Джулия Кеннер - Обнаженные тайны. Он знает про нее почти все… кроме самого главного
Кожа женщины белая как снег, словно она никогда не выходила на солнце. Ее лицо светится экстазом страсти. Единственное яркое пятно на картине – красная лента. Она обвязана вокруг шеи женщины, проходит между ее массивных грудей, а потом и между ног. Лента слегка натянута, отчего становится понятно, что не изображенный на картине любовник этой женщины держит конец ленты, тянет ее, лаская и возбуждая партнершу. Движениями ленты невидимый любовник заставляет партнершу извиваться в испепеляющих порывах страсти.
Я фантазирую: представляю, как сатиновая лента нежно холодит меня между ног. От нежных прикосновений ткани я возбуждаюсь и кончаю. И в моей фантазии конец этой ленты держит никто другой, как Дэмиен Старк.
Ой-ой-ой, куда же меня занесло? Думаю, с меня достаточно эротических картин, и направляюсь к бару. Надо собраться с мыслями. Вспоминаю его слова: «Ты мне очень нравишься, и я кое-что от тебя хочу».
Интересно, что именно? Или скорее, что бы мне хотелось, чтобы он от меня хотел? Странный, конечно, вопрос. Я же прекрасно знаю, чего я хочу. Я хочу того же, что и шесть лет назад. И я точно знаю, что этого никогда не произойдет. Так что и мечтать на эту тему не стоит.
Ищу глазами Старка и тут же жалею об этом. Он разговаривает с высокой и худой женщиной с темными волосами. Эта красавица похожа на Одри Хепберн из кинокартины «Сабрина». Женщина смеется, протягивает руку и трогает Дэмиена. В этом жесте я вижу скрытый эротизм и желание. У меня все в душе переворачивается. О боже, при этом я же практически не знаю его. Так почему же я так ревную? Хотя это даже не ревность, а скорее гнев. Я злюсь на то, что Старк позволяет себе соблазнять меня, но при этом уделяет столько внимания другой красивой и очаровательной женщине.
– Шампанского? – слышу я голос бармена и вижу, что он протягивает мне высокий бокал. Нет, пожалуй, не стоит. Я не хочу напиться, это было бы лишним. Я отказываюсь и отхожу от бара.
Гости продолжают прибывать, и в какой-то момент я теряю из вида Старка. «Одри Хепберн» тоже нигде не видно. Не знаю, где они, но уверена, что им вдвоем хорошо.
Чтобы отвлечься, отхожу в угол и набираю номер своей соседки по квартире Джеми.
– Ты просто не поверишь, – отвечает та, переходя сразу к делу. – Представь – я переспала с Дугласом.
– О боже, Джеми! Зачем? – спрашиваю я. Я не думаю, что это было самым мудрым поступком Джеми, но сейчас я готова слушать о ее проблемах, лишь бы забыть о своих.
Дуглас – наш сосед. Его спальня находится через стену от моей. Несмотря на то что я живу в квартире всего четыре дня, я слышала, что все эти ночи он занимался сексом. Меня не особо радует то, что теперь он может галочкой отменить Джеми в списке своих амурных достижений. Впрочем, и сама Джеми считает Дугласа новой галочкой в списке собственных сексуальных побед.
– Мы пили вино у бассейна, а потом залезли в джакузи… – Джеми упускает подробности, предоставляя их полету моего воображения.
– Он все еще у нас в квартире? Или ты сейчас у него?
– Я его час назад восвояси отправила.
– Джеми…
– Что? Это мой воркаут, мне же надо калории жечь. Все прекрасно. Я всем очень довольна.
Я нахмуриваю брови. Джеми подбирает мужчин, как бездомных щенков, и тащит в дом. Но держит их самое большое – до утра. Конечно, я не в восторге от встреч на кухне в три часа утра с полуголыми небритыми мужиками. Иногда я волнуюсь за подругу.
В свою очередь, ее беспокоит то, что я не вожу домой никого. Джеми считает, что я многое теряю.
– Ладно, не бери в голову, это пустяки. Как у тебя дела? – спрашивает она. – Ты на этот раз смогла что-нибудь сказать?
Я хмурю брови. Джеми – моя лучшая подруга, дружим мы уже тысячу лет, и она знает обо мне очень многое. Я ей рассказывала о своей встрече с Дэмиеном Старком на конкурсе красоты, и она заявила мне, что если бы я тогда открыла рот и заговорила, то Старк бросил бы Кармелу и остался со мной. Я, конечно, сказала ей, что это маловероятно, но мысль польстила моему самолюбию.
– Я с ним поговорила, – признаюсь я.
– Правда? – По голосу слышно, что ее заинтересовало мое сообщение.
– Он придет на презентацию.
– И?..
Я смеюсь.
– Вот и все, Джеми. Это самое главное.
– Отлично, очень рада за тебя. Ты молодец. И какой он сейчас?
Я задумываюсь над этим непростым вопросом.
– Он… сильный человек, – говорю я и добавляю: – Сексуальный. Полный сюрпризов. Интригующий. Тревожный. – Впрочем, это скорее не он тревожный, а моя реакция на него.
– Интригующий? – повторяет Джеми. – Ну, а чего другого ты хотела? Он богат, как Крез, так что сложно предположить, что он окажется мягким и пушистым, как котенок. Я бы даже добавила, что он, наверное, опасный.
Получается, Джеми подобрала более точное слово, чем я.
– Послушай, ты не могла бы забрать меня? Мне домой не на чем добираться.
– В чем дело? Карл узнал, что Старк придет на презентацию, и умер от радости?
– Типа того. Он уехал готовиться к презентации, которая неожиданно перенеслась на завтра.
– А почему ты все еще на вечеринке?
– Старк попросил меня остаться.
– Вот как?
– Совсем не то, что ты думаешь. Он попросил у меня совета, какую картину лучше купить. Понимаешь ли, ему нужен совет женщины.
– И ты, видимо, единственная женщина на этой вечеринке?
Я вспоминаю «Одри Хепберн» и мысленно соглашаюсь с тем, что, совершенно очевидно, являюсь далеко не единственной женщиной на этом мероприятии. Интересно, зачем же Старк попросил именно меня?
– В любом случае мне надо будет отсюда как-то выбираться. Ты сможешь за мной заехать?
– Карл серьезно оставил тебя в Малибу? Мне туда битый час ехать. Твой босс не предложил оплатить тебе такси?
Я молчу чуть дольше, чем надо было бы в этом случае.
– В чем дело?
– Старк сказал, что доставит меня домой.
– И ты по каким-то непонятным мне соображениям предпочитаешь добраться домой не на его Ferrari, а на моей десятилетней Corolla?
Мысль логичная. Я здесь осталась по просьбе Старка и не обязана утруждать своих друзей или платить кучу денег за такси. Ведь сам Старк сказал, что позаботится о том, чтобы я попала домой. В чем дело? Неужели я так нервничаю, что не хочу оставаться с ним наедине?
Да, я действительно очень нервничаю. Что в принципе довольно странно. Дочь Елизаветы Фэрчайлд не должна нервничать в мужской компании. Дочь Елизаветы Фэрчайлд должна вытирать о мужчин ноги, как о половичок. Я, конечно, всю жизнь внутренне противилась урокам матери, но я их очень хорошо заучила.
– Ты права, – говорю я, несмотря на то, что я слабо представляю себе, как можно вытирать ноги о Дэмиена Старка. – Тогда увидимся дома.
