Анастасия Эльберг - Последняя клятва
— Вы тут мило устроились, но нам пора в путь, Винсент. — Дана смотрела на нас из седла, решив не затруднять себя и не спускаться на землю. — Ты помнишь, что нас ждут дела?
Я поднялся.
— Да, конечно.
— Поторопись, солнце садится. Вампиры нам ничего не сделают, но гулять возле их логова посреди ночи небезопасно.
Галла торопливо встала и подошла было к Дане, но та остановила ее жестом.
— Не надо, вчера ты уже выказала мне свою признательность, проблем с памятью у меня нет. Так что, ты выполнила свое обещание и была лучшей наставницей?
На лице Галлы появилась мечтательная улыбка.
— Я старалась как могла, Великая! — ответила она.
Дана перевела взгляд на меня.
— Она не обманывает?
— Она на самом деле старалась.
— Умница. Поговорим по дороге. Может, ты хочешь поехать с нами? — снова обратилась она к Галле. — Говорят, вы с вампирами хорошие друзья.
Галла отчаянно замотала головой, и этот жест как нельзя лучше характеризовал ее отношения с вампирами. Дана улыбнулась и покрепче перехватила поводья.
— Не хочешь — не надо. Не будем тебя заставлять. А то потом пожалуешься кому-то из карателей, что тебя водили к вампирам силой. Жаловаться вы любите — я это знаю. — Она кивнула мне. — Догоняй, Винсент.
Выехав из деревни, мы перестали сдерживать коней — а те только этого и ждали. Первое время за нами бежали собаки — они чувствовали не совсем обычное происхождение лошадей, а такие вещи притягивали их, как магнит, но через несколько минут поняли, что за нами не угнаться, и отстали.
— Первый раз — и в лесу, — заговорила Дана. В ее тоне без труда можно было уловить насмешку. — Наверное, ее любопытные подруги подглядывали за вами?
— Если честно, тогда я об этом не думал… после того, чем она меня напоила, я вообще ни о чем не думал. Ну, кроме одного. Понятия не имею, что это было.
— Афродизиак, — коротко пояснила моя наставница и добавила, поняв, что мне требуется «перевод»: — Это такой отвар трав, после которого все мысли из твоей головы улетучиваются, и ты думаешь только об одном. На таких существ, как мы, такое обычно не действует, но то была действительно серьезная штука. Ты ведь видел, она сама выпила только пару глотков, а тебе налила целый кубок. Ей пары глотков хватило — будь она в здравом уме, ни за что не позволила бы тебе пить свою кровь. А смертным хватает и пары капель.
— Смертные? Кто же заинтересуется обычными людьми, если…
Дана придержала лошадь, и та пошла шагом.
— «Если есть вакханки», — закончила она за меня. — Конечно, есть. Но смертных больше. В какой-то момент тебе захочется попробовать что-то новое. Смертные — лучший выход из положения. К тому времени тебе уже не нужен будет афродизиак. Мы для них — самый настоящий афродизиак. Воплощенная фантазия. Для нас ничего не стоит не только получить удовлетворение от смертного, но и сделать так, что он будет вспоминать проведенную с нами ночь как лучший момент его коротенькой жизни. Ну, а потом, когда нам исполнится тысяча лет, мы подойдем к главному моменту нашей жизни: выберем себе бессмертного спутника, карателя, как и мы, существо, которое тоже познало все тонкости искусства любви. И каждую ночь, проведенную рядом с таким существом, мы будем испытывать такое наслаждение, которое не испытаем ни со смертным, ни с вакханкой. Ни с кем.
Некоторое время мы ехали молча. В какой-то момент меня осенила догадка, но она мне не понравилась — поэтому я подумал перед тем, как высказывать свои мысли вслух.
— Ты уже выбрала себе спутника?
Дана бросила на меня короткий взгляд и снова сосредоточилась на дороге.
— Где это ты видел, чтобы женщины выбирали себе мужчин, Винсент? Обычно мужчины выбирают женщин.
— Тебя уже кто-то выбрал?
— Пока что я одна. Наши мужчины знают, что я отвечу «нет».
— Разве можно отвечать «нет» на предложение о предназначении?
— Нельзя. Поэтому они и не предлагают. Нет смысла говорить пустые слова.
В молчании мы проделали оставшийся путь до леса — логово вампиров было уже совсем рядом.
— Неужели тебя никому не предназначат? — снова заговорил я. — Разве тебе… не одиноко?
— Я хочу не просто произнести клятву, Винсент. Я хочу отдать своему спутнику свое сердце. А свое сердце я смогу отдать только тому, кто равен мне. Или сильнее меня. Пока что в Ордене нет ни тех, ни других. И хватит уже об этом. Ты задаешь слишком много личных вопросов. Страшно подумать, что будет, когда мы узнаем друг друга поближе.
На этот раз Юлий ждал нас возле норы — вход был плотно закрыт камнем. Он терпеливо, не нарушая молчания, смотрел, как мы оставляем лошадей в стороне и подходим к нему.
— Отведенные тебе сутки прошли, — уведомила его Дана. — Ты принял решение?
— Да. Оно мудрое, как ты и ожидала. Великая. У меня есть для тебя кое-что. Возьми.
Пропустив очередное язвительное «Великая» мимо ушей, Дана протянула Юлию открытую ладонь, и в нее лег медальон, который мы нашли вчера возле жертвы одного из вампиров.
— Сомневаюсь насчет мудрости твоего решения, но оспаривать его не буду. — Дана подняла на него глаза. — Я даю тебе последний шанс — ты можешь передумать.
— Не имею привычки менять решение в последнюю минуту.
— Властью, данной мне Темным Советом, я, Дана, приговариваю тебя к развоплощению, Юлий. Винсент приведет приговор в исполнение.
Я встрепенулся и уже набрал было в легкие воздуха для того, чтобы возразить, но поймал ее взгляд и промолчал. Юлий медленно повернул голову ко мне, а потом снова посмотрел на Дану. По его лицу невозможно было понять, о чем он сейчас думает, но одно я мог сказать точно: он был готов к тому, чтобы принять смерть.
— Ты старше одного из нас, а поэтому можешь использовать право на то, чтобы получить помилование в честном бою, — сказала Юлию Дана.
Он посмотрел на меня, и на его лице промелькнула улыбка.
— Честный бой? Вряд ли он будет честным.
— Тогда ты можешь выбрать меня в качестве противника.
На этот раз Юлий позволил себе улыбнуться открыто.
— Противника-женщину? Неужели я даже перед своей смертью не заслужил каплю твоего уважения, Великая?
Дана сверкнула глазами.
— Я больший мужчина, чем все твари в этой норе, вместе взятые. И, клянусь кровью своего создателя, я могу это доказать. И сделаю это очень быстро — ты даже не успеешь сосчитать до трех. Нет, не потому, что я так хорошо владею оружием. Потому, что часть «мужчин» разбежится, только лишь увидев меня.
