Алекса Райли - Оплачена
Я намазал кусочек хлеба маслом и полил его сиропом, а затем дал ей попробовать.
Она колеблется в течение секунды и потом открывает рот. Я кормлю ее блинами, а затем
начинаю следующее блюдо, наблюдая за ее ртом, когда она делает каждый укус. Я не
знал, что наблюдать, как она ест, кормить ее, может возбудить меня так же, как и ее киска, открытая для меня. Она откусывает еще три раза, прежде чем говорит, что не может
съесть больше.
— Кеннеди, — ругаю я, и она открывает рот снова.
После того, как я чувствую, что она достаточно съела, чтобы прибавить в весе, по крайней
мере, один фунт, я отложил вилку и положил руки на ее бедра.
— Откинься на спинку кресла. Я хочу поиграть с тобой немного, а потом я хочу, чтобы ты отсосала мне. — Она облизывает губы, и на мгновение мне интересно, она хочет
этого, так же, как и я? Но я знаю, что это невозможно. Она здесь только потому, что я
плачу ей. Она играет определенную роль. Небольшая часть меня ненавидит это, но
большая часть знает, что я воспользуюсь этим. И я сделаю это.
— Да, Мейсон,— говорит она, откинувшись и раздвигая ноги шире.
Я прижимаюсь пальцами к ее мокрой киске и легко вхожу в нее. Ее пухлые складки
блестят от соков, и звук ее киски, которая всасывает мои пальцы, настолько эротичен.
Другой рукой я зажимаю один сосок, а затем и второй. Наклонившись вперед, я опускаю
мой рот на ее сосок, и я чувствую, как дрожь пронзает ее. Я сосу сильнее ее грудь и
немного прикусываю. Я позволил ей чувствовать давление зубов, в то время как я трахаю
ее киску пальцами все сильнее. Я мог бы трахнуть ее на этом столе и взять ее моим
членом, но я хочу изучить это маленькое сокровище.
— Мейсон. — Она стонет, и я чувствую, как она сжимается вокруг меня.
Я сосу ее соски сильнее, и через несколько секунд она кончает на мою руку. Она
может выглядеть невинно и сладко, но, блядь, кончает, как профессионал. Я опять
напоминаю себе, что я плачу ей за это, и отхожу от нее. Я не должен злиться, что я нанял
ее на работу. Для скольких мужчин она делала это?
В гневе я расстегиваю мои брюки и вытаскиваю член. Я беру его в кулак и провожу
по нему несколько раз.
— Возьми в рот мой член, — говорю, жестче, чем хотел. Я злюсь и не знаю, как это
остановить.
— Давай посмотрим, как хорошо ты сосешь.
Она отошла от оргазма быстрее, чем я думал, и уже опускается на колени, обеими руками
схватив мой ствол.
— Ты получишь вознаграждение за то, что такая инициативная. Хорошая девочка, Кеннеди.
Ее рот на моем члене, и она вот-вот поглотит больше, чем я себе представлял. Моя
голова наклоняется назад и я стону, когда теплое влажное тепло ее рта поглощает меня.
— Проклятье, милая. Будь осторожна, или ты вылижешь меня досуха, и ничего не
останется для твоей киски.
Она скулит, и я сжимаю ее волосы, отталкивая от моего члена.
— Не волнуйся, я оставлю немного.
Она отстраняется, облизывает мой ствол и мои яйца. Она проводит языком и
смотрит на меня одновременно.
— Блядь, — фыркаю я, собираясь кончить.
Увидев ее на коленях с ее огромной трясущейся грудью и ее мокрой киской, я
кончаю. Толстые струи спермы стекают по моему стояку, и она облизывает их, шевеля
губами. Она сосет, и я чувствую, как сперма из моего члена попадает ей в рот.
Я сжимаю ее волосы крепче и наконец-то чувствую какое-то облегчение после
того, как всю ночь дрочил. Ее рот волшебный.
— Хорошая девочка, — выдыхаю я, когда она дарит кончику моего члена один
маленький поцелуй, прежде чем улыбнуться мне.
Я наклоняюсь и целую ее. Поцелуй становится мягче и слаще, чем все до этого.
Поцелуй влюбленных, а не тех, где один платит за это. На мгновение я почти забыл, зачем
она пришла в мой офис, и притворяюсь, что она моя жена. Она пришла, чтобы
позавтракать со мной, и наши утренние прикосновения превратились в это.
Образ Кеннеди в белом и с моей фамилией мелькает в моей голове.
Глава 6
Кеннеди
Я стою посреди спальни Мейсона в окружении стольких коробок и сумок, что я
даже не знаю с чего начать. Это немного подавляет. Комната выглядит так, как будто
здесь взорвался розничный магазин. Здесь полный беспорядок, эта спальня в два раза
больше моей старой квартиры.
Мы обошли так много магазинов сегодня, что все они начали сливаться. Названия
некоторые из них я не могу даже произнести, а некоторые заставили меня чувствовать
себя совершенно не в своей тарелке. Я получала странные взгляды от продавщиц, пока
они не видели Мейсона. Тогда их глаза загорались, будто они только что выиграли в
лотерею. Вероятно, дело в проценте от продаж. В некоторых из магазинов не было даже
ценников.
Все время, пока я примеряла один наряд за другим, Мейсон стоял и смотрел. Сначала я
думала, что это было мило, его глаза не покидают меня. Тогда я начала задаваться
вопросом, было ли это похоже на то, как он ведет себя со своими любовницами. Он
сосредоточил свое сумасшедшее внимание на меня, и я была уверена, что каждой
женщине, которая чувствовала такое раньше, это нравилось, как и мне. Он сказал, что он
не был ни с кем. Может быть, я была не более, чем что-то веселое и новое, и он в скором
времени расстанется со мной. Когда новинка надоест, что со мной будет?
Определенно, я останусь без жилья, но, возможно, я смогу продолжать платить по
счетам. Я знаю, что должна попробовать. Может быть, я должна погуглить, как быть
любовницей или что-то вроде этого. Или я не должна быть соблазнительной? Потому что
я определенно не такая. Я понятия не имею, что делать, когда он прикасается мне. К
счастью, он всегда говорит мне.
Самое ужасное, что я отвечаю на это. Мне это безумно нравится, хотя не должно —
я его игрушка. Он нанял меня, чтобы быть его шлюхой, но почему-то мое тело это не
волнует. На самом деле, это только делает меня сильнее. Мысль, что он платит мне и
может делать все, что угодно со мной заставляет, мое тело пульсировать. Что-то не так со
мной. Это не должно было возбуждать меня. Он заставил меня сосать его член, и я
слишком охотно согласилась. Не потому что мне заплатили, а потому, что я хотела. Я
хотела угодить ему, прикоснуться к нему. Я хотела, чтобы он прикасался ко мне. Я хотела, чтобы он оживил мое тело снова. Потому что такое происходит только, когда он
прикасается ко мне. В эти несколько минут существовали только мы. Мы получали
