По ту сторону Тьмы. Книга первая (СИ) - Владон Евгения

Хотя, похоже, у «Джессики Лэнг» тоже резко понизилась изначальная боеготовность к любому виду сопротивления — и к словесному включительно.

— Я-я… я ничего не говорила на этот счёт! И ни за кого я вас тут не принимала!

— Ну, вот видишь. Ничего страшного в искреннем признании нет. — Джокер продолжал «держать» пожилую женщину за плечо утешительным жестом доброго папочки, всё также заглядывая ей в глаза предельно честным и кристально чистым взглядом. — Бояться нас не стоит. Поскольку, хочешь ты этого или нет, но тебе всё же придётся стать частью нашей большой и дружной семьи. И твой пёсик, к слову тоже. Да, сладкий? Тебе ведь тоже не терпится обнюхать свой новый дом и познакомится с новыми друзьями и домочадцами?

Что-то Мии от всей этой душераздирающей сценки стало как-то не по себе. Она была бы и рада сама как можно незаметнее отползти как можно подальше от этого места и спрятаться в дальних рядах за самыми крайними свидетелями. Вот только теперь она боялась не то что просто пошевелиться, но и сделать слишком глубокий вздох, лишь бы, не приведи господь, не привлечь к себе внимание Джокера, который в этот момент отрывался на полную с годящейся ему в бабушки «Джессикой Лэнг».

— Пожалуйста. Хватит… — пожилая женщина уже не просто просила, она готова была разрыдаться в любую секунду от любого пугающего действия этого ненормального.

— Моё ж ты солнышко! Я ведь только что сказал, что не сделаю тебе ничего плохого. Разве я похож на человека, который будет врать в таких серьёзных вещах?

Вообще-то подобные вещи не говорят подобным тоном и не придуряются, запугивая до смерти своим дебильным поведением старушек божьих одуванчиков и их комнатных собачек. И, да. Он безумно похож на человека, который всегда и систематически врёт в любых серьёзных разговорах.

Мия подумала об этом, как, наверное, подумало и большинство окружающих их свидетелей, но вслух, естественно, так ничего не рискнула произнесла.

— Хочешь, я прямо сейчас докажу тебе, что не вру и что мне можно доверять? — как будто его взаправду интересовало чьё-то мнение на его счёт, и ему просто не терпелось показать себя с наилучшей стороны. Хотя, последнее ещё не факт.

— Не надо! Перестаньте! — «Джессика Лэнг» всё-таки расплакалась, когда большие и совсем не хилые ручонки Джокера вдруг потянулись к её грифону и принялись с показательной осторожностью (и, само собой, ласково-преласково) обхватывать тельце собаки, чтобы вскоре потянуть трясущегося со страху пёсика на себя.

— Ну что же ты как не родная? Почему ты так плохо обо мне думаешь? Ты меня очень сильно этим расстраиваешь.

Обомлели, наверное, в те секунды, наверное, все без исключения. Поскольку сценка действительно выглядела запредельно шокирующей, не вызывая ни в одном из сторонних наблюдателей никаких не то что приятных, но и хотя бы отдалённо позитивных эмоций. Не говоря про главную жертву этого пришибленного на всю голову психопата. Казалось, ещё немного и «Джессика Лэнг» осядет на бетонный пол, не в силах больше держатся на резко ослабевших и трясущихся ногах.

— Иди ко мне! Иди мой сладкий!

Мия тоже была бы не прочь отвернуться или закрыть глаза, лишь бы не видеть всего этого безумия (вернее, не ждать от Джокера в любую секунду самого непредвиденного действия, потому что он мог его провернуть именно тогда, когда этого будут ждать меньше всего). Но она не могла. Она боялась. Просто боялась до чёртиков. Как и сам грифон, до сих пор не верящий в тот свершившийся факт, что его хозяйка только что отдала его вот этому чудовищу!

— Вот видишь, мы с ним уже нашли общий язык. Животные знают, кому доверять и никогда не подпустят к себе плохого человека.

Джокер даже демонстративно потянулся вытянутыми уточкой губами к мокрому носу пса. Будто собираясь вот-вот того поцеловать и издавая при этом соответствующие сюсюкающие звуки с причмокиванием, пока хозяйка пса, наблюдая за всей этой шокирующей сценкой держалась за сердце и ждала наихудшего.

— Сладкий пёсик. Хороший и послушный мальчик. Ну, просто золото, а не зверь. — мужчина вскоре прижал несчастное животное к своей груди, заботливо обняв оцепеневшего пёсика обеими руками, как беспомощного младенца, и даже смачно поцеловал его вскоре в макушку.

— Верните мне его, пожалуйста. — «Джессика Лэнг» продолжала беззвучно обливаться слезами и тянуться правой рукой к своему бесценному сокровищу.

Но Джокер вдруг отступил от неё на пару шагов назад (при этом чудом ни в кого не врезавшись позади себя) и совсем уж неожиданно развернулся лицом к регистрационным столам, прибавляя шаг и будто бы враз, на ходу, забывая обо всех своих обещаниях. Хотя… Разве он обещал, что вернёт собаку его законной владелице?

— К-куда?.. Куда вы его понесли? — пожилая женщина пошатнулась, но каким-то чудом всё же не упала. Вернее, её, как магнитом тут же потянуло вслед за чокнутым блондином. — Что вы собираетесь с ним делать…

У неё окончательно пропал голос, когда она попыталась повысить его до крика.

Кажется, пёс один раз всё-таки нервно тявкнул или издал неразборчивый звук, когда Джокер передал его стоявшему по другую сторону терминала «таможеннику», одетого в кожаный комбинезон и маску-респиратор, которые больше походили на химзащиту, а не рабочую униформу.

— Если хочешь с ним встретиться на той стороне, становись в очередь. — из голоса блондина напрочь исчезли былые нотки ласкового и не в меру добренького папочки, как только он снова обернулся лицом к «загону», встретившись совершенно пустым и бесчувственным взглядом с почти обезумевшими от ужаса глазами «Джессики Лэнг». — И хватит уже строить из себя Жанну Д‘Арк, если не собираешься идти на костёр ради своей безмозглой псины.

Кажется, в зале стало не просто мертвенно тихо. Мия была готова поклясться, что слышит, как стучат зубы у стоявшего в противоположном конце очереди странного и очень худого старичка. Ведь именно ему посчастливилось оказаться сейчас рядом с Джокером.

Если кто-то из присутствующих вдруг не выдержал и обмочился в этот момент, девушка тоже нисколько не удивиться данному факту.

«Только не дыши и не шевелись. А лучше вообще не смотри в его сторону. Представь, что тебя здесь нет. Ты пустое место. Невидимый призрак. И тогда он точно тебя не заметит…» — как бы ей самой хотелось поверить в данную мантру, убедив всех окружающих, что так оно и есть. Что её тут нет. Ведь если очень сильно что-то захотеть, это обязательно сбудется.

Но Джокер, будто в то самое мгновение, как только Мия начала мысленно читать про себя столь нелепое самовнушение, как защитное заклятие или оберег… снова потянулся взглядом к группе пассажиров рейса Нью-Йорк-Монреаль. И она не смогла удержаться, чтобы не скосить в его сторону собственных напряжённых глаз. После чего всё же совершила непоправимую ошибку — качнулась немного вправо, чтобы спрятаться за спиной впереди стоящего водителя и сорокалетней женщины с мальчиком.

Совершенно пустой и ничего не выражающий взор Джокера бесцельно блуждал по бледным лицам новоприбывших, уже напрочь забыв о «Джессике Лэнг», которой ещё совсем недавно тыкал указательным пальцем на место в центральном ряду, где она должна была встать и ждать со всеми своей очереди без показательных истерик и прочих импульсивных выбрыков.

«Ты никто и зовут тебя никак. А таким, как он, не интересны безликие пустышки. Он не видит их в упор.»

Похоже, он действительно скользнул по ней «невидящим» взглядом, после чего она и шагнула совершенно бесшумно за спину водителя, за чьей головой тут же скрылось и лицо чокнутого блондина. Но не прошло и секунды, как последний… шагнул в левую от себя сторону и снова показался во всей своей красе перед Мией. Мужчина изящно склонил на бок голову и уставился на девушку с таким выражением на ухмыляющейся физиономии, словно он без особого труда только что раскусил её глупейшую попытку от него спрятаться и, да… Поймал её на горячем. Поймал на крючок.

____________________________