Расколотый рыцарь (ЛП) - Перри Девни

— Давай включим микрофон. — Эммет достал из кармана маленькую коробочку и шнур. Коробка отправилась в задний карман моих джинсов, прикрытая хвостиками клетчатой рубашки, которую он велел мне надеть. Провод был пропущен по спине, а маленький микрофон приклеен к воротнику.

— Скажешь что-нибудь? — Он прижал трубку к уху.

— Э.… привет.

— Достаточно хорошо. — Он засунул трубку в карман. Красная лампочка мигнула, показывая, что идет запись. — Держись в пределах восьми футов. Не позволяй ему видеть твою спину, и все будет в порядке. Постарайся не шуршать волосами.

— Я могу их собрать?

Он покачал головой. — Вниз — это поможет скрыть все.

— Хорошо. Не играть со своими волосами. Держать лицо прямо. — И врать, врать, врать.

Какого хрена я делаю? Я была помощником юриста, а не шпионом.

— Мы будем здесь все время. — Дэш положил руку мне на плечо. — Не волнуйся.

— А если вы не сможете войти?

— Мы войдем. — Лео подмигнул мне, а затем они с Эмметом ухмыльнулись.

Это было весело? Потому что мне не было весело. Может быть, их уверенность передастся мне. Мне бы не помешало.

— Хорошо. — Я глубоко вдохнула. Я могу это сделать. — Пойдем.

Дэш сжал мою руку. Эммет и Лео уверенно кивнули мне. Затем Исайя взял меня за руку, и мы начали спускаться по тротуару. Мы прошли один квартал, наши шаги тупо стучали по бетону.

— Эммет, я…

Его там не было. Никого из них не было. Я обследовала лужайки вокруг нас, но их не было видно. Они исчезли, как призраки в ночи.

— Куда они пошли? — спросила я Исайю, когда мои шаги замедлились.

— Они там. — Он потянул меня вперед. — Не волнуйся.

Я тяжело сглотнула, заставляя свои ноги идти в ногу с его темпом. Мои шаги были неровными и неустойчивыми. В моих шагах не было никакой силы. Исайя, по сути, тянул меня за собой.

— Я могу это сделать, — прошептала я.

— Ты можешь это сделать. — Он крепче сжал мою руку.

Мы продолжали идти к дому Маркуса. Ранее в гараже Дэш и Эммет хотели проехать мимо, чтобы осмотреть дом. Они знали, где живет Маркус, но не могли вспомнить подробностей о доме или участке.

Поэтому мы взяли одну из старых машин с задней площадки гаража, одну из немногих, которые работали, и забрались внутрь. Она пахла ржавчиной и грязью, когда мы ехали через весь город, Дэш и Эммет впереди, Исайя и я сзади. Лео остался с Брайс и ребенком.

Однажды мы проехали мимо дома Маркуса, и Дэш не сбавил скорость. Они с Эмметом даже не взглянули на входную дверь. Тем временем мое лицо было прижато к стеклу, и я за десять секунд запомнила все, что могла, о голубом хозяине ранчо.

Там была деревянная дверь и качели на крыльце.

Когда мы подошли к ней вечером, качели светились от верхнего света.

— Я буду вон там. За тем кустом. — Исайя указал вперед. До дома оставалось четыре дома.

— Хорошо.

Три дома.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Я тоже тебя люблю.

Два дома.

Мое сердце бешено колотилось.

Один дом.

Исайя остановился, вырвал свою руку из моей хватки и мягко подтолкнул меня вперед.

Никто из парней не подходил к дому, пока я не была там. Они не хотели рисковать, чтобы не сработала световая сигнализация, пока Маркус был внутри.

Тогда, пока я разговаривала с Маркусом у входа в дом, Дэш и Лео врывались через заднюю дверь. Исайя не хотел выпускать меня из виду, поэтому Дэш решил спрятаться за боковой дверью дома.

Я глотала воздух, делая один шаг за другим, пока не оказалась у основания тротуара, ведущего к входной двери. Я сжала руки в кулаки.

Я могу это сделать.

Я сделаю это для Исайи. Я сделаю это для папы. Я сделаю это для мамы.

Пошел ты, Маркус Вагнер.

Там, стоя прямо перед его домом, я знала, что смогу это сделать. Он украл у меня родителей. Если был шанс заставить его заплатить, я им воспользуюсь.

Я хотела сделать это.

Я сделала один шаг и уловила движение сбоку от себя. Исайя прокрался на лужайку между домом шефа и соседским домом. Его шаг совпадал с моим, но он старался не выходить слишком далеко вперед.

Когда я подошла к крыльцу, он спрятался за высоким кустом, полностью скрытым от глаз. Маркус мог увидеть его, только если бы он вышел на улицу и прошел половину тротуара.

Но он мог видеть меня. Исайя был там, наблюдая. Даже на расстоянии я могла опереться на его силу.

Я ступила на крыльцо и вышла на свет. И прежде чем я успела усомниться в себе, я ткнула пальцем в кнопку дверного звонка.

Мгновение спустя изнутри зажегся свет, осветив передний эркер.

Мои руки дрожали. Вот и все.

Замок на двери щелкнул, и в дверной проем вошел Маркус. Он был одет в то же самое, что и в участке, — рубашку на пуговицах и джинсы, но концы рубашки были расстегнуты и помяты.

— Женевьева? — Он сузил глаза и расправил плечи, уже настроившись на защиту.

Проклятье. Я была настолько вне игры. — Привет.

Это то, что я хотела сказать? Привет?

Мы были в жопе.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

Не было смысла вести светскую беседу. Дэш посоветовал мне перейти к делу. В конце концов, мы собирались сделать сюрприз. Поэтому я стряхнула с себя грусть и представила мамино лицо.

— Ты любил ее.

Он моргнул.

— Ты любил ее. И ты убил ее, потому что она любила Дрейвена.

Один шаг, и он был снаружи, закрывая за собой дверь. Я отступила на край единственной ступеньки крыльца. Как и предупреждал Исайя, я не могла подпустить его слишком близко, потому что Маркус Вагнер не боялся ударить женщину.

— О чем ты говоришь? — усмехнулся он, его голос затих. Его жена, должно быть, внутри.

Время для лжи.

— После того как ты привел меня сегодня в участок, я задумалась. Мама рассказывала мне о мужчине, с которым она встречалась. Ли. Я мало что о нем знала, но мама говорила, что у них все серьезно. Ты показал мне это ожерелье, и я поняла, что после ее смерти я ни разу не просматривала ее вещи. Это было слишком больно.

Его глаза расширились, едва заметно, но я уловила это. Вина. Этот гребаный мудак был виновен.

Этот блеф должен был сработать. Он должен был сработать. Мое сердце забилось быстрее, но я изо всех сил старалась сохранять внешнее спокойствие.

— Сегодня я просмотрела ее вещи, — сказала я. — Ее украшения. Ее записные книжки. Ее фотографии.

— И?

— Почему она назвала тебя Ли? Это из-за твоей жены? Ты обещал оставить ее ради мамы?

Маркус поджал губы. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Завтра Брайс выпустит специальный выпуск газеты, в котором расскажет о тебе как о мамином бойфренде и предположит, что это ты убил ее. Она включит в него фотографии, которые я нашла, где ты с мамой.

Он насмехался. — Ты лжешь.

Да, я лгу.

По иронии судьбы, наш план состоял в том, чтобы использовать полицейскую тактику. Я бы притворилась, что у меня есть улики, которых у меня нет, в надежде, что Маркус подтвердит хоть что-то, чтобы доказать свою причастность.

По сути, он сделал то же самое со мной сегодня. Может быть, любопытство Маркуса тоже возьмет верх.

Я рассчитывала на это, а также на его высокомерие. В конце концов, ему это сходило с рук целый год.

— Думаю, ты узнаешь об этом завтра, когда разносчик газет выбросит твой экземпляр на тротуар.

Его взгляд стал жестче, когда он приблизился. Он подходил слишком близко, Исайя, несомненно, ругался, но я отказывалась сдвинуться с места. Я смотрела ему в глаза и не моргала. Я не дышала. Мое тело было статуей, которую он не смог бы игнорировать.

Даже если все провалится, даже если он затащит меня в тюрьму, Брайс собирается написать статью. Это будет не завтра, но как только она сможет собраться с силами.

Она сделает все, что в ее силах, чтобы осудить шефа. По крайней мере, она воспользуется своей газетой, чтобы он никогда больше не был назначен на свою должность. И она позаботится о том, чтобы у жены Маркуса было достаточно сомнений, чтобы задать несколько неудобных вопросов о том, куда он исчезал в те выходные, когда был с мамой.