Дорогой сварливый босс (ЛП) - Вулф Джулия

Последние три года руководитель моей полевой команды в Калифорнии брал взятки от Брайана Льюиса за фальсификацию отчетов о его инспекциях. На самом деле его нога не ступала на эту фабрику более двух лет. Без надзора Брайан срезал углы, чтобы сэкономить деньги, незаконно выбрасывая отходы в окружающую среду.

Когда моя оперативная группа отправилась инспектировать фабрику Доминика Питерса во время наших переговоров, ему предложили ту же сделку: наличные на руки, чтобы смотреть сквозь пальцы, позволяя Доминику игнорировать наши строгие правила.

Без сомнения, он согласился бы, но наши переговоры пошли наперекосяк, и Andes заключила контракт на третью фабрику.

Доминик Питерс оказался коварным, двуличным подонком, каковым я считал его с самого начала. Когда у него не получилось с нашим бизнесом, он решил поквитаться, обратившись к прессе.

Все это время Марисоль была рядом со мной, скорее всего, трясясь от страха, разыгрывая поддерживающую подругу. Дело в том, что она руководила оперативными группами на Западном побережье, и во все это было невозможно поверить.

Моя команда проверила ее компьютер, обнаружила доказательства ее халатности, и ее вывели из здания, лишив ее доступа как к Andes, так и ко мне. Последнее подтверждение, которое она когда-либо получала от меня, была моя подпись на ее письме об увольнении.

Жизни многих людей должны были перевернуться с ног на голову, некоторые были разрушены, но я не мог не испытывать облегчения. Теперь, когда мы точно знали, с чем имеем дело, у нас был путь к выздоровлению.

И теперь, когда туман рассеялся, внезапное и острое чувство ясности нахлынуло на меня.

Я совершил огромную ошибку с Элизой. Я осознавал это, но у меня была целеустремленная миссия по спасению Andes. У меня не было ментальной свободы, чтобы остановить мяч, который я начал катить.

Я вышел на седьмом этаже. Сейчас было не время просить у нее прощения, но я не мог провести еще один день в своем офисе, по крайней мере, не увидев ее. Без тумана, который отделял меня от всего, кроме моей цели, давление в моей груди стало невыносимым.

Без Элизы я не мог нормально дышать.

Она была моим глотком свежего воздуха. Мое тело стало зависеть от нее. Как я мог прожить две недели, не вдыхая ее? Это было непостижимо.

К моему огромному разочарованию, стол Элизы был пуст, экран ее компьютера был черным. Я опоздал в офис. Большинство людей уже работали. Она должна была работать.

Я прошелся по этажу, проверяя зону отдыха и лестничный пролет, но не нашел ее. На меня смотрели все, включая друзей Элизы, Ребекку и Саймона, которые столпились возле стола для совместной работы. Они выпрямились, когда я подошел к ним, их разговор шепотом резко оборвался.

— Привет, — поздоровался я.

Они пробормотали приветствия в ответ, без того дружелюбия, к которому я привык от них. Но ведь они были друзьями Элизы. Они, без сомнения, слышали, как сильно я ею пренебрегал.

Я перешел к сути.

— Кто-нибудь из вас знает, где Элиза?

Они обменялись взглядами. Ребекка моргнула, глядя на меня.

— Простите, кто?

Я в замешательстве склонил голову набок. Мне нужно было поспать около тридцати часов, чтобы наверстать все, что я пропустил. Я назвал неправильное имя?

— Элиза Леви. Ты знаешь, почему она не на работе? — Я настаивал.

Саймон почесал подбородок.

— Я хотел бы помочь, но я действительно не знаю, о ком ты говоришь.

Я указал на ее пустой стол.

— Элиза. Женщина, которая сидит за этим столом каждый день. Где она?

Ребекка перебросила волосы через плечо.

— Я действительно не понимаю, о чем вы говорите, — она повернулась к Саймону. — А ты?

Он пожал плечами.

— Ни единой мысли.

Понимание снизошло на меня. Насилие вскипело в моей крови. Они обращались со мной так же, как с Патриком обращались друзья Элизы в Чикаго.

— Хватит, — отрезал я. — Я бы хотел, чтобы вы оба помнили, на кого вы работаете. Я не потерплю неуважения в моей собственной компании.

Ребекка вздернула подбородок.

— Я не думаю, что уместно угрожать своим сотрудникам из-за того, что они не хотят обсуждать своего коллегу.

Саймон взял ее за руку.

— Я согласен. Если больше ничего нет, мы заняты.

Они ушли от меня, не сказав больше ни слова. Но тогда мне самому больше нечего было сказать. Я не должен был умолять своих сотрудников сказать мне, где моя девушка.

И все же…

Где, черт возьми, она была?

Оказавшись в своем офисе, я попросил Ренату связаться с непосредственным начальником Элизы, Сальмой. Она сообщила, что Элиза взяла два выходных и вернется в понедельник. Она не сказала мне, где находится.

Я провел остаток дня, блять, барахтаясь. Моя концентрация была подорвана, и давление в груди только росло по мере того, как проходили часы.

Дело было не в том, что мне нечего было делать. Дело было в том, что я больше не мог заставить себя не беспокоиться, не теперь, когда я полностью осознал бомбу, которую сбросил на свою собственную жизнь.

Я старался изо всех сил, чтобы прожить день. Каким бы вялым я ни был, и как бы сильно мне ни хотелось вырваться отсюда и разыскать Элизу, все равно были звонки и встречи, которые требовали моего присутствия, если не полного внимания.

К тому времени, как я вошел в свою квартиру в тот вечер, в моей груди было такое чувство, будто по ней топало стадо слонов. Я скинул туфли, оставив их там, где они приземлились, и ослабил галстук у горла.

Майлз сидел за моим обеденным столом, вокруг было разбросано несколько упаковок из-под еды навынос. Его рот открылся от удивления, когда я опустился в кресло напротив него.

— Ты рано вернулся домой, — пробормотал он с полным ртом Lo mein (прим. Китайское блюдо с лапшой).

— Где она?

Он с трудом сглотнул и вытер рот бумажной салфеткой.

— Теперь ты спрашиваешь?

Мои пальцы сжались на столе. Он знал.

— Скажи мне, где она.

— Ты потрудился позвонить ей? Спросить ее сам?

Я разблокировал свой телефон и швырнул его через стол. Он поднял его, прищурившись на цепочку неотвеченных сообщений, затем положил телефон лицевой стороной вниз и кинул обратно.

— Ее нет рядом, — он встретил мой взгляд жестким взглядом. — Это все, чего ты от меня добьешься. Если бы она хотела, чтобы ты знал, где она, она бы сказала тебе. Я думаю, с тех пор, как ты с ней расстался…

Я хлопнул ладонью по столу, чернота заволокла уголки моего зрения.

— Я с ней не расставался. Черт возьми, я бы никогда с ней не расстался. Я не мог…

— Ты игнорировал ее почти две недели, Уэстон. Тебе не нужно произносить слова «Я тебя бросаю», чтобы это было правдой. Вы прекратили отношения, а поскольку для существования отношений нужны два человека, я бы сказал, что вашим отношениям пришел конец.

Я вскочил со стула, запустив пальцы в волосы.

— Черт, черт, черт. Это не…

— Не говори, что это не то, что ты хотел сделать. Ты сделал выбор, и он заключался в том, чтобы отдать все своей кампании. Смирись с этим дерьмом, Уэсти. Вот кто ты есть.

Я открыл рот, чтобы объяснить, что происходит, но к черту это. Там работал Майлз. Он должен был быть в курсе.

— Я должен был отдать все Andes. Другого выбора не было.

Он пожал плечами.

— Хорошо. Что ж, как человек, у которого никогда не было серьезных отношений, я не собираюсь сидеть здесь и раздавать советы.

Я издал сардонический смешок.

— Спасибо за это.

Он поднял руку.

— Но с точки зрения непрофессионала, ты полный кусок дерьма.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Может быть, — он скомкал салфетку и бросил ее на тарелку. — Но я точно знаю, что живу здесь уже некоторое время, и я видел, как ты каждый вечер ложишься спать один. Сколько ночей ты провел в одиночестве, прежде чем все это произошло? Думаю, ни одной. Я предполагаю, что ты был с Элизой, потом вдруг, бум, происходит что-то серьезное, и ты не хочешь иметь с ней ничего общего.