Хорошее стало плохим (ЛП) - Дарлинг Джиана

Он повернулся на каблуках, не дожидаясь, пока я пойду за ним.

Я не хотела, я хотела пойти к Дэннеру и убедиться, что с ним все в порядке, спросить его, что, черт возьми, мы собираемся делать дальше, потому что в этот момент я ничего не могла сделать, чтобы убрать этих ублюдков.

— Иди, — тихо приказал мне Рэт, — Ты хочешь пулю в голову? Блять, иди.

Так я и сделала.

Но сначала я пнула Гриза в его распростертое брюхо и плюнула ему в лицо.

Жнец ждал в своем кабинете с открытой дверью, поглаживая пистолет, лежавший на столе.

— Закрой дверь, девочка.

Я так и сделала, затем перешла в комнату и села на один из стульев по другую сторону стола от него. Гнев так быстро струился по моим венам, что я боялась, что не смогу остановить его поток изо рта, если он попросит меня заговорить.

— У нас тут крыса, — начал он, явно надеясь на мою реакцию.

Я была слишком уставшей, слишком злой, чтобы дать ему что-нибудь, кроме дерзости. — Ни хрена.

Его брови подскочили. — Ты знаешь это?

Я пожала плечами. — Гриз только что усмехнулся мне в лицо, прежде чем он попытался попасть туда со мной.

— Это Лев.

Я снова пожала плечами. — Не близка с ним, недостаточно знаю, чтобы высказать тебе свое мнение.

— Ага, — сказал он, кивая, щелкая и выключая предохранитель своего пистолета со слышимым щелчком, щелчком, щелчком, — Дело в том, что твоя мама сказала мне, что узнала его некоторое время назад, но не могла объяснить, как. Только когда она встретила его перед дракой, она поняла, что знала его как гребаную свинью еще в Энтрансе. Так что, я думаю, Харли-Роуз Гарро, ты ведь тоже не могла забыть об этом, не так ли?

Мое сердце колотилось, ладони были такими скользкими, что соскользнули с подлокотников кресла на колени. — Как я уже сказала, не близка с ним, не могу сказать, что уделяла ему много внимания.

— Черт возьми, — проревел он, вставая так резко, что его стул отлетел назад, а затем он склонился над столом, направив свой Глок мне в лоб, — Ты знала. Какого хрена ты знаешь и не говоришь мне, а? Если не считать, что ты здесь из-за своего гребаного отца.

— Нет, — поспешила я сказать, — Мне показалось, что я узнала его, но я не помнила откуда. Должно быть, я была ребенком, когда он был там полицейским, а я была ребенком байкера, что я знал о копах?

Он колебался, тяжело дыша, его темные глаза были зловещими. — Трудно поверить, девочка, особенно когда ты не позволяешь себе быть тронутой Гризом. Как я могу доверять тебе?

— Можешь, — сказала я с легкой улыбкой, как будто то, что меня держат под дулом пистолета, не имеет большого значения, потому что я не виновата, — Что ты хочешь, чтобы я сделала, чтобы доказать это?

Его ухмылка была острой, как острие лезвия. — Хочу прояснить ситуацию, прежде чем ты скажешь «нет». Есть мужчина, который следит за твоей семьей, особенно за этим сладким куском Гарро, беременной от его спермы. Если ты не докажешь мне, что ты отказалась от Падших, делая то, что я сейчас попрошу тебя сделать, мой человек выпотрошит ее, вытащит из нее этих детей, пока она еще жива, а затем посадит пулю во все три головы. Ты поняла меня?

Я никогда в жизни не была так напугана.

К черту пистолет, направленный мне в лоб.

Я бы предпочла, чтобы он пустил пулю мне в голову, чем даже думать о том, чтобы сделать что-то настолько гротескное с кем-то настольно прекрасным.

— Я сделаю это, Жнец, — сказала я удивительно ровным голосом, — Я сделаю это, только скажи мне, что это за хрень.

Жнец изучал меня, проверяя искренность, затем, найдя в моих отчаянных глазах то, что ему было нужно, он снова щелкнул предохранителем своего пистолета и с безмятежной улыбкой уселся в кресло.

— Ты убьешь для меня Лайна, принцесса. И ты собираешься сделать это сегодня вечером.

Глава 25

В доме было на удивление спокойно, когда я вошла через дверь, «Die For You» Викенда играл через динамики, пока Дэннер резал овощи за прилавком, а Хиро свернулся калачиком у его ног, пока не услышал меня и не подбежал ко мне.

Я опустилась на колени, чтобы почесать ему ухо, но не сводила глаз со своего мужчины. Он ничего не сказал, и даже глаза его были непроницаемы, когда я поцеловала собаку в голову и направилась к нему.

Он принял душ, чистый от грязи и запекшейся крови, и от него так хорошо пахло, что я чуть не расплакалась.

Боже, мне будет не хватать его запаха.

— Ты в порядке? — спросила я, гордясь тем, что мой голос не дрожит.

— Лучший вопрос, а ты? — сказал он, бросаясь вперед, чтобы схватить меня за руку, когда я не решалась подойти к нему, чтобы он мог притянуть меня в свои объятия.

— Да, — пробормотала я ему в грудь, — Спасибо, что спас меня. Снова.

— В любое время, Рози, — сказал он, и в этом было скрыто много смысла.

Я откинулась назад в его объятиях, чтобы изучить сильные углы его лица, обнаружив углубляющийся синяк на его челюсти и опухший порез над бровью, который он уже затянул медицинской лентой.

— Я бы тебя подлатала, я теперь медсестра, помнишь?

Это было глупое поддразнивание, но он улыбнулся мне. — Не хотел, чтобы ты волновалась об этом, когда вернешься. Душ и уход также дали мне время, чтобы взять себя в руки. Тебя не было какое-то время, что случилось после того, как я ушел?

Я закусила губу, затем заставила себя остановиться, прежде чем что-то выдать. — Рэт попал в беду, Жнец упрекнул меня за то, что я не командный игрок ака командная шлюха. Ничего слишком серьезного.

— Хорошо, — сказал он, прежде чем крепко поцеловать меня, развернуть меня и шлепнуть по заднице, — Садись, я приготовлю тебе свой единственный фирменный ужин.

— Ты имеешь в виду, что можешь делать больше, чем хлопья? — я сказала это с искусственным вздохом, чтобы он улыбнулся.

И он улыбнулся.

Я хотела собрать все его улыбки и положить их в банку, чтобы потом достать и посмотреть, когда все это закончится, и больше я его никогда не увижу.

— Да, малявка, так получилось, что я делаю лучшие макароны с сыром и колбасой по эту сторону границы, — сказал он мне с гордостью.

— Ты в хорошем настроении, чего я совершенно не ожидала, учитывая, что тебя только что отлучили от клуба, который ты пытался уничтожить в течение трех лет.

Он продолжил рубить, огромный мясницкий нож блестел в верхнем свете. — Да, это потому, что за моим столом сидит крутая женщина, которая будет держать меня в напряжении всю ночь, пока я не решу нагнуть ее и превратить в свою хорошую девочку, пока она берет мой член. Я готовлю офигенный ужин, а моя собака у моих ног. Все отлично.

— Еще раз отмечу, что три года работы твоей жизни просто пошли насмарку… Мне нужно проверить тебя на сотрясение мозга?

Он ухмыльнулся, игриво, как только я могла заставить его сделать это.

Я тоже сохраню это в своей банке.

— Хотел, чтобы они исчезли, все еще хочу, чтобы они исчезли. Меня не волнует, что они байкеры, меня волнует, что они ужасные люди, творящие ужасные вещи с гражданскими, которые на это не купились. Я надеюсь, что КККП найдет способ сделать это, и я думаю, что за три года службы я подобрался к ним чертовски ближе, чем раньше. Уже позвонил и договорился о встрече с сержантом завтра. Меня, вероятно, переназначат. Отстой, я не мог закончить эту работу, но это означало позволить кому-то изнасиловать тебя, так что должен признать, Рози, большая часть меня чертовски взволнована тем, что мы ушли оттуда.

— Мы? — мягко спросила я.

Он застыл, та тишина, на которую он мог повлиять, была арктической, комната слилась с ним. — Ты не со мной?

— Я с тобой, мне просто нужно довести это до конца, — прошептала я, мое сердце замерло, как больное в груди.

— Даже если бы я мог вернуться к Жнецу, это чертовски рискованно, — сказал он, скрестив руки и расставив ноги, готовый вступить со мной в битву за это.