Ее дикие звери (ЛП) - Бали Э. П.

Три короля при Дворе, которые хотят превратить мою жизнь в ад.

Я настолько задыхаюсь от запахов самцов и моих собственных суженых, что у меня в момент начинается головокружение. Но я сама напросилась, это правда. И сейчас мне нужно проявить силу. Ради Минни, чье лицо выглядит так, словно она съела термоядерную смесь чили, и ради Герти, которая с беспокойством смотрит на каждого анимуса.

Ракель внезапно рычит и щелкает зубами на волка, который пытался лезть с объятиями.

— Оставь Ракель в покое, — приказывает Дикарь, указывая пальцем на парня.

Волк тут же поднимает руки и быстро произносит:

— Да, босс.

— Извинись, — говорит Дикарь, беря свой тост.

— Прости, Ракель.

Ракель хмыкает, как бы говоря: «извинения приняты».

Дорогая Дикая Мать. Его абсолютная власть над ними вызывает тревогу.

Дикарь доедает тост и облизывает пальцы один за другим. И я не могу отвести от него взгляд. Единственное, что мне сейчас под силу, — не пускать слюни при виде того, как он поглощает пищу. Кажется, вся тяжесть океана лежит на моих плечах, увлекая нас медленным течением ко дну.

Волнение Минни очевидно, потому что по другую сторону от нее небрежно развалился огромный беловолосый сибирский тигр, которого они называют Йети. Тигрица полностью теряет аппетит.

— Не останавливайся из-за нас, Минни Маус, — растягивает слова Ксандер. — Ешь. Тебе понадобятся силы.

— Для следующей попытки похищения? — выпаливает Минни.

Стол замирает. Затем Дикарь и Ксандер смеются, и народ расслабляется.

— Нет, — говорит Дикарь, словно это очень забавная шутка, — мы больше так не будем.

Мое сердце проваливается куда-то в желудок, но я пытаюсь сохранять спокойствие. Развернувшись на стуле, я поворачиваюсь лицом к нему, глядя в упор.

— Тогда вы планируете что-то еще? — мы так близко, и, очевидно, Дикарь тоже это чувствует, потому что его взгляд опускается на мои губы, и он облизывает свои. Жар пульсирует по моему телу, и я чувствую, что вот-вот потеряю сознание.

Но именно Ксандер выплевывает:

— А нам и не нужно. Суд сделает это за нас.

О нет, только не это дерьмо! Я перекидываю волосы через плечо, попадая при этом в лицо Дикарю, но он даже не вздрагивает.

— Да, что ж, наслаждайся пока можешь, чешуйчатый, потому что помрешь от тоски, когда меня бросят в Блэквотер.

Я тут же привлекаю шокированные взгляды.

— Как ты меня только что назвала? — голос Ксандера опасно низкий.

Замечу, это не худшее оскорбление для дракона — сравнивать его с рептилией, — но Ксандер уже и так сильно меня ненавидит, так что, полагаю, я только что подлила масла в огонь. Я откидываюсь на спинку стула.

— Я никогда не видела твоего анимуса, человек-дракон, но уверена, что слышала.

Ксандер усмехается мне.

— Ты не поедешь в Блэквотер, змея. Когда тебя признают виновной, ты вернешься к своему отцу для казни по Старым законам. У тебя даже не будет выбора.

Я заторможено моргаю, глядя на него, когда все остальное в комнате исчезает.

— Что, Пардалия тебе этого не сказал? — раздраженно заканчивает он.

Нет, эту часть он упустил. Ксандер знает, как устроен этот мир, и я тоже. И мой отец сделает это, без сомнений.

Думаю, все звери накладывают на себя определенные оковы. Цепи, нами же и созданные, которые удерживает нас от полной потери человеческой стороны. Оковы некоторых сделаны из тонкого металла, сложного, но легко ломающегося. А у кого-то они сделаны из дерева. Прочные, но ломаются при нужном давлении.

Мои оковы?

На мне путы, холодные, как сталь, и твердые, как кость. Я обхватила ими свое тело и разум, чтобы удержаться в вертикальном положении. И я полагалась на них в течение последних семи лет.

Но после слов Ксандера в этих оковах образуется тонкая трещина, что заставляет мои разум и тело споткнуться на месте.

Коса резко встает.

— Пошли.

Это команда для всего стола, и все спешат подчиниться. Кроме меня. Я просто остаюсь сидеть, в то время как весь мой мир превращается в раззявленную пасть смерти. Дикарь неторопливо встает, его пальцы лениво проводят по моей обнаженной руке, словно он ничего не может с собой поделать. Когда он уходит, я ощущаю его отсутствие, как дуновение ледяного ветра по спине.

На этот раз кричит не моя анима, мое сердце кричит.

— Лия? — шепчет Минни.

Я даже взглянуть на нее не могу, просто смотрю в пустоту, пока лицо моего отца всплывает перед глазами. Ты должна усвоить одну вещь: мы не всегда получаем то, что хотим.

— Лия, ты меня пугаешь, — Минни обходит стол с моей стороны, тянет меня за руку и шипит: — Подруга, если у тебя случится срыв, давай сделаем это там, где за нами не наблюдают враги!

Генри резко чирикает мне в ухо.

— Враги, — рассеянно повторяю я.

Враг всегда был только один.

Глава 43

Аурелия

Старые законы — это принципы, которые мы принесли с собой, когда появились в этом мире сотни лет назад. В основном это женоненавистнические и жестокие заповеди, которые диктуют зверям, как им следует жить. Право моего отца выдать меня замуж по брачному контракту без моего согласия — один из таких законов. Право моего отца казнить меня за преступления против моей семьи — еще один из них.

Не все в наше время следуют этим законам, но есть части современной конституции, которые позволяют тем из нас, кто хочет, воспользоваться этой возможностью.

Я знаю своего отца и те ужасные вещи, на которые он способен. Я знаю, что он хочет использовать меня ради моей «рыночной стоимости’. Слова Ксандера мне понятны. Если суд признает меня виновной, они вернут меня моему отцу. Он, без сомнения, направит официальное уведомление о моей казни, чтобы покончить со мной законным путем. Тогда он сделает то, что провернул с Полупернатым — начнет торговую войну за меня и убьет победителя, чтобы забрать его деньги.

Тогда он сможет скрестить меня с одним из своих змеиных генералов самого высокого ранга, с одной из самых редких змей, анакондой, или даже с василиском, которого он нашел, судя по слухам.

С такой армией воинов его будет не остановить.

Двор, который захватит власть над миром.

Пока я в Академии, я в безопасности. Но потом? Мне нужно выиграть этот суд. Конец истории.

Как назло, в среду утром перед занятиями в аудиторию заходит Коса. Дикаря сегодня нет, поскольку класс Б сосредоточен на своей грамотности, но двое других постоянно маячат мрачным присутствием перед глазами.

— Надвигается Акула, — бормочет Стейси, сползая со своего места, как будто может спастись от него, забравшись под стол. Минни громко сглатывает, но я остаюсь неподвижной, полная решимости не позволять ему добраться до меня.

Тем не менее, воспоминание о том, как он резал мои щиты, словно бумагу, тяжело давит на меня. Он мог бы сделать это в любое время, если бы не его кандалы. И только это заставляет меня сидеть спокойно и не звать охрану.

Какая-то анима позади меня вздыхает, когда Коса приближается. Он выглядит божественно, но если он ангел, то Люцифер — красивый и смертоносный. Водный Дьявол. Убийственно холодный. Даже его походка завораживает и притягивает взгляды женщин. Движения плавные, словно он скользит по воде, но в них чувствуется сила.

Коса останавливается на почтительном расстоянии, хотя он такой высокий, что все равно умудряется нависать над нами.

— Можно тебя на пару слов, Аурелия?

Это не вопрос, но мое имя, произнесенное его тяжелым хриплым голосом, вызывает у меня искры по всему телу. Я сжимаю бедра, и, к моему ужасу, Коса замечает это, ледяные глаза скользят вниз и снова поднимаются к моим.

Его бровь изгибается, а я сижу в панике, вспоминая тот раз, когда он прижал меня к стене, обхватив рукой за горло и…

Низкий предупреждающий рык, исходящий из его груди, заставляет меня вздрогнуть, когда я понимаю, что теперь вся комната смотрит на нас.