Юлия Флёри - Персональный ад моей души
-- Арсен, выйди...
-- Я сейчас тебе выйду! - Он играючи, замахнулся и тут же бросил платье Лере в руки, она даже улыбнуться сумела, на его порыв.
-- Маш, уйми своего мужа. - Лера надула губы, но послушно переодевалась.
-- Ой, не знаю, после твоих выходок это просто невозможно. - Улыбнулась та и потянула руки, чтобы застегнуть молнию на платье.
-- Молнию должен застёгивать только мужчина. - Быстро проговорил Арсен, и свои слова подтвердил решительными движениями. - Машунь, давай, с Леркой иди, а я тут вещи её соберу.
Женщины открыли двери и тут же разинули рты, увидев перед собой толпу страждущих. На самом деле, пока Арсен кричал, она действительно не слышали, что кто-то стучит в дверь, а под его гипнотизирующим взглядом, который в такие моменты становился темнее ночи, не слышали ничего, даже когда он смолк. Лера окинула взглядом толпу и среди незнакомых лиц увидела Бориса.
-- Лера, что это было? - Тихо спросил он.
-- Дружеское внушение, -- улыбнулась она, -- такое конкретное внушение, чтобы мозги на место встали.
-- Лер, я не понял, это все вещи?
Из палаты вышел улыбчивый Арсен и вряд ли кто-то из присутствующих женщин мог подумать, что такой симпатяга всего минуту назад своим криком собрал весь этаж. Он смотрел на Леру, а все остальные смотрели на него. У Арсена в руках была небольшая дорожная сумка, он так же окинул всех взглядом и тут же растеряно, но очень уж заботливо добавил:
-- Я там из тумбочки всё достал, в шкафу вообще ничего не было...
-- Я всего на один день собиралась. - Улыбнулась Лера и своей тёплой улыбкой по отношению к этому деспоту, всех окончательно запутала.
-- Так, расходитесь, всё в порядке.
Требовательным тоном заговорил Борис, когда на него уставилось несколько пар глаз одновременно, а когда в коридоре стало пусто, Синицкого заметили. Лера изменилась в лице, Арсен проследил за её взглядом и так же потемнел лицом, понимая, кто стоит перед ними. Маша тут же схватила мужа за руку, а Лера и вовсе стала на его пути, почувствовав, как сгущается напряжение.
Он стоял в стороне и не мог на неё насмотреться. Как только Лера вышла из-за двери, он увидел её худощавое бледное лицо, без лишней косметики она выглядела всё такой же девчонкой, которой он её запомнил. Милой, нежной, которой она всегда была рядом с ним. Только взгляд был другим, словно не живой, без блеска, без присущего ей азарта. И синяк... сердце сжалось от такого вида. Хрупкие плечи неуверенно ссутулены, красивые длинные пальцы, которые ловко заправляют в причёску выбившуюся прядь волос. А уже через секунду она меняется, её улыбка, искренняя и открытая, её глаза оживают и теперь она держит за руку мужчину... это ему предназначен её счастливый взгляд. А потом он ловит её взгляд, и этой улыбки больше нет.
-- Лера, поехали домой. - Тихо проговорил Арсен и из-за её спины вышел.
Она не ответила, но готова была поддаться и пойти за ним, Синицкой не отпускал её взгляда, стоял спокойно и молчал, но напряжение между ними чувствовалось и на расстоянии.
-- Арсен, им нужно поговорить.
-- Лера, пойдём... Я ему не доверяю.
Арсен себя сдерживал, Синицкого ему уважать было не за что, в отличие от Маши, тот в подробностях знал эту историю, и с каждой секундой его терпение накалялось всё сильнее.
-- Лера, нам нужно поговорить. - Наконец, сделал шаг вперёд Синицкий, но Арсен сделал ответный шаг ему навстречу.
-- Арсен, не надо, я поговорю с ним.
-- Лера...
-- Но он ведь пришёл...
Арсен выругался на непонятном многим языке, но руку её отпустил, на всякий случай, напомнив, что будет за дверью.
-- Лера, ты беременна от меня? - Нерешительно начал Синицкий, как только закрыл за собой дверь.
-- Давай пока остановимся на том, что я просто беременна.
-- Ты ничего мне не сказала.
-- Ну, почему же, -- она колко улыбнулась и гордо вскинула подбородок, -- я сказала, а ты мне ответил. Или ты не помнишь, что конкретно ответил мне два дня назад. Напомнить?
-- Лера, что происходит?
Она как раз хотела присесть, но остановилась, понимая, что его слова нужно выслушать стоя, слишком уж решительно тот начал, даже как-то неожиданно.
-- Ты что-то конкретное имеешь в виду?
-- Не играй со мной. Хватит, наигрались так, что дальше некуда. Мне не нужны твои шипы, я просто хочу поговорить.
-- Говори.
-- Борис сказал... Лера, это правда... ты знала, что он не может иметь детей?
-- Правда. - Она произнесла это с такой лёгкостью, что Синицкий не сразу и вспомнил, что нужно что-то ответить. Неуверенно моргал и не понимал, что всё это значит.
-- И-и это всё, что ты хочешь сказать?
-- Давай конкретнее, я устала и хочу отдохнуть.
-- А я, значит, тебя задерживаю? - Лера взглянула на него, намекая, что сейчас уйдёт и он продолжил. - Хорошо, давай по-другому. Почему ты мне об этом не сказала?
-- Я сказала, что ребёнок от тебя, что ещё ты хотел услышать.
-- Сказала? Лера, да ты тогда сама себе не верила. Ты твердила, что ребёнок от меня, но я чувствовал твою неуверенность, твой страх, ты сама себе не верила. Сама себя ненавидела в тот момент, сама себя мучила. Но я сейчас не о том. Что произошло в промежутке времени, когда ты вышла от Бориса, но ещё не дошла домой. Я ведь правильно понимаю, что-то произошло именно тогда?
-- Правильно понимаешь.
-- И что?
-- Ничего, просто я поняла, что будет правильнее сделать так, как ты сказал.
-- Ты сейчас врёшь.
-- Глупости. Я говорю чистую правду.
-- Он сказал, что ты обрадовалась, что хотела поделиться этим со мной, что к отцу его на приём пошла и всё было хорошо.
-- Да.
-- Но мне ты ничего этого не сказала, почему?
Лера отошла ближе к окну и попыталась всматриваться вдаль, только чтобы не заплакать, потому что уже чувствовала, что проигрывает. Ногтями до боли впивалась в свои ладони, закусила губу, чтобы хоть как-то отвлечь ту боль, которая скопилась внутри, попыталась спокойно вздохнуть, но получился порывистый, шумный всхлип.
-- А что ты мне сказал, в тот вечер, когда я вернулась домой, ты помнишь?
-- Помню. - Он поджал губы и сделал шаг вперёд. - Но ты уже тогда приняла решение, ведь так?
-- Так.
-- Что произошло?
-- Ничего особенного, просто один человек открыл мне глаза.
Она тяжело вздохнула, губы уже начинали дрожать, но пока слёзы можно было сдерживать.
-- И кто этот добрый человек?
-- Случайный прохожий.
-- Ты издеваешься?
-- Что ты, как я могу. Это действительно был обычный прохожий мужчина. Я сидела в парке, перед детской площадкой, а он пришёл туда со своими детьми. Два мальчика и маленькая девочка. - Голос Леры задрожал, и первая слеза покатилась по лицу, она ловко её сбила и старалась улыбаться. - Они весело играли, он ещё заботливо так, за мальчишками приглядывал, колготки им подтягивал, сопли вытирал... Они резвились на горке, на качелях, бегали, просто ураган какой-то, а не дети, а он только приговаривал, чтобы осторожнее были. Девочка была немного младше и не могла за ними угнаться, а он над ней только посмеивался. Мы разговорились, он начал рассказывать про них, хвалить, и знаешь, с таким теплом отзывался о детях, никаких различий между ними не делал, он всех их любил одинаково. Он их просто любил, без всяких "но". Я ещё тогда подумала, что и ты так же будешь любить наших детей... я ведь думала, что их будет много. - Лера со смехом выдохнула и сдержанно улыбнулась, стараясь скрыть слёзы. - А потом появился мужчина, обычный, ничем не примечательный, он тихо подошёл к мальчикам, взял их за руки и повёл в сторону. Я тогда крикнула ему, но он улыбнулся и сказал, что это его сыновья. Я не поняла, а тот, с кем я разговаривала, пояснил, что это дети жены от первого брака, а родная ему только дочь. Он сказал, что любит их, потому что это дети его любимой женщины. Да, абсолютно нормальный ответ, согласись. Вскоре он ушёл, а я осталась и вдруг подумала: неужели ты любишь меня меньше, чем этот человек любит свою жену? Ведь ты говорил такие слова, смотрел, а потом вот так просто отказался от меня, от того, что было для меня важно...
