Сол Стейн - Другие люди
— Думаю, она не замечала меня, разве что кивала на лестнице. По правде говоря, меня это раздражало.
— Раздражало?
— Видите ли, я почти всегда был в комбинезоне. Наверное, она воспринимала бы меня иначе, будь на мне деловой костюм, белая рубашка и галстук.
— То есть, Гарри, ты чувствовал, что она для тебя недоступна?
— В общем-то, да, но говорю вам, любая женщина, которая ходит чуть ли не с голой грудью, сама нарывается на то, чтобы ее прихватили, не правда ли?
— Ты сказал, что во второй раз, когда ты пришел со смотрителем, она оказалась более сговорчивой.
— Да, сама сняла блузку. Разве это не сговорчивость?
— Может, она подумала, что вас это заинтересует.
— Так оно и было.
— А может, Гарри, она тянула время в ожидании помощи?
— Тянула время? Наоборот, она все ускорила. Раздеваться сами вызываются только проститутки. Так или иначе, я за это никогда не платил. И не уважаю тех, кто платит.
— Давай не уходить в сторону, Гарри, — мне так и хотелось размозжить ему голову. — Ты сказал, что смотритель подтолкнул тебя ко второму визиту?
— Что?
— Предложил тебе вновь навестить Уидмер.
— Джейсон? Я уговорил его. Послушайте, я бы не хотел втягивать старину Джейсона в эту историю.
— Даже если тебе это поможет?
— Я не из таких, кто топит друга.
— Но разве ты брал его с собой не для того, чтобы убедить всех, если ему тоже перепадет сладкого, что мисс Уидмер даст любому, кто только ни придет к ней? Так ведь?
— Так.
— То есть ты уже думал, как защитить себя.
— Конечно.
— А с чего ты решил, что тебе понадобится защита?
— На всякий случай. Честно говоря, она меня очень удивила, обратившись в полицию. Большинство женщин предпочитает помалкивать.
— Гарри, сколько женщин ты изнасиловал до мисс Уидмер?
Он молчал.
— Тот самый случай, — напомнил я. — Если тебя подмывает солгать, ничего не отвечай.
— Я не лгу. Я никого не насиловал. Послушайте, мистер Брейди, вы когда-нибудь встречали женщину, если это не ваша жена, которая дала бы вам сама? Их всех надо уговаривать, уламывать, кого-то больше, кого-то меньше.
— Что значит уламывать?
— Вы же знаете, какие они, немного им пригрозишь, то ли в шутку, то ли нет, заломишь руку, чтоб почувствовали, кто хозяин.
— Нормальные элементы любовной игры.
— Чего, чего?
— Неважно. У тебя были женщины, которые сопротивлялись, как мисс Уидмер?
— Конечно.
— Но они никогда не вызывали копов?
— Совершенно верно.
— Сколько женщин?
— Точно?
— Хотя бы приблизительно.
— Десяток?
— Вы меня спрашиваете?
— Примерно десять. А может, и двадцать.
— Гарри, я не уверен, приглашать ли тебя свидетелем на стороне защиты. Тебе придется излагать ту версию случившегося, какую я тебе укажу, понимаешь? Давай вернемся к самому началу. Ты вот сказал, что думал о собственной защите. Причина в том, что ты полагал свои действия неправильными?
Гарри нервно рассмеялся.
— Послушайте, мистер Брейди, разве вы когда-либо полагаете свои действия неправильными? Если речь идет о сексе? Пусть даже и не с женой?
— Мы говорим о тебе, Гарри, так что мои мысли не в счет. Не отклоняйся от темы. Ты упомянул, что мисс Уидмер пыталась отговорить тебя от этого. Что она сказала?
— Все они пытаются отделаться словами. Господи, даже у Мэри была такая привычка. Она, кстати, не изжила ее до сих пор, а я, между прочим, ей муж!
— Что говорила мисс Уидмер?
— Она сказала, что я мог бы пойти за этим к проститутке, что-то такое.
Тут я не выдержал. Встал.
— Подождите, — воскликнул Гарри. — Что все это значит? Какая мне от этого будет польза?
— Гарри, ты мой клиент, а потому должен толковать все случившееся с тобой так, как толкую я. Слушай внимательно. Ты часто встречал ее на лестнице. Она всегда здоровалась первой. Ты первым никогда не здоровался. Когда она шла впереди, у тебя создавалось впечатление, что она сознательно вертит задом. Ты не мог не заметить, что она обходится без бюстгальтера. Ты полагал, что этим она провоцирует тебя. Естественная реакция. Выглядела она как благородная дама, но буквально манила к себе. Тебе казалось, что ей этого хочется. Тебе казалось, что ей этого хочется не только с тобой, вот почему во второй раз ты привел смотрителя. Ты думал, что лишь потакаешь ее желаниям. Общая картина тебе ясна?
Чувствовалось, что Гарри доволен.
— Нам еще представится случай все это повторить, Гарри.
— Вы, несомненно, знаете, где расставить ударения, мистер Брейди. Я рад, что вы взялись защищать меня.
Эта фраза будет стоить тебе лишнюю тысячу долларов, идиот ты этакий, которую я возьму с тебя до того, как ты сядешь в тюрьму.
Глава 36
Томасси
Иногда забываешь, что полицейские — государственные служащие, то есть у них отсутствует экономическая мотивация, зато полным-полно никому не нужной бумажной работы и все время приходится ждать, пока что-то случится или появится человек, способный на какое-то действо. Чтобы выжить, полицейский, как и доктор, должен нарастить броню, защищающую от ярости и злобы как преступников, так и жертв. А любой полицейский начальник, который в молодости, несомненно, так и кипел энергией, разочарован во всем, как последний неудачник. Я их жалею. С полицейским нельзя говорить на равных. Или их просишь, или с них требуешь.
Короче, я добрался до дежурного сержанта участка, куда привезли Коха.
— Этому психиатру нужен психиатр, — глубокомысленно изрек сержант.
— А в чем дело?
— Он ведет себя так, будто мы допустили ошибку, привезя его сюда.
— Сержант, — заметил я, — он не похож на моих обычных клиентов, да и вам редко приходится сталкиваться с таким, как он. Доктор Кох — высококлассный специалист, и полицейский участок для него, что поверхность Марса. Я хочу поговорить с ним в отдельной комнате.
Так Коха и меня препроводили в маленький кабинет на втором этаже, и он тут же затараторил, пытаясь сказать мне обо всем и сразу. Чем-то он напомнил мне двигатель моего «мерседеса», который не замолкает после того, как вытаскиваешь ключ из замка зажигания, а еще долго булькает и шипит. Сейчас я был психоаналитиком, а он — пациентом. Когда Кох, наконец, замолчал, я спросил, о чем он думает.
— В Вене в моем паспорте стояла красная буква J. Мистер Томасси, я никогда не был в таком месте. Пожалуйста, помогите мне выбраться отсюда. Умоляю вас.
Я не люблю, когда меня умоляют. И коротко обрисовал ему ситуацию.
