Снежный плен (ЛП) - Джеймс Лайла

— Это твой день рождения. Скажи мне, чего ты хочешь.

Мое сердце забилось галопом, а по телу разлилось тепло. Он провел большим пальцем по моей щеке, а затем самым нежным образом коснулся моих губ.

— Скажи мне, Снежинка, — призвал он.

Мы оба знали, чего хотим.

Мои ладони легли ему на грудь. Он опустил голову, его дыхание коснулось моих губ, но не прикоснулось к ним. Но все же.

— Поцелуй меня.

Я едва успела закончить фразу, как его губы сомкнулись на моих, всасывая мои слова в горло и перехватывая дыхание. Мои глаза затрепетали. Поцелуй был таким же диким, как и он сам.

Дункан опустошил меня.

Взял то, чего так долго ждал.

Поглотил мои губы и проглотил мои хрипы.

Мои губы были нерешительными, неуверенными и неопытными. Это был мой первый поцелуй, и я едва знала, что делать, как двигаться. Но Дункан был рядом, уговаривая меня раздвинуть губы, проникая языком в мой рот. Он пробовал меня на вкус, облизывал изнутри, словно не мог насытиться моим вкусом.

Я экспериментально встретила его язык своим, и он застонал, его руки переместились на мои бедра и притянули меня к себе. Его пальцы впивались в мою плоть, причиняя синяки, но мне было все равно.

Его тело сдвинулось, прижимаясь к моему, и тогда я почувствовала это. Твердость на моем животе. Это был его…?

Он снова погрузил свой язык в мой рот, и я присосалась к нему, почувствовав себя неожиданно смелой. Звуки наших поцелуев наполнили тишину комнаты. Это звучало так… грязно. И мне это нравилось.

Я задыхалась в его губах, но он не давал мне дышать. Казалось, он не мог оторвать свой рот от моего. В голове все поплыло, и я почувствовала себя неустойчивой на ногах. Мои пальцы вцепились в его рубашку, ногти впились в его грудь.

— Черт, — прохрипел он, отрывая свой рот от моего. Я открыла глаза, втягивая в себя воздух. Его грудь вздымалась с каждым глубоким вдохом.

Мой взгляд скользнул к его бедрам… и ниже. О, Боже.

Дункан, должно быть, заметил мое внимание, потому что грубо обхватил себя там руками.

У меня чуть челюсть не отпала. Выпуклость была огромной и выглядела почти неудобной в его джинсах.

— Больно? — Я вздохнула, чувствуя, что мои легкие разрываются.

— Больно только потому, что я еще не глубоко в твоей киске, — практически прорычал Дункан.

Мои глаза расширились, и я беззвучно зашипела. Мои бедра сжались, и мне стало так больно, что я чуть не заплакала. Это было больно.

Мое тело так сильно ощущало Дункана, что кожа казалась слишком тугой. Соски покалывало. А сердцевина пульсировала в сумасшедшем ритме. Я чувствовала себя такой… пустой.

Потребность наполниться была сильна.

Но я не знала, как это сделать, чтобы не согрешить и не пойти против всего, чему меня учила директриса.

— Ты не должен говорить мне такие вещи, — сказала я. В тысячный раз с тех пор, как мы встретились. Это была слабая попытка, и он это знал. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом, желая одновременно заплакать от того, какой беспомощной я себя чувствую, и прыгнуть в его объятия и умолять о еще одном поцелуе.

Дункан шагнул ближе, так близко, что наши груди соприкоснулись. Моя грудь была тяжелой и чувствительной. От малейшего прикосновения я почти хныкала.

Его большой палец провел по моим припухшим губам.

— Теперь назад дороги нет, Снежинка.

Слезы наполнили мои глаза.

— Ничего не выйдет. Это закончится трагедией, я знаю это. Моя мать — твоя жена и…

— Твоя мать тебя не касается, — сказал он.

— Но…

— Снежинка, — оборвал он меня, его голос был полон предупреждения, — делай, что тебе говорят, и сосредоточься на том, чтобы доставить мне удовольствие.

Мои губы задрожали, и я ударила кулаком ему в грудь. Он даже не пошевелился.

— Прекрати!

Дункан схватил меня за челюсть и впился взглядом в мои глаза, его взгляд был мрачным.

— Ты мне доверяешь?

— Нет, — огрызнулась я.

Он ухмыльнулся.

— Лгунья. Плохие девочки получают наказание, запомни это.

— Ух!

— Я избаловал тебя. — Он отпустил меня и сделал шаг назад.

— Куда ты идешь? — спросила я. Почему мой голос звучал так требовательно?

— Спокойной ночи, — сказал он, не ответив на мой вопрос.

Мои глаза горели, я сдерживала слезы и смотрела, как он уходит. Он остановился у двери и бросил на меня быстрый взгляд через плечо.

— С днем рождения, Снежинка.

А потом он ушел. Снова.

ГЛАВА 7

Сноу

2 недели спустя

Я оказалась в библиотеке, разыскивая свою любимую книгу "Арлекин". На этой неделе я читала ее уже в пятый раз. В школе-пансионе нам не разрешали читать романтические книги. Но в королевской библиотеке все было заполнено романтикой. Это был новый для меня жанр, но я обнаружила, что он мне очень нравится. И я многому научилась из них.

Романтике… любви… и сексу.

Я подошла к полке, где, как я знала, хранилась моя книга в мягкой обложке. Мои губы расширились в счастливой улыбке, когда я взяла книгу, и волнение захлестнуло меня. Неважно, сколько раз я ее читала, я все равно волновалась каждый раз, когда начинала первую главу.

Мои глаза уловили что-то необычное, и я остановилась, прищурившись, чтобы посмотреть на полку. Хм, раньше этого здесь не было. Или я не замечала этого до сих пор?

Я поднялась на носочки и взяла в руки старую фотографию. Она была сильно помята, а половина ее была разорвана. Я внимательно всмотрелась в снимок, пытаясь понять, почему он показался мне таким знакомым. Это была пара. Мужчина стоял, а женщина сидела на старинном стуле. Они выглядели как члены королевской семьи.

Мужчина был молод, вероятно, ему было около двадцати, а женщина — моложе, я предположила, что ей где-то от пятнадцати до восемнадцати. На мужчине был костюм, а на девушке — великолепное голубое платье. Но мое внимание привлек именно мужчина.

Знакомая манера тела и его лицо…

Я тихонько вздохнула, когда меня осенило. Дункан?

Мужчина на фотографии должен был быть молодым Дунканом. Бороды не было, лицо было свежим и молодым. Но это определенно был он.

Я посмотрел на Дункана и женщину. Они были так похожи, что я пришла к выводу, что она должна быть его сестрой. В снимке не было ничего романтического.

Похоже, это была семейная фотография. Но Дункан никогда не упоминал о сестре?

И почему фотография была помята и порвана?

— Сноу. — Я подпрыгнула, уронив фотографию на полку и обернувшись на голос.

Перед дверью в библиотеку стояла моя мама.

— Да, мама?

— Уже поздно. Что ты здесь делаешь? — Она смотрела на меня с подозрением.

Подойдя к ней, я показала ей книгу, которую держала в руках.

— Я пришла сюда, чтобы взять это. Хотела почитать перед сном.

Ее губы сжались, и она бросила на меня неодобрительный взгляд, а затем заглянула за мое плечо, как будто кого-то искала.

— Что такое?

— Где Дункан? — спросила она ледяным тоном.

Я прижала книгу к груди и, не дрогнув, встретила ее взгляд.

— Я не знаю. Почему ты спрашиваешь?

Мама окинула меня взглядом.

— Иди в постель, — прошипела она. — Леди не должна выходить из своей комнаты так поздно ночью, Сноу.

Моя челюсть сомкнулась, прежде чем я сказала то, о чем потом пожалела. Я кивнула, как хорошая девочка, и обошла ее, практически бегом вернувшись в свою комнату. Оказавшись внутри, я закрыла дверь и прислонилась к ней, сердце практически вырывалось из груди.

Неужели мама подозревает меня и Дункана? Подозрение в ее глазах и то, как она говорила со мной… Она должна была сомневаться в нас. Но мы были так осторожны.

Страх, смешанный с тревогой, пробежал по моим венам, а тело похолодело. Что бы сделала мама, если бы узнала обо мне и Дункане?