Только через мой труп, огр (ЛП) - Рей Вайолет

Я прикусываю губу и сжимаю вместе бедра, чувствуя, как там расцветает пульсация. Может я и девственница, но я не совсем невежественна. Я знаю, что мужчины и женщины занимаются сексом — я просто не знаю действия того, что к чему приводит. Но я думаю, что хотела бы научиться — с Грегором. Возможно ли вообще иметь близость с огром? Есть ли у них те же особенности, что и у человеческого мужчины? Впервые в своей жизни я могу испытывать то, в чем мне было отказано в коммуне, без чувств или стыда, и мое тело воспевает жизнь новым потребностям и желаниям. Это слегка пугает, но в тоже время невероятно возбуждает.

Но я забегаю вперед. Грегор согласился помочь мне стать самостоятельной, а не давать мне уроки секса. Кроме того, я, вероятно, ему не интересна. Он был идеальным джентльменом, или нежным, или… кем угодно, и не подал никаких признаков того, что хочет заглянуть в мои несуществующие трусики.

— Доброе утро, Арья.

Я подпрыгиваю и краснею, когда глубокий тон Грегора отрывает меня от моих горячих размышлений.

— Доброе утро. Тебя не было, когда я проснулась, поэтому я пошла тебя искать. От этого места дух захватывает.

— Мне приятно, что тебе здесь нравится.

От улыбки Грегора у меня перехватывает дыхание. От этого в уголках его голубых глаз появляются морщинки, а клыки выставляются на всеобщее обозрение. Внезапно все, о чем я могу думать, это о том, как они будут царапать мою кожу, когда он будет посасывать мои соски, и влага скользит по внутренней стороне моих бедер, на которых нет трусиков.

«Это что-то новенькое».

Как и спираль тепла, туго наматывающаяся в нижней части моего живота.

— Я собирал яйца, чтобы приготовить тебе завтрак, — говорит он, держа дюжину яиц в своих массивных руках.

Кому нужна корзина, когда у тебя руки как лопаты?

Я лучезарно улыбаюсь ему.

— Никто никогда раньше не готовил мне завтрак.

— Тогда мне приятно знать, что я буду первым, — отвечает он с удовлетворенным кивком. — Ты не жила, пока не попробовала мой омлет с картофелем и луком-пореем.

Глава 6

Грегор

Арья отодвигает свою тарелку с удовлетворенным стоном.

— Ты был прав, — ты действительно готовишь вкусный омлет.

Она наблюдает за тем, как я пью сырые яйца и дожевываю остатки оленины, высасывая костный мозг из костей. Если ее и беспокоит как я ем, она этого не говорит.

Арья откидывается на спинку дивана и потирает живот.

— Это было восхитительно, спасибо. Если ты и дальше меня будешь так кормить, то я никогда не захочу уходить.

— Может быть, я это и намерен сделать, — мягко отвечаю я.

Ее глаза встречаются с моими, и я стойко выдерживаю ее изумрудный взгляд.

Она прочищает горло и встает, потянувшись за тарелками.

— Я помою их. Это будет справедливо, так как ты накормил меня, и…

Моя рука накрывает ее руку. Странно видеть контраст зеленой кожи с розовой. Ее рука выглядит такой нежной под моей. Мои пальцы длинные, толстые с черными заостренными когтями, как и на моих ступнях.

— Пока ты не решишь иначе, ты моя гостья, Арья. Мне доставляет удовольствие кормить тебя.

У нее расширяются глаза.

— Ты серьезно хочешь, чтобы я осталась? Я… не против этой идеи. Нисколько. Мне здесь нравится. Мир и умиротворение. Чистый воздух и простая жизнь. Я выросла в коммуне, у меня было очень мало средств, поэтому я не стремлюсь к материальным благам — нельзя стремиться к тому, чего у тебя никогда не было.

Она сжимает мою руку.

— Я хотела бы остаться. Я хочу, чтобы ты научил меня охотиться, ловить рыбу, выращивать овощи и…

Мое фырканье останавливает ее на полуслове, и я зачарованно наблюдаю, как мурашки покрывают ее руки.

— Ты стремишься учиться. Мне это нравится.

Арья направляется на кухню, и я следую за ней. Наливая воду в раковину, она начинает мыть миски, а я беру полотенце, чтобы их вытереть. Мое нутро согревается от ее близости. Интересно, как бы мы выглядели в глазах других — красивая рыжеволосая женщина и ужасный зеленый огр, вытирающий посуду на кухне.

— Откуда ты так много знаешь о том, как быть независимым? — спрашивает она, соскребая с миски кусочек вяленой оленины.

— Я вырос на ферме в Волгограде. Мои родители научили меня ставить ловушки, охотиться, выращивать овощи и готовить еду.

Я беру у нее чистую тарелку и вытираю ее.

— Они делили работу поровну. Моя мать была также искусна в охоте и уходе за землей, как и мой отец умел приготовить еду и шить.

Она хмурится, когда моет кружку.

— Волгоград находится в России. Тогда, то, что ты говоришь теперь имеет смысл. Как ты здесь оказался?

— Мы переехали сюда, когда я был подростком.

— Мы? Твои родители тоже?

— И моя сестра.

— У тебя есть сестра?

— Да. Близнец. Галина.

Говорить о моей сестре больно.

— Мы хотели учиться здесь, в США, и мои родители желали нам лучшей жизни.

Арья протягивает мне другую миску.

— Что ты изучал?

— У нас обоих есть диплом в области гостиничного бизнеса. Мы управляли гостиницей в городке.

Арья выглядит нерешительной, когда задает следующий вопрос.

— Я… Где они сейчас? Твои родители и Галина?

— Наши родители погибли в автокатастрофе за несколько лет до того, как я изменился.

— О, Грегор. Мне так жаль!

Глаза Арьи блестят от слез.

— А Галина? Она?..

— Умерла? Нет. Но она тоже выпила эту сыворотку.

Она втягивает воздух.

— Кем она стала?

— Я не знаю. Она исчезла. Я не видел ее с той ночи.

— Откуда ты знаешь, что она все еще жива?

Я сжимаю кулаки по бокам.

— Я просто… знаю. Иногда мне кажется, что я чувствую ее рядом с собой, словно если я повернусь, то она будет стоять здесь. Кроме того, я бы почувствовал это, если бы она умерла.

Арья придвигается ближе, ее изумрудные глаза наполняются слезами. Она добрая и заботливая, эта женщина, несмотря на свое воспитание. Взяв мое лицо в ладони, она проводит большим пальцем по моей щеке.

— Бедный, измученный мужчина. Мне так жаль.

Я хмурюсь.

— Я не мужчина.

— И ты также не огр. Не совсем. Ты, — она хмурится, — могр.

Это вызывает у нее вынужденную улыбку.

— Могр?

— Да, как мужчина и огр… могр.

Мое лицо расплывается в улыбке, и что-то среднее между рычанием и кряхтением вырывается из моего горла.

— Могр. Мне нравится это слово.

— Подожди… ты только что смеялся?

Я киваю.

— Я думаю, что да. Я не смеялся уже много лет. Ты великолепна, Арья.

Она улыбается.

— Я думаю, мы подходим друг другу, Грегор.

Я беру ее руку и подношу к своим губам, запечатлевая поцелуй на ее ладони.

— Я тоже в это верю.

Арья выглядит задумчивой.

— Ты сказал, что это место раньше называлось «Лесной ручей»?.. — она замолкает, зная, что эта тема заставляет чувствовать меня себя неловко.

— До того, как мы стали монстрами? Да.

Я резко киваю.

— Ходят слухи о том, что люди, превратившиеся в диких зверей и чудовищ, со временем стали называть это место «Кричащий Лес». Я видел, как мои друзья становились волками, драконами, змеями, зомби, минотаврами и орками. И моя сестра полностью исчезла. Итак, ты видишь, что я не единственный, кто… изменился.

— Все это кажется таким фантастическим — доктора, которые варят волшебные сыворотки, и люди, превращающиеся в «монстров». Хотя, мне кажется, слухи были преувеличены.

Ее изумрудные глаза останавливаются на моих.

— Я не думаю, что когда-либо в своей жизни встречала кого-то менее «похожего на монстра».

— И я не думаю, что когда-либо встречал кого-то, кто заставлял бы меня чувствовать себя менее чудовищем и больше похожим на человека, которым я был раньше. Я начинал думать, что он потерян для меня, что моя чудовищная сторона медленно разрушала то немногое, что осталось от человечности, — мои слова резонируют с печалью и одиночеством.