Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

Сабрина решительно кивает.

— После того как я украла целую бриллиантовую цепочку из ювелирного магазина «Ягуар» прямо в центре делового района, ноутбук Титуса не составит для меня труда. Меня не поймают. Кроме того, вам пора понять, насколько я гениальна.

Стейси щелкает пальцами.

— Тогда давайте хакнем эту тварь.

— В субботу днем, — твердо говорит Сабрина, — когда он меньше всего этого будет ожидать.

Ночью я осталась одна в комнате, потому что Титус позвал Минни, и она захотела пойти, по крайней мере, так она мне сказала. Дикарь проскользнул в комнату и забрался в мою кровать. Я подвинулась, чтобы освободить место, но вместо этого он притянул меня к себе на грудь.

— Ты пахнешь, как самый вкусный торт во вселенной, — шепчет он, нежно проводя ладонью вдоль моей спины.

Я фыркаю, укладываясь поудобнее.

— От тебя пахнет старым, грязным лесом.

Дикарь только посмеивается.

— Ты обещала, что будешь в моей постели по выходным, — говорит он. — Я не могу дождаться завтрашнего вечера.

Нервничаю ли я из-за того, что буду проводить ночи выходных в комнате Дикаря, Ксандера и Косы? Черт возьми, да, нервничаю. Просто сейчас происходит так много всего, на чем мне нужно сосредоточиться, и отвлекаться на то, что я там, — это худшая пытка. Как они спят? Коса спит на боку? Ксандер пользуется маской для сна? Я хочу получить ответы на очень много вопросов.

— Какой была твоя мама? — внезапно спрашивает Дикарь. — Моя иногда была доброй.

Я вздрагиваю от его вопроса, потому что мы никогда не говорили об этом. Черт возьми, я вообще стараюсь не думать о своем прошлом. Я видела его мать в его воспоминаниях. Бледная, тощая женщина, которая никогда хорошо не относилась к Дикарю и, казалось, предпочитала Косу.

— Когда мне плохо, я представляю, что она рядом со мной, — у меня начинает щипать в глазах и вдруг хочется прекратить этот разговор. Но Дикарь медленно проводит рукой по моей спине, и мне становится легче.

— Прости, ты не обязана говорить об этом, — шепчет Дикарь. — Просто Рубен сказал, что когда ты кого-то любишь, то должен попытаться узнать о нем все.

Ну, вряд ли я могу придраться к этому, не так ли? Что-то расслабляется у меня в животе, и я провожу пальцем по черным чернилам, которыми вытатуирован край волчьего уха у него на груди.

— Все в порядке, — отвечаю я, сглотнув. — Мне было пять, когда она умерла, так что у меня не так много воспоминаний. За мной присматривала няня Розалина, но я готовила вместе с мамой. Она действительно великолепно пекла, и у нас получались самые вкусные кексы и пирожные. Она позволяла мне вылизывать миску и не расстраивалась, если я устраивала беспорядок или случайно что-нибудь проливала. Тогда разница между отцом и матерью казалась мне забавной. Маму не волновало, если все было немного… диким, но мой отец хотел, чтобы все было безупречно и в полном порядке.

— Типа как Лайл, — говорит Дикарь.

— Не такой, как Лайл, — твердо говорю я. — Мой отец мог быть… жестоким, когда что-то шло не по плану. Я всегда немного боялась его. Это делало изучение моих способностей не таким уж приятным процессом. Я стала по-настоящему хороша в них, но занятия мне не нравились.

Большинство анималия обретают свои силы, когда их зверь проявляется в период полового созревания, но ни я, ни мои суженые не являемся большинством. Волки могут общаться телепатически с детства, но другим орденам приходится ждать.

— У меня всегда были силы. С самого детства. Мама начала учить меня создавать щиты, когда мне было около трех. Должно быть, это особенность Костеплетов.

Дикарь довольно хмыкает.

— Неудивительно, что ты так хорошо с ними справляешься. С этими штучками-невидимками.

Я хихикаю.

— Ага. Однажды я воспользовалась ими, чтобы пошнырять по дому, и мой отец…

Я замолкаю, потому что в тот единственный раз, когда я использовала свой щит невидимости, чтобы незаметно побродить по дому, я хотела стащить шоколадного пасхального кролика из кладовой. Но я увидела, как плачет мама. Это так меня расстроило, что я побежала утешить ее, не подозревая, что отец тоже наблюдал за ней из тени и увидел, как я выхожу из-под щита. Я впервые в жизни почувствовала себя неуютно рядом с ним.

— Что он сделал, Регина? — голос Дикаря звучит напряженно.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.

— Я не хочу говорить об этом, Дикарь.

Я чувствую, как Генри подлетает ко мне и приземляется на грудь Дикаря. Нимпин прижимается к моей щеке и кудахчет в своей обычной успокаивающей манере. Я смахиваю внезапные, раздражающие слезы.

К моему удивлению, Дикарь проводит пальцем по крошечной головке Генри, прежде чем крепко обнять меня.

— Со мной ты всегда будешь в безопасности, Регина, — шепчет он. — Всегда.

И тогда я плачу по-настоящему, уткнувшись в голую грудь Дикаря, размазывая сопли и слезы по его коже. Но моего волка это нисколько не беспокоит.

На следующее утро, когда я встречаюсь с Сабриной и другими анимами за завтраком, моя кровь бурлит от энергии. Я удивленно разминаю пальцы и поражаюсь тому, что сегодня у меня не так сильно болит живот. То, что у меня одновременно было двое суженых, казалось сном, и я бы так и подумала, если бы до сих пор не чувствовала на языке вкус Лайла. Мне так хорошо, что даже утреннее сообщение (Неизвестный: Не делай глупостей, змееныш) не может меня расстроить.

— Да ты просто сияешь сегодня, — обвиняющим тоном говорит Стейси, хотя на ее лице появляется кривая улыбка. Ракель прячет усмешку.

— А я-то думала, что ты из-за чего-то переживаешь, — говорит Сабрина, разрезая свою стопку блинчиков. — Ты наконец-то соблазнила Ксандера? Я слышала, что драконы должны оставаться внутри своей пары всю ночь, чтобы заявить на нее права. Можешь спросить у него, правда ли это?

Ракель рядом со мной осторожно принюхивается в мою сторону, и я надеюсь, что сегодня утром я достаточно тщательно вымылась. Она никогда ничего не скажет, если унюхает моего льва, но если все узнают, это точно станет проблемой.

Тем временем я давлюсь кофе.

— Нет, я не соблазняла гигантскую рептилию. Он ненавидит меня, и, ну… Я тоже не в восторге от него.

Мои друзья закатывают глаза.

— Так когда мы начинаем? — взволнованно шепчет Стейси. — Я уже давно не ковырялась в чьей-то технике.

— Поверить не могу, что вы так настроены, — ругается Ракель в нашем коллективном сознании. — Коннор предупреждал нас не просто так.

Вчера вечером мы решили воспользоваться моей способностью к телепатии. А поскольку Ракель могла передавать сообщения любому из нас, мы могли общаться на расстоянии, если что-то случится. Поскольку остальные наши друзья — кошки, любой разговор мог быть только односторонним.

— Расслабься, — Сабрина машет вилкой в сторону нашего волка. — Рядом с вами сидит Сники МакСник. (Sneaky — коварный и пронырливый). Мы без проблем войдем и выйдем.

Мы не сказали Коннору и Минни, что активировали план Б, но когда мы изначально упомянули об этом как о возможности, они оба прямо сказали нам, что из-за этого нас убьют и что они остановят нас, если мы попытаемся. Поскольку Сабрина, Стейси и я решили, что это хороший план, и у нас не было других идей, мы убедили Ракель не говорить им, что мы собираемся его осуществить.

На самом деле, это довольно дерьмово с нашей стороны, но, насколько я понимаю, Минни нужна помощь. Она слишком милая и добрая, чтобы придумать что-то настолько коварное.

Как только я продемонстрировала свои дополнительные способности Костеплета — невидимость и телепатию, — даже Ракель, кажется, успокоилась и пришла к выводу, что у нас все получится.

— Он ходит на обед по субботам, — продолжает Сабрина. — Мин, вероятно, будет с ним.

— Вам двоим нужно вести себя как обычно, — говорю я, откусывая от черничного датского пирога, — чтобы не вызывать подозрений.