Колин Уилсон - Метаморфозы вампиров-2
Вспомнилось, что происходило у водопада, и Карлсен сконцентрировал внимание на солнечном сплетении. Почувствовав отклик изол-силы, он толчком направил ее вниз. Вышло наоборот: коврик остался внизу, а сам он подлетел (хорошо, что никто не видит такого посмешища). Карлсен заставил себя опуститься, заметив при этом, что между телом и ковриком вроде бы возникает взаимодействие, как при смешении силовых полей. Он сфокусировал внимание, на этот раз пытаясь наудачу вживиться в силовое поле коврика. Едва это произошло, как коврик словно стал частью его тела — так хороший наездник образует единое целое со скакуном. И тут, снова даванув из солнечного сплетения, он ошеломленно почувствовал, как коврик буквально рванулся в воздух. Ослабив напор (от чего коврик неуютно закачался), Карлсен сменил направление — при этом запрокинуло так, что он невольно схватился за лямки.
Остальные отдалилась уже как минимум на милю. Карлсен вполголоса ругнулся: надо же, гады, бросили на произвол, без всякой инструкции. Благо, принцип действия у коврика сравнительно нехитрый: реагирует на толчок воли — точнее, на комбинацию воли и накопленной телом энергии.
Проблема была со встречным ветром, норовящим сдуть с коврика. Единственным выходом из положения, пожалуй, было лечь плашмя. Карлсен ослабил напор изол-силы и распластался на животе, прочно ухватившись за лямки. Но теперь сзади на фут торчали ноги и тянули к земле, отчего коврик резко кренился (был момент, когда Карлсен опасно завис под углом в сорок пять градусов — еще чуть назад, и коврик перевернется). Инстинкт подсказал подогнуть ноги, пятками к копчику. Как только их перестало тянуть к земле, коврик выправился. Внизу лазоревой ямой проплыла пропасть с щетиной островерхих деревьев (стоит упасть — неминуемо нанижешься как на вертел). Гулкое сердце он успокоил тем, что, замерев на мгновение, представил, будто лежит в постели. Внутренняя сила, отозвавшись, восстановила контроль. Кавалькада почти уже скрылась из глаз, потому Карлсен в попытке нагнать пустил струю изол-силы параллельно корпусу, крепко схватившись за лямки: коврик прянул вперед как самолет на взлете.
Задохнувшись от встречного ветра, лицо он притиснул к упругой белой поверхности, но и при этом било так, что волосы вразлет. Зато, приподняв через несколько минут голову, он с облегчением увидел, что кавалькада летела всего лишь в нескольких стах ярдов впереди, и скоро уже можно будет с ней поравняться. Невероятно: все летели стоя, раскрылив для равновесия руки, один лишь Крайски сидел, натянув лямки так, что коврик внизу прогибался.
Карлсен сам чувствовал себя крайне неуютно: согнутые ноги затекли и онемели от холода. Медленным движением он подался вперед, пока лямки не оказались на уровне торса, после чего начал трудно, — вжимаясь коленями, по пять-шесть дюймов, — подниматься, пока не оказался в полусидячем положении. Все удобнее, чем со вскинутыми голенями, хотя отнюдь не безопасно. Понятно, что остальным, очевидно, мастерство далось месяцами упорной практики, Карлсена же никакая угроза не заставила бы встать на этой невесомой подстилке, колеблющейся как флаг на ветру.
Люко, в призрачных струях налетающего ветра смотрящийся неким языческим богом, повернулся вполоборота и величаво указал своим спутникам вперед и вниз. Карлсен облегченно увидел, что их теперь лишь около мили отделяет от одной из самых могучих вершин в хребте. Верхняя ее половина взбухала исполинским покатым конусом. Ближний же скос обрывался почти на пятимильную глубину. Северная сторона покато снижалась в сторону реки, белесым потоком огибающей восточный склон. А на той стороне вверх круто устремлялась еще более грозная круча, вершину которой окутывало мглистое облако. На глазах у Карлсена оно озарилось изнутри огнистым сполохом, и о гранитный скос чиркнуло раздвоенное острие молнии, взвив клуб белого дыма. Вниз градом посыпались камни. Шум бурной реки утонул в обвальном грохоте раската, коврики закачались как досточки на волнах. (Ага! Кое-кто из молодцов присел, да еще и схватился за лямки). Люко же стоял не— зыблемо, с раскрыленными руками, словно бросая молнии вызов.
Конечной целью была плоская каменная терраса где-то посреди склона. Хорошо, что до тверди осталось каких-нибудь полсотни футов: теперь даже если и упасть, отделаешься максимум сломанной ногой. От реки их отделяло уже несколько сот ярдов. Впечатляли сами ее размеры и мощь: неукротимое русло примерно с четверть мили шириной. От вздымаемых брызг в воздухе стояла легкая дымка.
Первым приземлился Люко, за ним остальные. Карлсен приткнулся последним, из-за нехватки места посадка вышла до обидного неуклюже. Ноги сводило от холода. Водяная пыль (сама скорость реки нагнетала мощное течение воздуха) покалывала кожу словно искорками.
Крайски указал на затянутую туманом вершину примерно в миле над головой:
— Это вот Боорг, самая мощная гора в хребте.
— Мощная? — эпитет показался Карлсену странноватым.
— Ты поймешь, о чем я.
— А через реку как переправимся?
— Перемахнем.
В виду он имел явно не коврики — их сейчас уже собирали и складывали в подобие ниши под скальным карнизом. Ясно и то, почему не стали садиться на пологом левом берегу: изрытая оврагами возвышенность в щетине кривых деревьев и кустов делала это фактически невозможным.
Призрачно мелькнул импульс некоего телепатического приказа — молодые люди почти сразу собрались в круг и опустили головы. Крайски тронул Карлсена за руку, давая понять, что и им надлежит присоединиться. Люко стоял чуть поодаль, глядя на всю группу льдисто-голубыми глазами.
Спустя несколько секунд, ощутился знакомый телепатический контакт, затем сущность Карлсена уже привычно расстыковалась, как в калейдоскопе. Ощущение на этот раз было сильнее, чем прежде, равно как и сила группово— го сцепления. Все сомкнулось наподобие римской арки, где каждый камень крепится так, что невозможно вынуть, не разрушив при этом всего сооружения.
Первым переправился Креб. Он встал на край, после чего был нежно поднят и перенесен на противоположный берег, где скрылся за клубами водяной пыли. Следующим был Крайски, затем Карлсен. Удивительно: ощущения подъема не было, лишь аккуратное перемещение по воздуху. Краем глаза он успел заметить, как пенится под ногами река, с жуткой скоростью мчась по каменному руслу. Тут за руку его взял Креб (под ногами чувствовался плос— кий камень) и безмолвно велел освободить место для следующего. Карлсен начал взбираться по крутому скользкому склону, недвусмысленно чувствуя за спиной бурную стремнину, готовую поглотить при малейшей оплошности.
