Маленькая голубка (ЛП) - Фрост Лэйла

Его вес начал давить на меня, прижимая к матрасу так, что я не могла сдвинуться с места.

Голос Максимо был грубым и жестким, когда он приказал:

— Скажи, что тебе это нравится.

Боже.

Глядя на него, на его лицо, далеко не пустое и не холодное, я видела откровенную искренность. И боль. Мои слова были направлены на разрушение, и они достигли своей цели.

— Я люблю это. Я никогда не ненавидела.

Его рука переместилась с кровати на основание моего горла, его пальцы обвились вокруг моей шеи. Несмотря на то что его прикосновения были легкими, он одурманивающе контролировал меня, и я хотела большего.

— Скажи, что тебе это нужно.

— Ты же видишь, что со мной сделали три дня без этого. Я в полном беспорядке. Мне это нужно.

Он снова начал двигаться, хотя я не была уверена, что он вообще осознает, что делает это.

— Скажи, что я тебе нужен.

Сколько себя помню, я всегда была сама по себе. Шамус рано и часто учил меня не полагаться на других. Не доверять им.

Ни в ком не нуждаться.

И я долгое время жила в соответствии с этим. Пока Максимо не показал мне, каково это, когда кто-то заботиться о тебе.

— Ты мне нужен, — сказала я ему, надеясь, что он понимает, как трудно мне было добровольно сделать себя уязвимой. — Больше, чем мне когда-либо был нужен кто-то или что-то.

Я должна была знать, что он это поймет.

Прижав свое тело к моему, он поцеловал меня, долго, горячо и яростно. Его таз терся о мой клитор, когда он входил в меня. Когда у нас обоих перехватило дыхание, он оторвал свои губы от моих и наклонил голову, чтобы поцеловать меня в шею.

— Сильнее, — потребовала я, желая вернуть засосы.

Мне их не хватало.

Максимо застонал, прижимаясь ко мне, и стал кусать сильнее, посасывая чувствительную кожу, пока я не задыхалась. Приподнявшись, он снова переместил руку к моему горлу, большим пальцем поглаживая это место.

Так близко.

— Никто не заберет тебя у меня, голубка, — прорычал Максимо. — Никто не откроет твою клетку.

Боже, так близко.

— Даже ты, — его толчки становились все более жестокими, заставляя мои глаза расфокусироваться, а мысли затуманиваться. — Я решаю, когда это закончится.

Мои веки сомкнулись, шея выгнулась.

— И это никогда не закончится. Я никогда не отпущу тебя, потому что люблю тебя, Джульетта. До самой смерти.

Что?

Он действительно…

Как я ни старалась бороться с нахлынувшим оргазмом, я потеряла мысли, дыхание, разум. Конец пронзил меня насквозь, разрывая на части, и я уже не думала, что когда-нибудь смогу собрать себя обратно.

Но одного раза было недостаточно.

Максимо убрал руку с моего горла и просунул между нами, его большой палец поглаживал мой клитор так, как мне нравилось. Один оргазм переходил в другой, его палец и член работали вместе, чтобы выжать из меня все.

Когда я отдала ему все, что имела физически, он снова поднял руку, чтобы взять меня за подбородок, прежде чем потребовать от меня большего.

Всю меня.

— Скажи, что любишь меня.

Я не была уверена, что когда-либо чувствовала семейную или платоническую любовь. И уж точно я никогда не была влюблена.

До Максимо.

Именно поэтому я была так напугана. Потому что если Максимо солжет, обманет или подведет меня, как все остальные, это будет не просто досадное разочарование. Это уничтожит меня. Разобьет вдребезги.

Признание в том, что я люблю его, передаст ему все мое доверие. Не будет ни стен, ни дистанции, ни сдерживания.

Как он и хотел.

Как нам обоим было нужно.

— Я люблю тебя.

Веки закрылись, голова откинулась назад, обнажив шею. Его плечи были напряжены, когда он входил в меня снова и снова. Грубый и возбужденный, он прохрипел:

— Еще раз.

— Я люблю тебя, папочка.

От его низкого стона по моей коже побежали мурашки. Он продолжал входить в меня, пока кончал.

Когда мужчина закончил, то лег на меня, зарывшись головой в изгиб моей шеи, пока мы переводили дыхание.

Но когда он попытался отстраниться, я обхватила его руками и прошептала:

— Еще минутку, пожалуйста.

— Столько, сколько ты захочешь, — прошептал он в ответ, его губы дразнили мою кожу. — Навсегда.

Окруженная им, мои блуждающие мысли прыгали во все стороны.

Может быть, меня должен был встревожить тот факт, что он наблюдал за мной.

Может быть, я должна была ужаснуться тому, что он убил головореза Салливанов.

Может быть, меня должны были напугать его заявления о собственничестве.

И, может быть, то, что все это меня не волновало, свидетельствовало о том, насколько я испорчена и дисфункциональна.

Что так и было.

Более того, мне это нравилось.

Мне не нужен был прекрасный принц на моей стороне. Мне нужен был злодей за моей спиной. Мне нужен был кто-то, кто любил бы меня с больной одержимостью. Тот, кто не боялся испачкать руки, потому что я не понаслышке знала, что мир — далеко не сказка.

Мне нужен был Максимо.

Должно быть, мое молчание слишком затянулось для моего злодея, потому что он поднял голову и посмотрел на меня. Его брови были нахмурены, а мышцы напряжены, как будто он ждал, что я возьму все свои слова обратно.

— У нас все хорошо?

Улыбаясь, я провела кончиками пальцев по его заросшим щетиной щекам.

— Все идеально.

Облегчение выплеснулось наружу, прежде чем мужчина поцеловал меня. Когда он отстранился, то погладил по волосам, изучая — включая синяки под глазами.

— Тебе нужен отдых.

Он перекатился на бок и попытался притянуть меня к себе, но я не дала ему опомниться и толкнула на спину, а затем уселась на него, положив задницу на его пресс.

Его бровь поднялись, а на губах заиграла забавная улыбка.

Я глубоко вдохнула. Мои плечи были легкими, грудь свободной, а дыхание незатрудненным.

Максимо дал мне это.

И я хотела дать ему что-то взамен.

Больше себя.

Глава 31. Сделка есть сделка

Джульетта

— Моя мама была танцовщицей в стриптиз-клубе в Буффало.

Глаза Максимо вспыхнули от моего неожиданного признания, но он промолчал.

— Мой отец познакомился с ней, когда поехал праздновать победу. После выходных, проведенных вместе, он убедил ее переехать к нему. Использовал свое обаяние и красивые слова, вот она купилась на это. Наверное, она думала, что следующий Али или Холифилд спасет ее из трейлерного парка. Вместо этого она забеременела от человека, у которого были проблемы с яростью, азартными играми, алкоголем и верностью.

Она думала, что получит принца, а в итоге получила злодея. По крайней мере, я всегда знала, с кем я.

— Девять месяцев спустя я родился в День святого Валентина. И в самом очевидном знаке того, чем закончится их роман, моя мать назвала меня Джульеттой, потому что считала, что Ромео и Джульетта — это романтично, — я пожала плечами. — Не думаю, что она вообще читала эту книгу.

— Но все равно красивое имя, — сказал он. — Что с ней случилось?

— Она ушла через три месяца после моего рождения. Рождение ребенка не смягчило Шамуса. Это не остановило его. Он по-прежнему пил, дрался и трахался, а моя мать застряла в крошечной квартирке без денег, друзей и семьи, не считая плачущего новорожденного. Заявив, что ей нужно за продуктами, она оставила меня с соседкой и больше не вернулась.

— Ты уверена, что она ушла сама?

Я знала, о чем он спрашивает. Еще до того, как я стала достаточно взрослой, чтобы понимать, я придумала, что Шамус заставил ее уйти, и она искала меня. Или что он или кто-то, кому он был обязан, убил ее. Для ребенка это была ужасная мысль, но это было лучше, чем если бы меня бросила мать.

— Я уверена, — сказала я. — Я нашла ее в Интернете, когда мне было двенадцать, и совершила ошибку, связавшись с ней.

— Так плохо?

— Хуже. Она не спросила, как я себя чувствую. Она не спросила, в безопасности ли я, хотя прекрасно знала, как обстоят дела у Шамуса. Она просто кормила меня отговорками о том, что она слишком молода, чтобы торчать дома с кричащим ребенком. Потом она попросила меня больше не связываться с ней, потому что у нее появился новый парень, а она солгала о своем возрасте и не хочет, чтобы он знал. А затем она заблокировала меня.