Холодное Сердце Казановы (ЛП) - Шэн Л. Дж.

Даффи: Ждать ли мне тебя в этом веке?

Риггс: Если ты спрашиваешь, успею ли я на наше интервью 22 октября, то ответ — да.

Даффи: Я спрашиваю совсем не об этом.

Даффи: Ты переехал?

Риггс: У меня все еще есть там оборудование, не так ли?

Тогда где, черт возьми, он был? Я решила, что мне надоело его отношение.

Даффи: Не знаю. Я просто могу выбросить его, чтобы освободить место для своих вещей.

Риггс: Ты ничего такого не сделаешь.

Даффи:…

Риггс: Не делай глупостей, Поппинс.

Четыре часа спустя Риггс вошел в дверь. Он выглядел довольно бодрым, что поначалу заставило меня оживиться. Потом я поняла, что его радует не воссоединение со мной. Он что-то держал между ладонями. Надеюсь, не кислоту, чтобы бросить мне в лицо. Я осторожно поднялась с дивана и подошла к нему. Его фотооборудование по-прежнему стояло в углу гостиной в целости и сохранности. Пока что в целости и сохранности.

— Что у тебя в руках? — спросила я с подозрением. Его ухмылка была слишком большой, чтобы я была рада ее видеть.

— Она начинается на «К» и заканчивается на «А».

Я скорчила гримасу.

— Только не говори мне, что ты привел сюда проститутку. Я думала, мы договорились, что нескромные поступки не будут выходить за эту дверь.

Он слегка хихикнул, но потом нахмурился, вспомнив, что я его новый враг общества. Он раскрыл ладони. Внутри сидел самый смехотворно крошечный и очаровательный котенок. Он был полностью черным с ярко-голубыми глазами. Он был весь в грязи, с запекшимися глазами и очень худой.

Бездомный. Конечно, он приютил бездомного. Именно так он себя и воспринимал.

Я тяжело сглотнула.

— Мой хозяин не разрешает заводить домашних животных.

— Это неправда. Когда мы устанавливали правила проживания, ты сказала, что никогда не спрашивала. — Риггс прошел в гостиную, зажав под мышкой картонную коробку. Он опустил коробку на журнальный столик, и я увидела, что там лежат кошачий корм, две миски и маленькая лежанка для котенка. — Я спущусь за лотком и наполнителем через секунду, Мико.

— Ты дал ему имя?

Он положил котенка в кроватку, и тот радостно зевнул, вытянув лапки.

— А почему бы и нет? Он мой.

— Мы не можем оставить его себе. — И снова я последовала за ним, когда он направился на кухню.

— Мы можем, и мы оставим. — Риггс взял с холодильника маркер, встал перед нашим ламинированным списком и бесстрастно вычеркнул еще одно из наших домашних правил.

Правила проживания:

Без домашних животных.

Без проституток.

Не флиртовать с супругом.

Он повернулся ко мне и широко улыбнулся.

— Ну вот. Я расширяю твои горизонты.

— Скорее, разрываешь их на части. — Я стояла рядом с ним в ярости. Я была счастлива, когда он расширял другие части меня. — Ты не можешь просто взять питомца, не посоветовавшись со мной. Тем более что заботиться о нем буду я.

Риггс шагнул вперед, оказавшись у меня перед лицом. Его глаза были темными и грозными.

— Не думаю, что ты понимаешь значение слова «нельзя». Потому что именно это я и делаю.

Он развернулся и пошел вниз, чтобы принести остальные вещи Мико, не желая больше говорить со мной ни слова. А когда из окна на нас глянула темнота, он как ни в чем не бывало сел на диван и повернулся ко мне спиной.

Риггс был другим. Изменился. И он хотел разрушить мои домашние правила, мой якорь, мое чувство контроля.

Если у него не было контроля, то он не хотел, чтобы он был и у меня.

Послание было громким и ясным.

Между нами все кончено. Навсегда.

32

ДАФФИ

Следующие несколько недель были сущим адом.

По глупости — и с полным пренебрежением к логике — я решила сообщить семье по FaceTime, что между мной и Би Джеем все кончено. Ужасная идея, на самом деле. Мама и Тим не разбирались в технологиях и постоянно хмурились на экран и наклонялись к нему, как будто я была заперта внутри мобильного Кирана.

— Боже мой, дорогая! Расстались? Совсем, ты хочешь сказать? — Мама сжимала свой фальшивый жемчуг. Тот самый, от которого у меня обычно мурашки по коже, но в эти дни он казался забавным анекдотом о женщине, которую я так дорого любила.

— Да, мама, он изменил мне в Таиланде. Кир, я думала, ты ей рассказал?

— Да. — Киран вскинул руки вверх. — Она спросила, сколько раз, так что, очевидно, мы не получили той реакции, на которую рассчитывали.

— Мама! — воскликнула я, потрясенная. — Одного раза более чем достаточно! Это как убийство. Не обязательно быть плодовитым, чтобы попасть в залы королевства.

— Он был пьян, когда сделал это? — серьезно спросил Тим. — Ты же знаешь, этот парень не умеет обращаться со спиртным.

— Хватит его оправдывать! — возмутилась я.

— Мы просто не хотим, чтобы ты думала, что потратила столько лет на пустяки, дорогая, — пояснил Тим с озорством. — Похоже, тебе нравится этот придурок по какой-то непонятной нам причине.

— Мама, Тим, время, проведенное не с тем человеком, не бывает потраченным впустую. Это как ходить в школу. Ты платишь взносы и получаешь знания о том, что тебе нужно в партнере… и чего ты точно не хочешь.

— По-вашему, она выглядит разбитой? — Киран рассмеялся. — Посмотрите на нее. У нее такое сияние, как у кого-то, кто на десятилетие старше меня, кто также является моим соседом по комнате, ой, тайна раскрыта.

Кирану повезло, что нас разделяет целый океан, потому что я бы с удовольствием швырнула в него одной из своих туфель на каблуке прямо сейчас.

— Неужели? — Мама засветилась, как рождественская елка. В огне. О Боже, так неловко. И так непривычно. Я не была готова сказать им, что мы с Риггсом уже закончили.

— Нет, мам, это не так. — Я нахмурилась, глядя на Кирана. — Мы с Риггсом всего лишь соседи по комнате.

— Которые занимаются сексом вместе, — закончил Киран. Риггс рассказал ему, или это была одна из тех близнецовых экстрасенсорных штучек?

— Ты стукач, — обвинила я.

— Ты ханжа! — Киран рассмеялся.

— Мам, Киран хотел подцепить нашу соседку, чтобы пригласить ее на свидание, — наябедничала я в ответ. В эту игру могут играть двое. Его рот опустился.

— Мам, Даффи вышла замуж за Риггса, чтобы остаться в Америке.

Все замолчали. Никто не произнес ни слова. По выражению лица Кирана я поняла, что он не собирался выпускать кота из мешка. Это просто слетело с его языка, как и вся остальная чепуха, которую он регулярно извергал.

Я опустила взгляд к ногам. Мама повернула все лицо к камере, показав мне ноздри крупным планом.

— Это правда, Дафна?

— Да, мама.

Она нахмурилась, обдумывая сказанное.

— Ты любишь его? — Хорошо. Такой реакции я не ожидала.

— Это просто показуха, — напомнила я ей, подавленная. — Риггс помогает мне.

Она наклонила голову. Теперь я видела ее подбородок крупным планом.

— Но любишь ли ты его?

Ах, черт. Я совсем не умела скрывать свои эмоции, да?

— Да, — жалко призналась я. — Очень сильно. Но он не любит меня в ответ.

— Чушь. — Тим рассмеялся, радуясь. — Он смотрел на тебя все выходные с тревогой и беспокойством, как будто ты держала его яйца в кармане. Он определенно влюблен.

Но если бы Риггс был действительно влюблен, он бы не приходил домой каждый вечер, пропахший алкоголем и духами других женщин, к моему огорчению. Он бы не игнорировал меня так тщательно. Он не ходил бы по дому с недовольным хмурым видом, из-за которого мне казалось, что он ждет 22 октября, как второго пришествия самого Мессии.

— Я ценю это, Тим, но Риггс не такой.

— Не какой? — буркнул он. — Человек?

— Ему не свойственны чувства.

— Эх, знаменитые последние слова.

Но это были одни из самых первых слов, которые Риггс сказал мне, когда мы заключили сделку. А теперь? Я знала, что лучше не сомневаться в них.