Екатерина Владимирова - За гранью снов (СИ)
- Такие, как я?.. – обессилено выговорила я, глядя на Марию помутившимся взглядом. – Меня хотят продать? В бордель, да? – я поняла, что начинаю оседать на холодный мраморный пол.
- Ты даже не представляешь, куда ты попала, девочка, - проговорила Мария, покачав головой. – Ты даже не представляешь!..
3 глава
Вопросы и ответы
И я, действительно, не представляла. До тех пор, пока Мария не объяснила мне. И пока я не побывала на том самом аукционе, к которому меня готовили.
Какая мучительно отвратительная мерзость! Неужели в этом мире существует подобный беспредел?!
Хотя о чем я говорю! В этом мире... Черт побери, я уже далеко за пределами того мира, который раньше знала! Передо мной разверзлась бездна того мира, в который меня затащили против воли. Мира жестокого, кровавого, ужасающего своей жестокостью и безжалостностью. В этом мире не было места таким, как я. То есть, конечно, место для меня было, но оно было далеко от идеального или приемлемого.
Это было положение раба. Если не по праву рождения, то по воле судьбы.
Вы верите в ирреальность? Верите, что мир, та действительность, что вас окружает, не мнимая иллюзия, не фантазия, не выдумка, не сказка? Что это реальность? Задумываетесь ли, что существует нечто совсем иное, там, за гранью, за пределом возможностей и условностей?
Другой мир... Иной. И этот мир живет своей жизнью, более жестокой, дикой, враждебной к чужакам.
И этот мир существует за гранью, за чертой, за той параллелью, невидимой границей, что разделяет настоящее и рациональное от несбыточного и иррационального. Он существует совместно с тем, к чему я привыкла, но в отдаленном, завуалированном, известном лишь избранным, анклаве.
Свое государство. То, которое управляет всеми остальными.
Этот мир, находящийся по ту сторону зеркала, тоже существует. Вопреки тому, верю ли я в это или нет.
Этот мир существует, и им правят они, - исчадия ада, порождения тьмы, родовитые династии, никому не известные, всевластные и всемогущие, от всех спрятанные под яркими масками и большими деньгами.
У этого мира не было названия. Ему никто названия не давал. Но он был старше, мудрее и опытнее того мира, в котором жила до сей поры я. Он верховодил той жизнью, которой я жила, и я уже не могла быть уверенной в том, что живу не по желанию одного из лордов этой зловещей тьмы.
Это был Темный мир. И этим миром правили темные Князья. Семь кланов, сеть властителей не только своего мира, мира порабощающей тьмы, но и того мира, из которого прибыла я.
До недавнего времени я и представить не могла, что такое возможно. Другой город, другая страна, другой континент, - но другой мир!? Ради всего святого, да не несите же чушь! Кто поверит в это?!
Кто, кроме того, кто столкнулся с этим лицом к лицу? Кроме того, кто оказался в этом мире властителей всего лишь сошкой, рабой, проданной в рабство и лишенной своей мнимой свободы!?
Кроме того, кто впервые за многие годы, наконец, увидел реальность такой, какой она была на самом деле, и не пожелал в нее поверить!?
Я не желала в нее верить, не желала отдавать свою жизнь, свою свободу, свои чувства и эмоции тому, кто будет считать их лишь очередной приобретенной безделушкой!
Игрушка. Именно это хотела втолковать мне Мария. Я стала всего лишь игрушкой, в одно мгновение лишившись всего, что имела. Свободы, имени, жизни, сердца... Безвольная, подвластная, покорная, тряпичная кукла в руках кукловода.
Не желаю, не желаю, не желаю!.. Но неизбежно падаю в бездну, в пропасть, на дно...
Испокон века у Князей были рабы. В моем мире это было тоже не редкостью. Тогда, многие годы, столетия назад, но не сейчас - в современном и цивилизованном обществе, закованном в нормы, законы, правила, устои, прячущем за вуалью морали и нравственности свои истинные пристрастия, наклонности и животные инстинкты. Здесь рабы были частью целого народа, они составляли определенную массу этого мира. И сейчас, как и прежде, здесь господствовал рабовладельческий строй.
Рабы поставлялись из моего мира, реального, настоящего, живого, того, в который я верила. Из мира, охваченного мнимой свободой, которую в мгновение ока могли пресечь так же, как это сделали со мной.
И в этот мир, беспощадный, жестокий, равнодушный, я не верила ни на грош.
Но мне еще предстояло убедиться в том, что порой даже нереальность может превратиться в жизнь.
В день аукциона Мария рассказала мне о том, где я нахожусь. Она не вдавалась в подробности, сказала, что знать этого мне и не положено, но охотно пояснила, кем я теперь являюсь. Рабыней.
- Неужели ты думаешь, что я поверю в эту чушь?! – возмутилась я, заерзав в кресле, в которое меня посадили.
- А ты не веришь? – приподняла она вверх изящные бровки.
- Нет! Да и во что я должна верить?! В то, что я сейчас нахожусь... как ты там сказала, в каком-то другом, параллельном моему миру, пространстве?! Что это совсем иной мир, существующий независимо от моего, но вместе с тем ему параллельно, и что здесь царят иные законы?! – я зло фыркнула. - Если верить тебе, то у вас здесь вообще первобытное общество!
- Зря ты так, - коротко бросила девушка, расчесывая мои волосы. – Старайся держать язык за зубами, здесь не ценится своеволие среди рабынь.
- Я не рабыня! – сквозь зубы выдавила я.
- Рабыня. И пора бы тебе уже смириться с этим, Каролла.
Я хотела вскочить с кресла, но Мария удержала меня за плечи, вынудив сесть на место.
- Я не верю тебе! – вскрикнула я. - Лучше признайся, что меня хотят продать в публичный дом, чтобы...
- Как ты думаешь, почему выбрали именно тебя? – не выдержав, назидательно спросила Мария. – Да потому что тебя никто не будет искать! – она сильно дернула мои волосы, и я поморщилась от боли. - У тебя нет родных, ты детдомовка, у тебя нет близких друзей, которые пустились бы на твои поиски. Твое исчезновение просто никто не заметит! – она смерила меня острым взглядом через зеркало. – Ты никому не нужна там, в своем мире.
Меня передернуло от отвращения. Но больше от унижения и обиды. Она говорила правду.
- А как же полиция? – сухими губами спросила я. - Неужели они не будут?..
