Чужое право первой ночи (СИ) - Маева Ева

О, Таящийся. Похоже, мне всё-таки придётся обратиться за помощью твоего дара. Истратить те последние его крохи, что ещё оставались запрятаны у меня глубоко под кожей. И пускай я знаю, что эта молитва останется без ответа, как и сотни молитв до неё… Но я уже просто не умею иначе.

Удачи тебе во всём, чего бы ты ни замыслил, мой Ирра. И надеюсь, что однажды я всё-таки почувствую тебя снова.

По всему моему телу заструились знакомые лёгкие покалывания, проникавшие мне под кожу словно сотни маленьких острых иголочек. Я обратилась ко всем своим совсем небогатым резервам, призвала всю оставшуюся во мне мощь Таяшегося, наполняя каждую свою клеточку его силой и собственной решимостью. Кровь в моих жилах будто бы потекла немного быстрее, придавая моим движениям необычайную скорость и лёгкость, а перед глазами засветились доступные для меня почти незаметные выступы, хаотично разбросанные по стенам казавшейся недосягаемой башни.

Такова была лишь немногая толика силы, которой раньше, не скупясь, одаривал меня Ирра. Неожиданно для самой себя я прикоснулась к холодному камню, который теперь сиял совершенно особенным жёлтым свечением в глубинах моего укреплённого Таящимся разума, и попыталась прочувствовать пальцами несуществующие золотистые искорки, намереваясь в последний раз уцепиться за связь с собственным недосягаемым богом, частицы которого так стремительно ускользали от меня в темноту Акросской ночи.

Неужели на этом всё и закончится? Я потрачу последние капли своего дара на то, чтобы забраться на эту башню? Мне всегда думалось, что я решусь на подобное лишь в вопросе жизни и смерти, что до последнего буду терпеть, чтобы не расставаться с той единственной ниточкой связи между мной и таким дорогим для меня существом, С тем, кто сделал меня именно той, какой я теперь была. С тем, кем я истинно дорожила, несмотря на долгие годы его необъяснимого молчания. И вот теперь я теряла последние крохи дарованного им небывалого могущества, потому что моя интуиция требовала подслушать разговор между графом и демоном? Какой неожиданный поворот этой печальной истории.

Впрочем, предаваться ностальгическим чувствам и размышлять о безысходности собственной участи у меня уже совершенно не было времени. Решение было принято, и пути назад я была лишена. А поэтому моё усиленное богом сознание принялось немедленно высчитывать наиболее безопасный, и в то же время достаточно быстрый путь вверх.

Сначала разбежаться и допрыгнуть до этого выступа, дальше – зацепиться пальцами за оконную решётку, а оттуда – дотянуться до слегка выдающегося из стены камня… И повторять так, пока не доберусь до самого верха и не открою заветное окно…

Всё моё тело было необыкновенно лёгким, а каждое его движение – выверенным и точным, словно его подстраивал какой-то невидимый, необычайно талантливый кукловод. Я преодолела те несколько этажей, что отделяли меня от моей нынешней цели, практически на одном дыхании, превращаясь в один из порывов попутного горного ветра, то и дело обнимавшего башню своими промозглыми завихрениями. Под конец моего подъёма последние силы моего бога начали неумолимо подходить к концу, оставляя меня с нешуточным риском не выдержать и свалиться на землю, но я всё-таки успела добраться до выступа под одним из подходивших мне окон и более-менее устойчиво на нём закрепиться, прежде чем продолжать свой путь внутрь.

Первым делом оказавшись перед окном, я немедленно заглянула внутрь, и хищница внутри меня пришла в неуёмный голодный восторг: Дейран был внутри, как я и надеялась. Мужчина стоял внизу, посреди комнаты, положив руки на свой затылок, и словно в мучительном напряжении раздумывал о чём-то ужасно тягостном. Или, скорее, собирался с силами, не решаясь столкнуться с той потаённой частью себя, которую так сильно презирал и ненавидел. Зеркало у его кровати было по-прежнему затянуто плотным бархатным покрывалом.

Наверное, теперь мне не следовало торопиться. Стоило подождать, пока Ле’Куинд отвлечётся на разговор с демоном, чтобы ненароком не привлечь его внимание к своему появлению. Тем более что сил даже на малейшую маскировку у меня теперь совсем не осталось.

К счастью, ждать мне пришлось совсем недолго. Дейран распахнул глаза, заставляя меня отпрянуть от окна, пускай даже я была совершенно убеждена в том, что он не смог бы меня увидеть, а затем подошёл к зеркалу и сдёрнул с него тяжёлую бархатную ткань, обнажая своё отражение, которое вопреки всякой логике даже не пыталось повторять очертания нынешней разъярённой позы графа.

Пора. А то отсюда не сумею разобрать ни словечка.

Из пышной причёски в мою ладонь перетекла фибула с длинной, острой застёжкой, которой я уже совсем привычно подцепила задвижку, изнутри запиравшую окно, чтобы его не тревожило ветром. Освобождённая створка лёгким толчком открылась внутрь, к моему везению без единого скрипа, и освободила для меня не слишком просторный проход, из которого до меня немедленно донеслось:

– … не причиняешь вреда! Такой был уговор!

Кажется, начало тирады Дейрана я всё-таки пропустила. Досадно. Но лучше уж так, чем позволить ему увидеть необъяснимое появление виконтессы О’Санна под крышей его уединённой башни.

Я невесомой тенью скользнула внутрь комнаты, сливаясь с почти непроницаемой темнотой, безраздельно установившейся среди потолочных балок, и заперла за собой задвижку на оставшемся позади окне, чтобы то ненароком не хлопнуло.

Граф стоял перед блестящей поверхностью непривычно открытого зеркала, и судя по напряжению в его плечах и руках, он был зол и раздосадован одновременно. Точнее определить его эмоции для меня сейчас не представлялось возможным: со своего ракурса я никак не могла увидеть лица мужчины. В другой ситуации я могла бы попробовать повнимательнее рассмотреть стоявшее прямо перед ним зеркало, однако нынешнее отражение Дея совершенно не способствовало этой затее: вольготно расположившийся в зазеркалье демон был совершенно расслаблен и уверен в себе, вопреки своему носителю, а его взгляд привычно сочился насмешливостью сквозь темноту его нечеловеческих глаз.

Стараясь двигаться как можно тише, я подобралась чуть ближе к Ле’Куинду, по-прежнему не покидая уютной темноты потолочных балок, а затем практически легла на одну из них в попытке оказаться ещё более незаметной.

– Не понимаю, о чём ты говоришь. За последние пару лет я никого не убил, не поранил и даже не обесчестил. В отличие от тебя, – демон ехидно осклабился в привычной для себя манере, очевидно, провоцируя Дейрана на вспышку гнева, – Ты хотя бы помнишь имена всех этих девушек? Скажи, какого цвета были их глаза? Чем они пахли, когда ты прижимал их беспомощные тела к своей постели?

Кулаки Ле’Куинда ненадолго сжались, белея от мышечного напряжения, но, к моему удовольствию, в итоге уловка Раама оказалась тщетной.

– Не пытайся сбить меня с толку, – со злостью произнёс мужчина, почти успешно справляясь с болью в своей душе, – Ещё раз повторяю, какого… ты устроил на балу?

– Страхом. Они пахли страхом, если ты забыл, – отражение рассмотрело собственные безупречные ногти, словно ему совершенно не было дела до ярости своего хозяина, – Кроме последней. Как там её, Алиан? Она довольно смелая, не находишь? Мне такое нравится. Я бы…

– Если ты ещё раз тронешь её хотя бы пальцем… – немедленно разъярился Дейран, отчего сердце в моей груди как-то необыкновенно затрепетало, – Хотя бы посмотришь на неё в том смысле…

– И что ты сделаешь? – звонко рассмеялся Раам, – Трахнешь ещё какую-нибудь девицу, чтобы ненадолго заткнуть мне рот? Или выбросишься из башни, чтобы мне пришлось искать себе новое тело? Всё, что ты можешь сделать, совершенно бессмысленно! Пойми уже наконец!

Дею определённо нечего было противопоставить этому заявлению. Его плечи вздрогнули было от гнева, но тут же беспомощно опустились, позволяя Рааму расплыться в очередной победоносной улыбке.

Или же граф попросту сыграл в бессилие, полагая, что демону ничего не было известно о нашем запланированном экзорцизме? Если так… То я впечатлена.