Анархия в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.
Предупреждал, на пляже. Если Виктор сказал, то сдержит слово. Это пугало.
— Хм, — таковым был ответ Оскара.
Он прошел мимо меня и поднялся по лестнице в ванную. У меня было искушение последовать за ним, просто чтобы ударить в спину, но я не дам этому придурку никакой власти. До меня дошло, что он может также ревновать к Виктору, как я к Тринити.
Снова посмотрела на Вика.
— Увидимся завтра. Возможно. Или, может быть, мы просто вместе приедем в понедельник в школу.
— Почему бы тебе не заглянуть завтра, а потом посмотрим? — ответил Вик, прищурив взгляд.
Он подошел и положил руку мне на макушку, что разозлило меня. Смахнула его руку в сторону, но он лишь улыбнулся.
— Осторожно, принцесса, — предупредил он, и я задавалась вопросом, если бы подтолкнула, отвел бы он меня в постель, где бы и уничтожил.
— Уверена, что хочешь поехать со мной? — спросил Хаэль, голос звучал пустым эхом, таким он становился, когда речь заходила о его семье. Я знала, почему он оставался, из-за своей мамы. А «мама» на самом деле имела большую силу, для кого-то это слово было благословением, а для других — проклятьем. Я знала все о слове «мама». — Скорее всего, там будет чертовски скучно.
— Не обязательно, — сказала я, посмотрев в ответ, и обнаружив медово-миндальные глаза, смотрящие на меня.
— Ладно, Блэкберд, — сказал он, а затем отошел от меня, отпустив мое бедро и оставляя дрожать в темноте дома Фадлеров. — Собирайся и поехали.
Стало интересно, смогу ли я в этот раз стать тем, кто утешает Хаэля Харбина в темноте.
* * *
— Maman, je suis rentré!18 — крикнул Хаэль, когда открыл дверь, и до меня донесся острый запах кайенского перца.
Он засунул ключи в карман джинсов, когда мы остановились в гостиной, чтобы он смог снова закрыть дверь на замок. В общей сумме на ней было семь замков, что не было чем-то удивительным в районе Фор Корнес.
— Bienvenue!19 — крикнула она в ответ. — Je suis en train de cuisiner dans la cuisine20.
— Она готовит ужин, — сказал он, переводя ее слова с хитрой улыбкой на лице. Когда он наклонился ко мне, я сделала шаг назад, чтобы он мог положить ладони на стену по обе стороны от меня. Сейчас наши тела находились очень близко. Лишь от его запаха я вспотела. — Сделай мне одолжение и спрячь свою сумку в моей комнате. Мама не одобряет ночевки, особенно с девушками, — подмигнул он, а я смотрела на него.
— Твоя мама не одобряет секс до брака? — прошептала я, стараясь сдержать смех.
Ну то есть, учитывая все это, да бросьте, это же Хаэль Харбин. Он посмеялся, наклоняя голову и прижимаясь лбом к моему. Было приятно стоять вот так, даже если его мама могла войти в любой момент. Мы в Хавок уже давно миновали пору скандалов с родителями.
— У нее католическое воспитание, — объяснил он, пожимая плечами и выпрямляясь. — Я с этим не согласен, но подыгрываю, — Хаэль улыбнулся мне, и я поняла, почему он это делал.
Дело было в не правилах, а в уважении. Он уважал свою маму, поэтому изо всех сил старался угодить ей.
На мгновение я опустила взгляд к полу, на нос моей обуви, а затем снова взглянула на Хаэля.
— Я взяла каблуки, — сказала, и потребовалась секунда, чтобы он ухмыльнулся мне, как чему-то дикому.
— Убирайся на хрен отсюда, — сказал он со смехом, шлепнув меня по заднице и отправляя вниз по коридору в свою комнату.
Я положила сумку на пол с дальней стороны его кровати, провела руками по передней части платья-толстовки, чтобы расправить, и сделала глубокий вдох.
Когда вошла на кухню, по радио играл духовой оркестр, а Хаэль кружил Мари по кругу, а потом наклонил ее, пока она смеялась. Ее рыжие волосы ниспадали волнами, черты у ее рта посветлели. Когда он потянул ее обратно и поставил на ноги, она пробормотала ему что-то на французском, а потом обернулась и посмотрела на меня.
— Бернадетт поужинает с нами, — сказал Хаэль, и его мама улыбнулась, словно никогда раньше меня не видела.
Может она вспомнила меня с последнего раза, когда мы виделись? Я чертовски хорошо ее помнила, рыдающую, дрожащую и бормочущую о том, что за ней придут люди.
— Она твоя новая девушка? — с акцентом спросила она Хаэля.
Она звучала, как рассказ о далеких местах и секретах Луизианы. Я улыбнулась и кивнула.
— Да, я Бернадетт Блэкберд.. девушка Хаэля.
Наши взгляды встретились, когда я пожимала руку его мамы, а в итоге была заключена в ее объятия. Она крепко сжала меня и пригласила на мгновение потанцевать с ней. Не была хороша, но все равно это заставило меня рассмеяться.
Хаэль приподнялся и сел на столешницу, выглядя на много лет моложе, чем я его когда-либо видела.
— Qu'est ce que tu prépares?21 — спросил он, его голос был дразнящим.
Она хлопнула его по руке, когда он потянулся к пачке печений на столешнице. Атмосфера здесь была настолько пугающе нормальной, что я не совсем была уверена, как быть. Оперлась плечом на шкафы, и на скептических губах расположилась искренняя улыбка.
— Après le dîner, Hael22, — отчитала его Мари, и, хоть я и не знала французского, догадалась, что она сказала, и рассмеялась.
Никаких печений до ужина, Хаэль. Словно ее сын не трахался, как порнозвезда, и не убивал людей глубокой ночью.
— Вау, Хаэлю Харбину сказали, что десерт только после ужина, — дразнила я, и наши взгляды встретились через всю комнату.
Было напряжение, которое заставило его сжать пальцы вокруг края столешницы.
— Я всегда сохраняю свой десерт после ужина, — сказал он мне, его голос был низким и приглашающим.
Его мама снова хлопнула его и отчитала на сбивчивом французском, выдворяя нас, чтобы накрыть на стол.
После ужина я увижу, что именно он имел в виду.
— У тебя милая мама, — сказала я, изучая те же комиксы, что и в прошлый раз.
Коллекция предоставляла приятный, маленький взгляд изнутри о человеке, стоящем позади меня. Измученный супергерой, история с закрученным сюжетом, искупимый злодей. Все здесь, в чернилах и глянцевой бумаге. Тем не менее, самая важная история — это та, что о самом Хаэле.
Как мне хотелось верить в невозможные вещи, такие как справедливость, мир и добро, так и ему. Это все куча сказочной чепухи, но она служила пищей для души.
