Портия Коста - Плоть
Мгновение спустя все душевные терзания, измышления и неуверенность Беатрис разом рассеялись, когда Ритчи извлек из брюк свой напряженный мужской орган.
– Великий боже!
Имелась огромная разница между фантазиями о том, каким может быть эта часть тела Ритчи – даже принимая во внимание, что она дотрагивалась до нее, – и созерцанием ее во всей красе своими глазами. У Беатрис даже кончики пальцев закололо от предвкушения.
Могла ли она подумать, что его член окажется таким… таким притягательным?
Как это поразительно. Беатрис не была уверена, что когда-либо называла фаллос Ритчи красивым, но он определенно являлся пленительным, впечатляющим и, казалось, почти независимым, живущим отдельной жизнью от мужчины, частью которого являлся.
– Я и не подозревала, что он окажется таким розовым… Это… ну… это так примечательно.
Ритчи расхохотался, откинувшись на подушки и обхватив себя руками.
– Беатрис Уэверли, ты просто бесценное сокровище, – наконец вымолвил он, перекатываясь на бок, чтобы смотреть ей в лицо. – Итак… теперь, когда наконец-то увидела его, ты перестала тревожиться о самом акте, не так ли?
– Нет, вовсе нет… но… ну… можно мне его сначала потрогать?
– Разумеется, милая. – Взяв ее руку в свою крупную ладонь, он сомкнул ее пальцы вокруг своего члена, как если бы то были его пальцы.
Беатрис его фаллос показался очень теплым и гладким, словно специально созданным для ее прикосновений. Беатрис понимала, что Творец всего сущего наделил мужчин этим даром, чтобы они могли совокупляться со своими женщинами, и тем не менее было в ощущении его крепкого горячего стержня что-то особенное, приглашающее ее ласкать его, ритмично скользя по всей длине вверх и вниз. Точно такое же желание испытывала она сегодня в ресторане, пряча руку под скатертью. То была ее естественная потребность.
Вверх и вниз.
С губ Ритчи сорвался низкий невнятный звук, который мог быть словами «О боже!», а мог быть и просто стоном. Его длинные ресницы затрепетали, а бедра задвигались вперед и назад, облегчая скольжение его члена между ее пальцами. Он наслаждался происходящим, в том не могло быть сомнений, и осознание этого давало Беатрис ощущение собственной могущественности. Даже будучи неопытной, она, похоже, все же была наделена некоторыми природными талантами.
Понимая, что член Ритчи чрезвычайно чувствительный, Беатрис двигала рукой в медленном размеренном ритме. Ритчи приоткрыл рот, показывая белые зубы, дыша часто и сбивчиво. Грудь его вздымалась и опадала.
– Ты очень искусная, моя дорогая Беатрис, – сказал он. – Особенная и восхитительная. Я испытываю огромный соблазн просто лежать, позволяя тебе ласкать меня до тех пор, пока все не закончится самым закономерным образом. – Его ресницы призывно подрагивали. – Но если так случится, в моем орудии не останется запала, чтобы заняться с тобой любовью. По крайней мере, некоторое время.
Беатрис вдруг испытала огромное искушение довести его до оргазма, чтобы он излился прямо ей в ладонь, и она увидела бы наконец загадочное мужское семя. Но какой бы искушающей ни являлась эта мысль, еще сильнее ей хотелось ощутить Ритчи внутри себя.
Ритчи тут же открыл глаза, и не в первый уже раз со времени их знакомства у Беатрис возникло ощущение, что он прочел ее мысли.
– А я очень хочу заняться с тобой любовью, Беатрис, больше всего на свете. – Он убрал ее руку от своего члена.
«Заняться любовью», – мысленно повторила она.
Он назвал готовый вот-вот свершиться между ними акт «занятием любовью», а не «совокуплением», «проникновением», «обладанием» или еще каким-нибудь из многочисленных пылких или причудливых терминов. В действительности они будут заниматься не любовью, потому что это чувство вовлечено не будет – по крайней мере, с его стороны, – но все же то, что он употребил именно эти слова, придавало происходящему особый шарм. Беатрис порывисто подалась вперед и поцеловала Ритчи в лоб, но тут же снова отпрянула, чтобы он не увидел выражение ее лица.
Почти мгновенно он снова развернул ее к себе, внимательно всматриваясь в нее глазами цвета индиго, взгляд которых пронзал, казалось, до глубины души. Дрожа всем телом, Беатрис продолжала отворачиваться до тех пор, пока ей не удалось высвободиться. Она не хотела, чтобы Ритчи понял, что она уже придает их связи слишком большое значение, хотя они еще даже не познали близости друг с другом.
– Ты готова, Беа? – Снова этот пытливый тон. – Ты в самом деле готова?
– Да! Да, я готова! Разве не ради этого мы сюда пришли? – Понимая, что голос ее звучит надрывно и капризно, она одарила Ритчи кривоватой улыбкой и снова нежно погладила его член. – И он этого тоже хочет. Посмотри, как отчаянно он стремится исполнить свою миссию.
– И не только это чудовище проявляет такое рвение, – ухмыльнувшись, ответил Ритчи. – А теперь ложись-ка на спинку, моя красивая девочка, чтобы мы могли продолжить.
Беатрис откинулась на подушки, радуясь тому, что корсет ее достаточно гибкий, почти невесомый и не стесняет движений. Чувствуя себя свободной, легкой и дерзкой, она принялась поигрывать своими сосками, посматривая на Ритчи. Восприятие ее было обострено всполохами удовольствия, пронзающими лоно.
Не сводя глаз с пальцев Беатрис, Ритчи искал что-то позади себя, шаря по прикроватной тумбочке. Наконец ему удалось нащупать искомое – маленькую декоративную коробочку. Открыв ее, он достал некий предмет, который Беатрис тут же узнала благодаря уроку, полученному ею в доме удовольствий Софии. Арабелла надела такую штуку на член своего любовника Юрия за мгновение до того, как Беатрис решила, что не станет дальше подглядывать, так как зрелище это чрезмерно ее возбуждает. Болтала об этом приспособлении и Полли.
– Так это презерватив, правильно?
– Да, правильно, – подтвердил Ритчи, под восхищенным взглядом Беатрис надевая резинку на свой возбужденный орган.
Его действия казались ей совершенно необычными. Хотя при более внимательном наблюдении и мужской член тоже оказался необычным. Ей представлялось совершенно неправильным укутывать проявление мужественности Ритчи похожей на плащ штукой, но она была благодарна ему за заботу о ней. Особенно наслушавшись от Полли рассказов о том, что многие мужчины резко выступают против предохранения, заявляя, что резина притупляет их ощущения.
«Но что было бы, если бы он не стал его применять? Что тогда?» – задумалась Беатрис.
Глубоко в душе она с удивлением обнаружила сильное разочарование. И абсурдное желание. Она не сомневалась, что ее репутация будет погублена окончательно, если через месяц Ритчи оставит ее беременной и без обручального кольца на пальце.
