Сплит (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

Гейдж прижимается ко мне, его руки дрожат, как будто он сдерживается, боясь потерять контроль. Мое дыхание учащается в предвкушении. Он, должно быть, чувствует это и отпускает мои волосы, чтобы развернуть меня. Его рот перемещается от моих губ к шее, затем вниз к груди, и он так сильно сосет каждый сосок, что по моей коже пробегают мурашки. Он исследует каждый сантиметр меня с особой точностью, так как его язык не оставляет ничего без внимания. Мощная хватка удерживает меня в плену, не давая бесконтрольно брыкаться в его объятиях.

Он опускается на колени и перекидывает мою ногу через плечо, открывая меня для себя. Смотрит мне между ног, пока неуверенность не заставляет меня отстраниться.

— Стой. — Он останавливает меня, крепко держа за бедра. — Ты великолепна. — Он стонет напротив моей киски, погружаясь, чтобы попробовать меня на вкус. Я вскрикиваю, моя голова ударяется о плитку. Его чувственная атака безжалостна, он уговаривает мое тело подчиниться его воле. Настойчивые губы Гейджа играют с моей чувствительной плотью. Звуки, которые я никогда раньше не слышала, срываются с моих губ в симфонии нужды, и когда я не могу больше терпеть ни секунды, он отстраняется.

Открываю глаза и вижу, что он стоит передо мной, и поражаюсь свирепости его взгляда.

— Никогда не прощу себя за то, что причинил тебе боль.

Мой затуманенный похотью разум пытается понять, но то, как его глаза блестят от непролитых слез, говорит мне все, что нужно знать.

— Знаю, что ты не простишь. — Я целую его в губы. — Но я прощаю. — После еще одного поцелуя я закрываю глаза и шепчу: — Я прощаю тебя, Гейдж. Прощаю.

Его глаза ищут мои с замешательством, отраженным на его красивых чертах, и он, должно быть, находит то, что ищет, когда прижимается ко мне всем телом в объятиях, от которых у меня перехватывает дыхание.

— Я не заслуживаю тебя, но собираюсь оставить себе.

Утыкаюсь лицом в его шею и чувствую, что он тянется за чем-то в мыльнице, затем разделяет наши тела достаточно, чтобы надеть презерватив. Он поднимает меня, прижимая спиной к стене, а я обхватываю ногами его талию. Жду, что он мощно ворвется в меня, но Гейдж держит меня вне досягаемости и обхватывает ладонью мою щеку.

— Скажи мне, что это реально.

На секунду я задаюсь вопросом, ушел ли Гейдж, но его нахмуренные брови и сжатая челюсть говооят о том, что это не Лукас.

— Надеюсь на это; если нет, то пробуждение от этого сна будет пыткой.

Он прижимается ко мне и медленно входит. Его глаза не отрываются от моих, и мы зачарованно наблюдаем друг за другом, пока наши тела соединяются физически также, как мы связаны уже эмоционально.

Он прижимает меня к плитке в безжалостном захвате.

— Мы никогда не отпустим тебя, Шай. Вот так. Убежишь, мы догоним тебя. Спрячешься, мы найдем тебя по запаху. — Он толкается вперед так, что, я предполагаю, должно быть угрожающим, но это только ускоряет приближение моего оргазма. — Ты никогда не избавишься от нас.

— Я никуда не собираюсь уходить. — Его угрозы должны пугать меня, но вместо этого заставляют чувствовать себя в большей безопасности, чем я когда-либо чувствовала раньше. Потому что это мой постоянный страх и причина держаться подальше от тех, кто значит для меня больше всего, потому что я никогда не переживу потерю того, кого люблю снова.

Его лицо искажается в агонии, и он опускает лоб на мое плечо, толкаясь в меня.

— Обещай мне.

Не могу представить жизнь без Лукаса. Без Гейджа. Все мои надежды и мечты бледнеют в день нашей встречи, и с тех пор превращаются в нечто гораздо большее, чем работа и известность. Все, что имеет значение — это мы. Наша любовь, совместная жизнь.

Я создана для больших дел. Моя мама знала это. И любить Лукаса — это больше, чем я могу себе представить.

— Обещаю. — Я утыкаюсь носом в его волосы, притягивая глубже в свои объятия. — Ты застрял со мной.

— Бл*дь, да. — Его толчки ускоряются, и все становится безумным. Руки сжимаются, ногти впиваются, и когда он дергает мою голову в сторону, то шепчет на ухо:

— Я люблю тебя, Шайен.

Как будто наши тела созвучны, мой оргазм пронзает меня за несколько секунд до того, как он толкается в последний раз и стонет в мою шею. Мы держимся друг за друга, тяжело дыша сквозь пар, наши сердца колотятся о ребра.

Он наклоняется так, что его рот оказывается у моего уха.

— Я твой. С этого момента тебя ничто не коснется. Я никогда никому не позволю причинить тебе боль.

— И я никогда не позволю никому причинить тебе боль, Гейдж.

С дрожащим выдохом его тело замирает.

— Спасибо, — шепчет он, и его мышцы расслабляются, а мертвая хватка на мне ослабевает. После нескольких глубоких вдохов он отстраняется, моргает, и застенчивая улыбка появляется на его губах. Но даже в этом есть немного дерзости.

Я хихикаю и обхватываю его челюсть.

— Привет, Лукас.

Он прижимается своим лбом к моему.

— Я скучал по тебе.

Мои глаза устремляются туда, где соединяются наши тела.

— Не думаю, что я смогу подойти еще ближе.

Он смеется, и звук окутывает меня любовью.

— Давай обсохнем. Хочу, чтобы ты вернулась в мою постель.

Он ставит меня на ноги и избавляется от презерватива, прежде чем протянуть полотенце и заключить меня в свои объятия. Мы вытираемся и забираемся в его постель голыми, обнимая друг друга и прижимаясь нос к носу.

— Ты сменил простыни. — Они темно-серые и пахнут мылом.

Он краснеет.

— Выбросил старые. — Он пальцами крутит длинную прядь моих волос, и выражение его лица становится серьезным. — Я собираюсь выполнить миссию своей жизни — сделать тебя счастливой, Шай. — Он пытается скрыть это, но я вижу страх в его глазах. — Я сделаю все, что потребуется. Терапия, лекарства, что угодно…

— Ты и так провел большую часть своей жизни, пытаясь заслужить любовь женщины.

— Нас нелегко полюбить.

Не слова разбивают мое сердце, а то, как он это говорит, как будто это истина. Цепляясь пальцами за его подбородок, я заставляю Лукаса посмотреть мне в глаза.

— Для меня никогда не было ничего проще, и я не собираюсь усложнять это для тебя, Лукас. Достаточно просто быть с тобой.

Он пожимает одним плечом.

— Я сломлен. Сплит. И никогда не буду нормальным.

— Знаю, что не всегда будет легко, но я не хочу тебя менять. Люблю тебя таким, какой ты есть, и именно тебя я хочу. Ты никогда не давал себе свободы просто быть собой. Тебе больше не нужно скрывать, кто ты, Лукас. Никогда больше. Особенно от меня.

— Я тебя не заслуживаю. — Он моргает, и его взгляд фокусируется прямо над моим плечом, прежде чем вернуться ко мне. — А вот он довольно самонадеян, не так ли?

— Он — идеальное инь для твоего ян.

Его губы касаются моих.

— Ты предпочтешь… — еще один поцелуй. — Оставить Пейсон и следовать за своими мечтами? — его язык погружается в мой рот, и я открываюсь ему, пробуя на вкус его опасения, уязвимость, но целую его со страстью, которая, надеюсь, развеет все его опасения. — Или… — он целует кончик моего носа. — Бросить все это ради парня, который ни к чему не стремится?

— Хм… — я постукиваю себя по подбородку. — Отъезд из Пейсона означает уход от всех, кого я люблю, и мне не нужно далеко ходить, чтобы осуществить свои мечты, потому что все они связаны с мужчиной, который сейчас находится рядом со мной.

Его глаза закрываются.

— Шай…

— Поэтому я выбираю остаться в Пейсоне и строить свое будущее с мужчиной, которому принадлежит мое сердце. — Он не отвечает, но задумчиво наблюдает за мной. — Так что? Что скажешь? Сможешь ли ты жить с этим?

— Мы сможем.

Глава 41

Шайен

Я потею, но не потому, что мне жарко. Черт возьми, это почти невозможно, с учетом того, что в коридорах больницы работает кондиционер на 16 градусов.

Я нервничаю. Покидаю этим утром теплые объятия Лукаса и отправляюсь домой только для того, чтобы узнать, что Сэм спрашивает обо мне. Не имея возможности дозвониться до меня по мобильному, ее мама звонит моему отцу — ааа, и внезапно нам снова стало по восемь лет — чтобы попросить меня зайти к ней, как только смогу.