Ты бросаешь вызов? (ЛП) - Джеймс Лайла

Как только платье было на месте, я повернулась лицом к зеркалу, повернувшись спиной к Мэддоксу.

Прошел один удар.

Одно дыхание.

Глухой удар

Я поймала его взгляд сквозь отражение.

— Достаточно ли это сексуально, чтобы соблазнить его трахнуть меня еще до того, как мы доберемся до его кровати? — промурлыкала я.

Я играла с огнем.

И я собиралась обжечься.

Его взгляд скользнул по моему телу. Это было красное облегающее платье без рукавов, а лиф обхватывал мою грудь, как вторая кожа, и мои сиськи практически выпирали наружу. Платье было неприлично коротким, и это был лучший способ сказать — трахни меня.

Пальцы Мэддокса так сильно сжали стакан в его руке, что я думала, он разобьет его.

Я ухмыльнулась. Я пробиваюсь сквозь твои стены, Мэддокс?

Его глаза потемнели, во взгляде появился злобный блеск. Я мило улыбнулась, пытаясь казаться равнодушной к его реакции, хотя мое сердце билось так быстро, что грозило вырваться из груди, а мои колени так ослабли, что я удивлялась, как я все еще стою.

Я облизнула губы и невинно моргнула. Мы все еще смотрели друг на друга через зеркало.

— Можешь застегнуть меня? — Я прохрипела. — Я не могу дотянуться до молнии.

Еще одно сердцебиение.

Низкий выдох.

Глухой удар

Мэддокс встал, высокий и напряженный, и суровое выражение его лица заставило меня тихо захныкать. Он шагнул вперед, глядя на меня, как хищник.

Я была добычей, добровольным пленником.

Мэддокс прижался к моей спине, тесня мое пространство и прижимая меня ближе к зеркалу, пока кончики моих грудей не коснулись его холода.

Безмолвный вздох сорвался с моих губ, и его пальцы скользнули по моей голой спине.

Он судорожно вдохнул и выдохнул.

Если бы я умерла сегодня ночью, это была бы сладкая смерть.

Мы продолжали смотреть друг на друга через зеркало, наше отражение смотрело на нас.

Не моргает.

Не дышит.

Затем Мэддокс медленно застегнул меня, прежде чем его руки опустились на мои бедра, и он крепко сжал меня. О Боже, мое сердце катапультировалось в груди.

— Если он причинит тебе боль, я убью его, — прорычал он мне на ухо. В его словах звучала угроза.

Мои зубы оцарапали губы, и я прикусила их, ожидая, что он помешает мне уйти, чтобы забрать свой глупый поступок. Его хватка крепче сжала мои бедра.

Останови меня. Верни свой вызов.

Удар, мое сердце колотилось в груди. Черт возьми, Мэддокс!

Помимо разочарования и гнева из-за его отсутствия слов, мой контроль оборвался, и я развернулась. Мэддокс не заметил этого и отшатнулся, когда я толкнула его в стену рядом с зеркалом. Он издал стон, и его глаза потемнели в предупреждении.

Ошеломленная нашей близостью, я сглотнула ком в горле. Я обхватила его челюсть и прижалась к нему всем телом.

Он не отстранился, не вздохнул, не сказал ни слова. Черта была перейдена, и мы оба это знали.

Во рту у меня так пересохло, что я едва могла произнести слова:

— Моя очередь, не так ли?

Встав на цыпочки, я приблизила наши головы, мои губы задержались на его губах.

— Я бросаю тебе вызов.

Мэддокс наклонил голову, и его пальцы впились мне в бедра.

— Я бросаю тебе вызов поцеловать меня, — выдохнула я.

Мое сердце замерло, когда я произнесла эти слова. Точка невозврата, вот она.

Его глаза расширились; его дыхание сбилось.

Одно сердцебиение. Глухой удар

Два удара сердца. Глухой удар, глухой удар

Затем Мэддокс набросился на меня.

Я вскрикнула, когда его губы сомкнулись на моих. Жестокий. Грубый. Неумолимый.

Мэддокс Коултер пожирал мои губы, как будто это была его последняя трапеза, и я бессильно упала в его объятия.

Я задыхалась в поцелуе, открыв для него рот. Его язык скользнул внутрь, пробуя меня на вкус. Он облизывал, целовал и кусал мои губы. Дико и жестоко.

Гнев волнами скатился с него, когда мы оказались в коконе с нашей похотью и потребностью друг в друге. Он выплеснул свое разочарование на мои губы, и я ответила на его карательный поцелуй своим собственным яростным поцелуем.

Он был не единственным, кто боролся с этой потребностью… и жаждой друг друга.

Я тоже страдала.

Мой пульс участился, а желудок затрепетал. Все мое тело задрожало, когда он развернул нас, впечатав меня спиной в стену. Мэддокс сжал мои волосы, его костяшки пальцев впились мне в кожу головы. Он издал гортанный стон и поцеловал меня крепче.

Это было все, чего я когда-либо хотела. Головокружение. Затуманенная. Полная желания и необузданного голода, я стонала в его поцелуе.

Мэддокс задрал мое платье, не так осторожно, и отодвинул трусики в сторону.

— Это то, чего ты хочешь? — проворчал он.

Я застонала.

Да.

Да.

Да.

Он зарычал глубже.

— Ты хочешь, чтобы тебя вот так трахнули у стены?

Да.

Боже, Мэддокс!

Я вскрикнула, когда его большой палец грубо коснулся моего клитора, посылая крошечные искры по моему телу. Он мрачно цокнул.

— Я не знал, что ты такая грязная, развратная девчонка, Лила.

Я уже была настолько мокрой между ног, что его пальцы легко скользили по моим складкам. Мэддокс застонал, когда почувствовал, как моя киска сжалась под его ищущими пальцами.

— Черт, — выругался он, прижавшись носом к моему носу. Он укусил меня, его зубы впились в мою чувствительную плоть. Я цеплялась за его плечи, корчась в его руках.

Мэддокс ущипнул мой клитор, и я закричала, мое тело натянулось, как тетива. Он бессердечно окунул палец в мою киску, и я зажала его.

— Лила, — хрипло сказал он.

Он пошевелил пальцем, раз, другой.

— Мэддокс, пожалуйста!

— Лила, — жалобно прошептал Мэддокс. Он вытащил из меня пальцы, и я ахнула, когда он снова засунул внутрь два пальца. Он не дал мне времени привыкнуть к своим длинным и толстым пальцам, он скользил туда-сюда в карающем темпе, вырывая из меня отчаянные стоны.

Я была так близка… так… так чертовски близка.

Он вытащил пальцы.

— Мэддокс! — Я задохнулась.

Он шикнул на меня, его губы снова захватили мои. Мэддокс слегка пошевелился, и тогда я почувствовала его — его твердая длина терлась о мои влажные складки. Он обвил мое бедро вокруг своей талии, раздвинув меня перед собой. Мои трусики все еще были сдвинуты в сторону, когда его кончик исследовал мой вход. Его бедра дернулись вперед, и Мэддокс застонал, когда он раздвинул губы моей киски своим членом, его кончик искал мой набухший клитор.

Он кружил бедрами, покрывая свою длину моей влагой.

— Насколько сильно ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? — В его темных глазах был собственнический блеск.

— Если ты не трахнешь меня сейчас… я сойду с ума. — Мой клитор пульсировал, и мое сердце было в моем горле.

Каждый сон… каждый день я мечтала о Мэддоксе…

Это наконец случилось. После многих лет отказа признать это напряжение между нами, Мэддокс был в моих объятиях.

Наши взгляды встретились. Молчаливые и бездыханные. Сердце колотилось.

Мэддокс вошел внутрь одним карающим ударом, лишив меня дыхания.

Я вскрикнула, и мое тело напряглось. Он растянул меня; мои внутренние стенки спазмировали вокруг его члена, когда он вошел в мою киску, погрузившись до упора.

Его рот коснулся моей шеи, прежде чем они снова добрались до моих губ. Я чувствовала, как его твердость пульсирует внутри меня. Проклятие сорвалось с его губ, когда он вышел почти полностью, прежде чем снова погрузиться.

Я посмотрела вниз между нашими переплетенными телами, наблюдая, как его член исчезает внутри меня. Толчок за толчком. Звуки нашего траха заполнили комнату, эхом отражаясь от стен.

Его ворчание, мои стоны.

Его стоны, мои хныканья.

Мое имя было шепотом молитвы на его губах.

Его имя лилось из моих уст, когда я кричала.

Он прижал рукоять своей ладони к моему клитору, и мои глаза закатились назад в голову, а тело охватила судорога. Я падала по спирали, когда наступил оргазм. Это была самая сильная разрядка, которую я когда-либо испытывала.