Сильвия Дэй - Обнаженная для тебя
Разговор у них шел обо мне и Гидеоне, точнее о том, как я использую свое тело, чтобы добраться до его миллионов.
— Не переживай так, — уговаривал Кристофер расстроенную Магдалену. — Ты же знаешь, Гидеону быстро надоедают его любовницы.
— С ней он совсем другой. Я… я думаю, он любит ее.
— Да она же не в его вкусе, — поцеловав ее в лоб, отозвался Кристофер.
Гидеон напрягся. А тем временем, прямо у нас на глазах, поведение Магдалены стало постепенно меняться: она все явственней реагировала на прикосновения Кристофера, прижимаясь к нему, голос ее смягчался, губы искали его губ. Для стороннего наблюдателя было очевидно, что он хорошо знает ее тело. Ну а когда она откликнулась на его умелое обольщение, он задрал ей подол и оттрахал. Он явно использовал ее. Это было видно по презрительно-торжествующему выражению лица, с которым он засаживал ей, пока она не обмякла.
На мой взгляд, Кристофер на экране был просто неузнаваем. Лицо, манера держаться, голос… все было как у совсем другого человека. Честно говоря, меня обрадовало, когда заряд смартфона закончился и экран неожиданно погас. Гидеон заключил меня в объятия.
— Ну и дерьмо! — пробормотала я, уткнувшись в него, но осторожно, так, чтобы не испачкать костюм косметикой. — Гаже некуда. Мне ее даже жалко.
— В этом весь Кристофер, — хрипло выдохнул Гидеон.
— Вот сволочь! А физиономия при этом какая… тьфу! — Меня передернуло от отвращения.
— Я считал, что уж Мэгги может его не опасаться, — пробормотал Гидеон, прижимая губы к моим волосам. — Наши матери знакомы сто лет. Забыл, как сильно он меня ненавидит.
— Почему?
В голове моей промелькнула мысль о том, уж не имеют ли ночные кошмары Гидеона отношения к Кристоферу, но я тут же ее отбросила. Никак невозможно. Гидеон старше его на несколько лет, да и гораздо круче. Надрать Кристоферу задницу для него ничего не стоит.
— В детстве ему казалось, будто мне уделяют больше внимания, — устало пояснил Гидеон, — потому что родные беспокоились о том, как я переживаю самоубийство отца. В результате ему просто не дает покоя все, что так или иначе связано со мной. И он старается наложить руки на все, на что может.
Я плотнее прижалась к Гидеону и засунула руки ему под пиджак, чтобы быть ближе. Что-то в его голосе пробудило во мне острое сочувствие. Он сам признался, что семейный дом для него — это место, наполненное кошмарными призраками, и он всегда был ужасающе далек от своих близких.
Его никогда не любили. Все так просто — и так запутанно.
— Гидеон?
— Хмм?
Чуть отстранившись, чтобы взглянуть на него, я пригладила рельефную арку его брови и сказала:
— Я люблю тебя. — Он содрогнулся, причем с такой силой, что встряхнуло и меня. — Ты только не думай, будто я задурить тебя хочу, — зачастила я, чуть отвернувшись, чтобы не смущать его взглядом. — Ничего подобного у меня и в мыслях нет. И ты вовсе не обязан как-то на это реагировать. Просто я вдруг решила: не хочу, чтобы время шло, а ты так и не узнал о моих чувствах. А уж как ты этим знанием распорядишься, дело твое.
Одной рукой он схватил меня за затылок, другой за талию, причем с такой силой, что мне стало больно. Он буквально приковал меня к себе, словно я могла куда-то подеваться. Дыхание его было прерывистым, сердце неистово колотилось. До конца поездки он не произнес больше ни слова, но и не выпустил меня из своей стальной хватки.
Я планировала через некоторое время снова поговорить с ним, но, судя по всему, и нынешний разговор пошел на пользу нам обоим.
* * *Ровно в десять я отправила в офис Гидеона две дюжины красных роз на длинных стеблях с запиской:
В память о красных платьях и поездках в лимузинах.
Спустя десять минут по внутренней почте пришел ответ:
Давай проделаем это снова. В ближайшее время.
В одиннадцать в офис Гидеона я послала букет из черных и белых калл с запиской:
В честь черно-белых платьев для вечеринок в саду и того, как меня затаскивали в библиотеки…
Через десять минут я получила ответ:
Я тебя сию же минуту затащу куда надо…
В полдень я прошвырнулась по магазинам. В поисках кольца. Обошла шесть ювелирных салонов, прежде чем наткнулась на то, что сразу же меня зацепило. Платиновое, с гравировкой, украшенное черными бриллиантами, выдержанное в строгом стиле кольцо пробуждало мысли о могуществе и повиновении. Подлинный символ доминирования, по-настоящему мужская вещь. Чтобы заплатить немалую цену, мне пришлось открыть в магазине кредитный счет, но я решила, что вещь стоит многомесячных выплат.
Позвонив в офис Гидеона, я попросила Скотта найти для меня в плотном рабочем графике его босса пятнадцатиминутное окно.
— Огромное спасибо за помощь, Скотт.
— Всегда рад вам служить. Приятно было посмотреть на него, когда сегодня утром принесли от вас цветы. Не могу вспомнить, чтобы я когда-нибудь видел на его лице такую улыбку.
Теплая волна любви омыла меня: мне так хотелось сделать Гидеона счастливым. Как говорил он сам: «Я для этого живу».
На свое рабочее место я вернулась, сияя от счастья. В два часа дня в офис Гидеона я отправила тигровые лилии, а за ними следом письмо в конверте внутренней почты:
В знак благодарности за звериный секс.
Ответ не заставил себя ждать:
Пропусти крав-мага. Я сам устрою тебе тренировку.
В три сорок, за пять минут до назначенной встречи с Гидеоном, я вдруг отчаянно занервничала. На трясущихся ногах я с трудом добралась до лифта. Сейчас, когда пришло время вручить ему мой подарок, мне пришло в голову, что, может быть, он вообще на дух не переносит кольца… недаром ведь никогда их не носит.
Не слишком ли самонадеянным и дерзким выглядит желание, коль скоро я сама ношу кольцо, окольцевать и его?
Рыжеволосая особа в приемной пропустила меня без слов. Скотт встал из-за стола и, широко улыбаясь, поздоровался со мной. Я вошла в кабинет Гидеона, и Скотт закрыл за мной дверь.
Я вдохнула чудесный аромат цветов и отметила, что они словно бы добавляют тепла этому ультрасовременному помещению.
При моем появлении Гидеон оторвался от монитора. Брови его удивленно поднялись.
— Ева… Что-нибудь случилось?
У меня на глазах он переключился с делового настроя на личный, взгляд его потеплел.
— Нет, ничего. Просто… — Я набрала побольше воздуха и выпалила: — У меня кое-что для тебя есть.
— Еще? Я упустил какой-то особый случай?
Я положила футляр с кольцом на письменный стол и отвернулась, ощущая тошноту. Теперь меня не просто одолевали серьезные сомнения в разумности моего импульсивного порыва. Вся эта затея вдруг показалась мне дурацкой. Ну что, спрашивается, смогу я сказать, чтобы избавить его от чувства вины за нежелание носить это кольцо? Мало того что я сегодня уже, можно сказать, ошарашила его, признавшись в любви, так теперь еще и это чертово кольцо!
