Тиффани Райз - Сирена (ЛП)
- Ты в порядке? - спросила она, выруливая на городские улицы и направляясь к его дому.
- Пока не решил.
Нора завернула на его улицу.
- Я просто следую твоим правилам. Никакого секса до завершения книги. Думаю, мне следует поторопиться, и как можно быстрее ее переписать.
Зак потер лицо и выдохнул в свои ладони.
- Пожалуйста, поторопись.
- Тогда, дай мне домашнее задание. Если мы собираемся снова поиграть, то мне нужно будет неплохо поработать. Мне почему-то кажется, что ты не прочь снова поиграть.
Истон до сих пор чувствовал ее тепло на своих пальцах. Он едва ли мог говорить или думать, а она обсуждала книгу.
- Я отправлю тебе сообщение... завтра утром... когда ко мне вернется ясность.
- Ты преувеличиваешь значение ясности. Ладно, буду ждать твоего сообщения, затаив дыхание.
Сатерлин притормозила у его дома. Открыв дверь, Зак вышел из машины. Когда он оказался посреди холодной ночи, его здравомыслие, наконец-то, вернулось. Истон прошел к водительской двери, и Нора опустила стекло.
- Что ты сказала Сорену, прямо перед тем, как мы ушли? Речь, похоже, была на итальянском, - спросил он, съедаемый любопытством относительно их тайного обмена, с тех пор, как стал его свидетелем.
- Cloro al clero. Довольно распространенный в Ватикане лозунг. Это означает "Травите духовенство".
Зак признательно рассмеялся. Он мог согласиться с этим лозунгом.
- Не хочешь рассказать мне, чем ты сегодня занималась, исчезнув более, чем на час? - спросил он.
- Неа.
- Ну, может, хотя бы скажешь, хорошо это было или нет?
Смотря на него, Сатерлин не улыбалась, но в ее глазах сияло порочное веселье, словно она забавлялась смешной шуткой, которой не хотела с ним делиться.
- Скажу тебе вот что... я не занималась сексом с мужчиной. Но это было настолько хорошо, что должно быть объявлено вне закона.
Истон сделал шаг назад, когда заведя двигатель, Нора закрыла окно, затем уехала. Он смотрел вслед автомобилю, ощущая себя так, словно она увезла с собой частичку него. Это было его правило, его заявление, что они не станут любовниками, пока книга не будет закончена. И несколько мгновений, Зак не испытывал никакой вины, мир не остановился.
Войдя в здание, он сел в лифт и поднялся в свою квартиру. К тому времени, как Истон подошел к своей двери, он уже избавился от пальто. Сняв футболку, он стянул джинсы и отпихнул всю одежду в угол комнаты, после чего, с неохотой изнуренного солдата, пробирающегося в холодную траншею, залез в свою кровать. Закрыв утомленные глаза, он вызвал в памяти образ Грейс.
В одни ночи, она останавливала его руки, до отчаяния желая раздеть его самой. На этом ее краткий, агрессивный флирт заканчивался, и она становилась застенчивой, когда ее робкие, но настойчивые пальцы расстегивали манжеты, воротник, спуская рубашку по плечам так медленно, что его пробирала дрожь. Грейс смотрела на него с таким трепетом, с таким желанием, что он - женатый мужчина, побывавший в десятках постелей, и настолько привыкший к заинтересованным женским взглядам, что они ему уже не льстили - неожиданно смущался. Она смотрела на него, словно никогда не видела его обнаженной груди, его оголенных рук, его неприкрытого живота и спины, до появления чувства, что на него никогда так не смотрели, и понимания, что, скорей всего, так оно и было.
На следующий день он обычно зевал, потягивался и не твердо стоял на ногах из-за тех часов, которые с благодарностью потратил на предложение, куда лучше хорошего, полноценного сна.
Сильно кончив на свою руку, Зак перевернулся на живот. Боже, как же он скучал по своей жене.
***
Нора стояла у подножия своей кровати, смотря на пролегающую перед ней черную, шелковую бездну. Как и большинство ее персонажей, она спала на черном постельном белье. Но, в отличие от них, она делала это по соображениям скорее, практическим, нежели соблазнительным. Нора писала в кровати, и часто засыпала с открытыми, протекающими ручками. Уесли, переехавший к ней больше года назад, положил конец всем ее ночным гостям. И теперь, единственными пятнами на этих простынях были чернильные.
Нора надела свою пижаму, радуясь возможности снова оказаться в удобной одежде. Что за ночь... она была такой дурой, взяв Зака с собой в "Круг". Настоящее чудо, что им удалось выбраться оттуда, прежде чем ее редактору рассказали о том, что она была не только Доминой, но и практикующей Госпожой, а клуб являлся местом, где она не играла, а работала. Зак и без того с большим трудом переварил "Восьмой Круг". Уесли ненавидел то, чем она занималась. У Зака бы это вызвало то же непонимание, что и у малого. Малого... По комнате пронесся призрак вины, когда она вспомнила про Микаэля.
Тем не менее... он казался таким жаждущим, готовым и отчаянным узнать, что был не одиноким в своих странных желаниях. И попадись ему не она, то была бы какая-нибудь глупая, скучная девчонка, совершенно не ведающая о том, с каким редким созданием она так неумело обращалась. Микаэль заслуживал лучшего. Он заслуживал церемонии и сказки. После того, как все закончилось, и Нора его развязала, он, свернувшись в ее объятиях, заплакал. Она укачивала его, позволяя ему выговориться.
- Я всегда думал, что со мной что-то не так, - признался Микаэль, - думал, что хотеть этого было неправильно.
И она знала, что он плакал не от грусти или потрясения, а отчего, рождаясь, плачут все дети.
Нора оглянулась по сторонам. Призрак улетучился. Но этой ночью не было ни единого шанса, что она сможет спать в своей кровати, вспоминая укоры Сорена, все еще эхом отдающиеся в ее ушах. Прошлепав по коридору одетыми в носки ногами, она остановилась возле полуоткрытой двери. Уесли лежал на боку к ней спиной, перекинув простынь через бедро.
- Я не сплю, Нор, - не поворачиваясь, произнес он.
Пробравшись на цыпочках в его комнату, она села на край кровати. Малой перевернулся на спину и посмотрел на нее.
- Не можешь уснуть? - спросил Уес.
- В моей комнате призрак, - оправдываясь, прошептала она.
- Большой ребенок.
Он откинул простынь.
- Забирайся.
Бросившись к нему с радостным, детским визгом, Нора стала ерзать, переворачиваясь с боку на бок, как рыба, выброшенная на берег, до тех пор, пока парень не схватил ее за руки и не прижал к матрасу.
- Ого, Уесли. Никогда не думала, что ты у нас такой.
Она захлопала ресницами.
- Если собираешься со мной спать, женщина, тебе придется вести себя прилично.
Нора пыталась игнорировать то, как было приятно лежать под ним, с его руками на ее предплечьях, и его голой грудью перед ее лицом. Ей хотелось поднять голову и поцеловать его плечи, его сильную шею.
