Такие мужчины, как он, отвлекают внимание, которое мне не нужно и которое я не могу себе позволить.

— После того как я попросила Ренцо сфоткать его, все никак не могла заставить себя удалить.

Мой подчиненный сфотографировал мужчину. Это стандартный протокол для случайных мужчин, которых я подбираю для секса. Страховка на случай, если они попытаются что-то сделать. Никто никогда не пытался, но нельзя ослаблять бдительность.

Я поднимаю бровь.

— А твой муж знает, что ты пускаешь слюни на фотографии других мужчин?

— Пф-ф.

Она размахивает руками.

— Если ты думаешь, что Дарио не смотрит на горячих цыпочек, то ты плохо его знаешь. Нам разрешено смотреть, но не трогать.

Дарио и Ренцо оба верны своим женам, что редкость в нашем мире.

Я возвращаю ей телефон.

— Не понимаю, зачем ты вообще его вспомнила. Какое, черт возьми, он имеет к этому отношение?

— Он единственный мужчина, к которому ты проявляла интерес.

Она убирает телефон обратно в сумочку.

— Я думала, может, что-то из этого выйдет…

Черты ее лица смягчаются, когда она сжимает мою руку.

— Не говори, что тебе не одиноко, потому что я не поверю.

Я пожимаю плечами, не желая поднимать эту тему.

— Я слишком занята, чтобы быть одинокой, — лгу я. — Нахожу мужчину, чтобы потрахаться, когда хочется, а в остальное время удовлетворяю себя сама. Я не несчастна. Живу так, как нравится.

— Мне больно за тебя. Я хочу, чтобы ты испытала любовь, потому что никто не заслуживает ее больше, чем ты.

***

— Мне не нравится, что ты идешь туда одна и без оружия, — говорит Ренцо, хмуро глядя на меня, когда я передаю ему свой нож «Stryker» и пистолет с заднего сиденья своего внедорожника. Мы припарковались на охраняемой частной стоянке у здания, в котором работает Комиссия.

— Расслабься. Я встречаюсь с Комиссией, пусть Триада³ волнуется, а не я.

Я одариваю его злобной ухмылкой и благодарю за то, что мне не потребовалось много времени, чтобы получить аудиенцию у дона Маццоне и его уважаемых коллег.

Звонок шурину помог ускорить встречу. Дон Дипьетро, отец Круза, близок к выходу на пенсию и все чаще перекладывает принятие решений на старшего сына. Я разговаривала с Крузом, и он передал отцу пару слов. Именно дон Дипьетро предложил встретиться со мной, чтобы выслушать мои идеи по разрешению разгоревшейся на улицах войны за территорию.

— Ты вспыльчива, — говорит Ренцо. — Будь осторожна.

— Не волнуйся. Я знаю, как с собой справиться, — говорю я, выходя из машины. Ренцо настаивает на том, чтобы подняться со мной в лифте, и я не возражаю. Знаю, что ему нужно это сделать, чтобы успокоиться. Сказать, что на этой неделе отношения между нами были немного напряженными, — ничего не сказать. Восстановление дружбы стоит на первом месте в моем списке приоритетов после того, как я сделаю свой ход и буду наблюдать, как домино падает.

— Черт, — бормочу я себе под нос, когда мы выходим из лифта на двадцатый этаж и замечаю, что Леонардо Мессина идет в нашу сторону.

Подчиненный Беннетта — умный человек, и я уверена, что он никогда не забывает ни одного лица. Надеюсь, он не помнит ту избитую, испуганную девушку, которую он вынес из подвала Греко двадцать один год назад. Я сильно изменилась, но все же есть доля сомнения.

Отведя плечи назад и подняв голову, я провожу рукой по бело-золотой ткани.

Юбочный костюм от «Прада» помогает идти вперед с уверенностью, приобретенной за годы проецирования образа власти и контроля.

Его взгляд оценивающе и уважительно следит за моим приближением, а затем останавливается, когда мы встречаемся в середине коридора. Лео протягивает руку.