Саманта Янг - На улице нашей любви
На мгновение я забыла, что наших отношений больше не существует. Забыла, что спрятала их в запаянную консервную банку. Потом сделала над собой усилие, нахмурилась и спросила:
— Почему ты не с Элли?
Взгляд Брэдена был полон такой растерянности, что сердце мое едва не разорвалось. Сейчас он выглядел очень юным. И до ужаса беззащитным. Я не привыкла видеть его таким.
— Я дал ей капельку виски, — сказал он. — Она так много плакала, что утомилась и уснула. Я решил встретить тебя.
— Лучше бы ты остался с ней, — бросила я и попыталась пройти мимо.
Но он схватил меня за руку, больно сжав пальцы, и заставил остановиться. Теперь он уже не казался беззащитным. Наоборот, он полыхал гневом. Такого Брэдена я знала намного лучше. Знала, как вести себя с ним.
— Лучше бы ты осталась с ней сегодня днем, — процедил он.
— У меня были дела, — отрезала я.
Он прищурился и притянул меня к себе. Я привычным движением откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— У тебя были дела? — повторил он, словно отказываясь верить своим ушам. — Какие, к чертям собачьим, могут быть дела, когда ты нужна своей лучшей подруге? Какого хрена ты пудришь мне мозги, Джоселин?
— Не понимаю, о чем ты.
Он медленно покачал головой и наклонился, так что наши носы почти соприкасались.
— Прекрати, — хрипло прошептал он. — Прекрати, Джоселин. Не время дурить. Не знаю, какой фигней забита сейчас твоя голова. В любом случае выброси ее. Прошу тебя, детка. Ты нужна ей.
Он судорожно сглотнул, глаза его влажно поблескивали в свете уличных фонарей.
— И мне ты тоже нужна. Очень.
В горле начал разрастаться знакомый удушливый ком.
— Если я тебе нужна, это твоя проблема, а не моя, — прошептала я.
Я смотрела прямо ему в лицо и видела, как оно исказилось от боли. А через мгновение спряталось под непроницаемую маску. Он резко выпустил мою руку.
— Прекрасно. У меня нет времени с тобой возиться. Разбираться с твоими эмоциональными перепадами и сложными душевными переживаниями. У моей младшей сестры опухоль в мозгу, которая, возможно, окажется раком. И я ей нужен, даже если я не нужен тебе. Но я хочу тебе кое-что сказать, Джоселин.
Он отступил назад и наставил на меня обвиняющий перст.
— Если ты не поможешь ей справиться со всем этим, ты будешь обвинять себя до конца жизни. Можешь сколько угодно притворяться, что тебе на меня наплевать. С Элли этот номер не пройдет. Я видел, как ты за нее переживаешь. Почему ты молчишь?
Он почти шипел, его дыхание щекотало мне лицо, слова вонзались в душу, как раскаленные иглы.
— Ты ее любишь. Боишься ее потерять. Боишься, что не сможешь этого вынести. Поэтому решила внушить себе самой, что она ничего для тебя не значит. Но она не заслуживает такого отношения, Джоселин.
Я закрыла глаза, не в силах больше терпеть этого бесцеремонного вторжения в собственную душу. Сволочь, сволочь, сволочь. Пусть катится подальше со своей долбаной проницательностью. Самое обидное, что он совершенно прав. Элли не заслуживает предательства. И я никого не смогу обмануть. Не смогу обмануть себя. Не смогу обмануть Элли. Она знает, как сильно я к ней привязана. И сразу поймет, почему я от нее отдалилась. Нет, я не могу ее оставить. Я сама открыла перед ней свое сердце, так неужели я захлопну его сейчас? Я сумею ее поддержать, пусть даже на это уйдут все оставшиеся у меня душевные силы.
— Я должна быть рядом с Элли, — неожиданно для самой себя произнесла я вслух.
И открыла глаза.
— Я должна быть с Элли, — повторила я. — Ты прав.
Теперь настал черед Брэдена зажмуриться. Когда он открыл глаза, взгляд его был исполнен нежности. Той самой нежности, в которой я отчаянно нуждалась, несмотря на все попытки убедить себя в обратном.
— Господи, — вздохнул он. — Какая ты еще все-таки дурочка, Джоселин Батлер. Ну что с тобой станешь делать?
Он хотел притянуть меня к себе, но я увернулась и отступила.
— Иди домой, отдохни. Сегодня я присмотрю за Элли.
Лицо Брэдена снова напряглось, челюсти сжались.
— Джоселин?
— Иди домой, Брэден.
Я резко повернулась, но на этот раз ему удалось схватить меня за руку.
— Джоселин, посмотри на меня.
Я попыталась вырваться, но он держал меня мертвой хваткой. Тогда я усилием воли сделала лицо непроницаемым и повернулась к нему.
— Иди домой, Брэден.
— Джоселин, ответь, что ты вбила себе в голову?
Голос его звучал так, словно язык был обернут наждачной бумагой.
— Мы поговорим об этом позднее, — пробормотала я. — Сейчас неподходящий момент.
Брэден сверкнул глазами. От него исходили волны угрозы.
— Не вздумай только порвать со мной, — процедил он.
— Я сказала, поговорим об этом позднее.
Вместо ответа, Брэден впился губами в мой рот. Я ощущала вкус его языка — сегодня это был вкус шотландского виски, смешанного с отчаянием. Поцелуй был влажным, глубоким и таким долгим, что я начала задыхаться. Уперлась руками ему в грудь, сердито запыхтела. Наконец он меня выпустил. Точнее, выпустил мой рот. Кольцо его рук по-прежнему не размыкалось.
— Выпусти меня, — прошептала я, едва шевеля распухшими губами.
— Не выпущу, — прохрипел он. — Я тебя никогда не выпущу. Несмотря на все твои дурацкие хитрости. Я никогда не поверю, что тебе на меня наплевать.
У меня нет другого выбора. И у тебя тоже.
— Мы не должны оставаться вместе, — произнесла я.
— Это еще почему?
— Потому что это невозможно.
— Не пори чушь.
Я задергалась, пытаясь вырваться из его объятий.
— Чушь это или не чушь, но нам надо расстаться.
В мгновение ока Брэден превратился в огнедышащего дракона.
— Кому, черт подери, это надо?
— Эй ты, хрен собачий, чего привязался к девушке?
Какой-то поддатый тип уставился на нас, стоя у фонаря. Когда мы обернулись, он погрозил Брэдену пальцем. До меня внезапно дошло, что сегодня вечер пятницы и на Джордж-стрит полно народу.
— Мы просто беседуем, — отчеканил Брэден, не выпуская меня из объятий.
— Ты в этом уверена, лапочка? — спросил он.
Кажется, он был вовсе не прочь затеять драку. Только этого нам сейчас не хватало.
— Уверена, уверена, — поспешно закивала я. — Это мой друг.
Пьяный молча таращился на нас еще какое-то время, потом, решив, что мы разберемся без посторонней помощи, стал ловить такси.
— Кончай валять дурака, — взмолилась я.
— Не кончу.
— Твои дикарские замашки здесь не помогут.
Смотреть ему в глаза было слишком мучительно, и я опустила голову.
— Конечно, мне на тебя не наплевать. Ты мне не безразличен, и сам это знаешь. Но мы зашли слишком далеко.
