Клинок архангела (ЛП) - Сингх Налини

Дмитрий наблюдал за двумя женщинами, сидящими на балконе, и в третий раз проверил, что ангелы внизу начеку, чтобы поймать в случае необходимости.

— Надо пойти туда и затащить обеих внутрь, — сказал он Рафаэлю, когда архангел вошёл и встал рядом с ним.

— Да, — согласился Рафаэль. — Это будет самое забавное зрелище.

Дмитрий бросил на архангела мрачный взгляд.

— Твоя супруга плохо на тебя влияет.

— Моя супруга сейчас присоединяется к твоей женщине. — Обернувшись, Дмитрий увидел Елену, которая несколько шатко, но безопасно приземлилась на балкон. Она поздоровалась, прежде чем сесть рядом с длинноногой охотницей с тёмными глазами, которая была лучшей подругой Хонор — и, согласно имеющимся у них отчётам о ней, чрезвычайно одарённой личностью, когда дело касалось чувств, которые не воспринимались большинством людей. Бессмертные, однако, жили слишком долго, чтобы отмахиваться от такого. И поэтому они продолжали следить за Эшвини.

— Жанвьер ухаживает за ней.

— Думаю, пора его привлечь. Так у Венома будет больше времени на обеспечение плавного перехода.

Дмитрий кивнул, чувствуя дикий покой внутри себя, когда Хонор рассмеялась, её тело было наполовину скрыто за расправленными крыльями цвета полуночи и багрянца Елены.

— Веному будет полезно поработать с Галеном. — Вампир силён, но молод и мог быть импульсивным; в то время как Гален устойчивый и сосредоточенный, как скала.

— Согласен. — Крылья Рафаэля зашуршали, когда он расправил их. — Я говорил с Эйданом — он не передумал.

Дмитрий думал о необычном, сломленном ангеле, задумался, найдёт ли то, что искал, в этом смелом, дерзком городе с его пульсирующим сердцем жизни.

— Думаешь, это начало исцеления?

— Возможно. — Рафаэль помолчал. — Мы будем его щитом, Дмитрий.

— Да.

«Молодой ангел?»

«Отдыхает. У него сильная воля — его не сломать».

«Хорошо».

Снаружи женщины продолжали разговаривать, их волосы путались на игривом ветру, блестящие, почти белые пряди Елены контрастировали с гладкими чёрными локонами Эшвини, и с более мягкими, эбенового цвета, локонами Хонор. Такое зрелище заставило бы обратить на себя внимание любого мужчину.

— Мы уже не такие, какими были даже два года назад, Рафаэль.

— Ты сожалеешь об этих переменах?

— Нет.

Хонор вызвала Дмитрия на спарринг днём и проиграла. Той ночью он отнёс её в постель и уложил для получения наслаждения. Когда она прикусила нижнюю губу и, голосом, в котором слышались предвкушение и чувственная нервозность, прошептала:

— Помнится, ты говорил что-то о бархатной плети? — Дмитрий завладел её ртом с ненасытной потребностью, от которой воздух наполнился сладким мускусом возбуждения.

Вытащив плеть, он заставил Хонор лечь на спину и схватиться за прутья изголовья, затем начал целовать, пробовать на вкус каждый крошечный дюйм её тела, от гладкого тёплого лба до впадинки на шее и тугих сосков. У груди он задержался, пока эти соски не стали влажными и набухшими, прежде чем перейти к пупку, трепещущему бугорку плоти между бёдер, изгибу колена и, наконец, к изящным стопам. Прерывисто дыша, Хонор покачала головой, когда он сказал перевернуться.

— Хонор, — приказал Дмитрий.

— Нет. — Навязчивый взгляд, полный вызова, который походил на приглашение, её тело было настолько чувствительным, что, когда он легонько провёл пальцем у Хонор между ног, она дёрнулась вверх, крепко зажмурившись, а мышцы напряглись в готовности к сокрушительному пику. — Дмитрий.

— Нет, — сказал он, убирая пальцы и наклоняя голову, чтобы заговорить ей на ухо. — За плохое поведение награды не будет. — Не раскаиваясь, она поцеловала его в щеку. Мягкие, влажные поцелуи, заставляющие его член пульсировать в чёрных брюках, которые были на нём, хотя она лежала обнажённая, её кожа была горячей и шёлковой, а кровь тёплой и шепчущей об эротической зависимости, которой он не мог позволить себе потакать.

— Подкуп сработает? — Ещё один поцелуй. Дмитрий прижал руку к её животу, заставляя лечь на спину.

— Ты нарушила ещё одно правило. — Он приказал ей лежать неподвижно.

— Ты не сжалишься надо мной? — Хриплый вопрос, но Дмитрий поднялся с кровати и подошёл к шкафу… но она сдержала обещание, данное ему в самом начале, осталась в постели.

— Тебе следовало знать, чего ожидать от меня, — сказал он, сжимая рукоятку мягкого хлыста, которым он никогда раньше не пользовался, поскольку ничего не использовал в этой комнате. Он соорудил кровать для Ингрид, и точно так же он обустроил эту комнату для Хонор.

Сейчас он провёл хлыстами по руке, чтобы убедиться, что не причинит Хонор боли, а только самое мучительное удовольствие

Её взгляд упал на хлыст, когда Дмитрий повернулся к ней и увидел, как выгнулась, подсказывая, что она близка к краю. Слегка изогнув губы, он провёл мягкими хвостиками по её телу от груди до бёдер.

— Где бы ты хотела прикосновений? — Он обвёл хвостиками её грудь. — Здесь? — Он погладил её бёдра. — Или здесь? — Он скользнул рукоятью по нежным складкам. — Или, может быть, здесь? — Она вскрикнула, и он понял, что она на краю. Отступив, он сжал рукоять и опустил бархатные хвостики разгорячённой кожи её бёдер, и стон Хонор перешёл в хрип. — Шире, — приказал он. Раздвинув бёдра, она встретилась с ним взглядом. Следующий удар пришёлся по внутренней стороне, и Дмитрий увидел бурю в глазах, похожих на полуночные леса. Оценив это, он снова взмахнул рукой… и бархат коснулся влажных складок. Хонор кончила с криком, сильнее цепляясь за железные прутья изголовья кровати, её груди покраснели, а спина выгнулась.

Желая, чтобы она оседлала его, выжала каждую каплю экстаза, он снова ударил хлыстом по груди. Наслаждение захлестнуло Хонор, и она прекрасна в этом.

Отбросив хлыст, он избавился от остатков одежды и устроился между бёдер Хонор, толкаясь в неё, пока её оргазм стихал, а плоть дрожала от толчков, внутренние мышцы сжали его ствол, почти лишив контроля. Но Дмитрий столетиями оттачивал контроль, и намеревался растянуть удовольствие ночи. Застонав, Хонор крепко обняла его, пока он двигался медленными, неглубокими толчками, которые искушали, но никогда не доставляли удовольствия.

Десять долгих минут спустя оба были в поту, и женщина, которая принадлежала ему, лежала на спине, цепляясь за простыни и пытаясь загнать его глубже, обняв ногами за поясницу.

— Быстрее.

— Я выиграл в спарринге, — напомнил он. — Я могу делать всё, что мне нравится. — Наклонившись, он слизнул капельку пота с её горла. — Прямо сейчас я хочу взять тебя медленно и легко. — Тяжело дыша, она попыталась просунуть руку между их телами. Схватив её руку, Дмитрий задрал её над головой Хонор, а затем и вторую. — Плохая девочка. — Удерживая её взгляд, он снова начал толкаться, услышав разочарование в низком стоне из глубины горла Хонор. — Боишься? — Серьёзный вопрос, потому что он удерживал её.

— Нет. — Выгнувшись, она укусила его за подбородок.

— Хотя должна. — Покачивая бёдрами, он брал её, заставляя закрывать глаза и выгибаться к его рту. Он воспользовался возможностью, посасывая и играя с сосками, продолжая толкаться в тело. Когда он поднял голову и потребовал поцелуя, Хонор пососала его язык… затем сделала то, что всегда заставляло его терять контроль, даже до того, как он был Создан. Пробравшись носом к его горлу, она зажала зубами место, под которым билась жилка и лизнула. Рыча, он отпустил её запястья, чтобы сжать в кулак её волосы и оторвать от своего горла — стараясь, чтобы не было больно, — и вошёл на всю длину в неё. Хонор ахнула.

— О, Боже.

— Откуда, — прошептал он, другой рукой поднимая одно её колено, шире раздвигая, — ты узнала, что сделать?

Это была очень специфическая ласка, которую он открыл для себя с Ингрид. С тех пор другие женщины, включая Фаваши, пытались вцепиться ему в горло, но он никогда не оставлял его открытым. До Хонор.

— Ты отказал себе в любви с кем-то ещё, Дмитрий. — Шёпот, похожий на выстрел. — Поэтому мне пришлось вернуться к тебе… муж. — Каждый мускул в его теле напрягся.