Михаил Ельцин - Стратагемы. Искусство побеждать любовью и сексом.
Тогда он отвернулся от воды и стал смотреть на прибрежный лес.
Каждое дерево шевелилось и дышало любовью солнца.
Все деревья — стройные или уродливые, в полной мере получали эту любовь.
Эта любовь излучалась и на святых, и на убийц одинаково — без выбора.
Когда Том думал об этом, светлая любовь уже дала нежный росток в его сердце.
И он понимал, что это чувство уже не покинет его, как и ларуна.
А ларуна?
«Да была ли она? — с сомнением думал Том. — Может быть, я сошел с ума, и у меня начались галлюцинации? Кто же поверит в то, что со мной случилось?»
«Сомнение отравляет веру! — ответил ему внутренний голос — Тебе не нужно оглядываться на „кого-то“. Тебе доверена тайна, а не кому-то ещё. Космос не может быть сумасшедшим».
«Действительно, чего это я? — опомнился Том. — Вот, на месте где она лежала, ещё одеяло не высохло. Интересно, где она сейчас?»
Он закрыл глаза, и понял, что ларуна уже слилась со своим Космосом и купалась в океане Любви, которая омывала её и внутри и снаружи.
Когда все земное было смыто, ларуна и любовь стали неразличимы.
А Том, полежав немного на солнце, встал, стряхнул одеяло, оделся и пошёл на электричку.
Если бы он знал, что ждёт его в последующие дни, то он подготовился бы к этому заранее. Или вообще постарался бы избежать этих событий. Но, как вы понимаете, всё, что ждёт нас в будущем, невозможно описать в настоящей картине.
Картина вторая. ЛАРУНА
Это случилось неожиданно.
Том очень хотел спать. Весь день он разгружал брёвна из товарных вагонов, которые загнали в тупик на станции Терийоки. У него были ободраны в кровь пальцы. Но зато он заработал немного денег на жизнь. Очень хотелось спать.
Но бедняге не дали спать.
Не успел он закрыть глаза и погрузиться в отдых, как вдруг громкий хлопок вывел его из полусонного состояния.
Том приподнялся на постели.
Ничего не обнаружив, он вновь опустил голову на подушку.
И снова громкий хлопок заставил его вскочить.
Где-то неподалёку стреляли.
Том открыл створку окна и выглянул наружу. Он жил на первом этаже небольшого одноэтажного дома для рабочих, и обзор отсюда был небольшим. Глаз упирался в подобие изгороди, за которой был огород, а за огородом лес.
Солнце садилось, и его лучи освещали стволы сосен жёлтым светом.
За углом послышалась ругань, стуки и снова хлопок выстрела.
Затем раздался стон и топот убегающих по дороге ног.
Не одеваясь, как был в трусах, Том выскочил наружу.
За углом на дороге корчился мужчина. Грязный и окровавленный он протянул к Тому руку, зовя на помощь.
Он был не из местных. Здешних Том знал всех наперечёт.
Рядом с раненым валялся пистолет.
Том отбросил его ногой и наклонился над раненым.
«Я искал тебя, — хрипя, сказал незнакомец. — Меня послала ларуна. Эти мерзавцы отобрали у меня все деньги, которые предназначались для тебя. А потом они подстрелили меня. Прости, мне пора катапультироваться из этого мира…»
«Постой! — Том приподнял его голову. — Почему она не появилась сама?»
«Она сказала, что ты не будешь задавать вопросов, — прохрипел раненый. — Она сказала, что ты научился все вопросы решать сам. Выходит, что она обнаружила твою ошибку. Ты еще не можешь пересечь океан при свете дня…»
«Бред како-то! — пробормотал Том. — Какой океан?»
«Это не бред — затихающим голосом прошептал мужчина. — Так называется первая стратагема».
«Что это значит?» — в волнении спросил Том. От сна не осталось и следа.
«Это означает создать внешнюю ситуацию, которая постепенно становится привычной и хорошо знакомой. Когда испытуемый привыкнет к ситуации, можно неожиданно поставить перед ним проблему» — ответил раненый и затих.
Тело его обмякло, и Том опустил его голову на землю.
«Где же соседи? Неужели все затаились по углам? Неужели беда никого не касается?» — думал Том, оглядываясь по сторонам.
«Не надейся ни на кого, — прозвучал внутренний голос. — Действуй всегда сам, как считаешь нужным».
Том собрался было приподнять тело, но заметил, что с ним происходят какие-то странные изменения. Как будто его охватил какой-то бесцветный огонь и кремировал тело. Было видно даже, как колеблются предметы, расположенные за ним, как это бывает с настоящим костром, когда смотришь сквозь жар его пламени.
Том смотрел на это явление, как зачарованный.
Он видел, как вихрь времени молниеносно разлагает тело, и понял, что земной огонь — это модификация времени, которое в обычном режиме разрушает предметы незаметно, а в огне это время пожирает всё жадно и быстро.
Самовозгорание закончилось так же неожиданно, как и началось.
От пришельца не осталось даже кучки пепла.
Но жар вихря не опалил даже травинок, росших рядом с дорогой.
«Это называется „катапультироваться“!» — подумал Том и побрёл обратно.
Теперь ему было не до сна.
Ларуна предложила ему заочный вид образования.
В первом задании на дом он совершил ошибку.
Из ста возможностей не задать вопрос, решив его самому, одна осталась нерешённой, — и он задал вопрос пришельцу. И не один.
Это значило, что рубль не будет целым рублем, если в нем не хватает копейки. Этих копеечных вопросов у Тома оказалось несколько. Рубля не сложилось.
«Да, — раздумывал уставший Том, — эта ситуация целиком укладывалась в поставленную передо мной стратагему: „создать внешнюю ситуацию, которая постепенно становится привычной и хорошо знакомой. Когда наблюдаемый привыкнет к ситуации, можно неожиданно испытать его“».
Заочник снова вошел в дом. Огляделся. Кровать и тумбочка. Привычная солдатская обстановка. Ничего лишнего.
«Привычная! — поймал он себя на мысли. — И здесь тоже. Нельзя привыкать. Привычка ведет к привязанности. А привязанность — это не любовь. Кроме того, я ведь не могу всё время менять обстановку или ситуацию! Но не в обстановке заключалась главная задача, — размышлял он. — Задача была в том, чтобы не задавать вопросов — стараться своим умом решать их, не прибегая к готовым ответам. Именно это было привычной, ожидаемой ситуацией, поэтому ларуна создала неожиданную ситуацию. И я не выдержал экзамена».
«Когда ты вернёшься?» — вспомнил он свой вопрос и её ответ «Неожиданно!»
Том лёг на кровать и стал решать задачу в уме.
«Вот она и вернулась, — думал он. — В лице посредника. Но почему моя практика обходится такой высокой ценой? Ценой жизни! Тьфу, чёрт! Опять вопрос. Кстати о цене. Деньги, которые она передала. На пропитание что ли? Ну, вот, снова возник вопрос. Неужели я в уме не могу ставить вопросов?»
