Стейси Борел - Бендер (ЛП)
— Придурок, — проворчал Камден. — Киган, это мой старший Тёрнер. Тёрнер, это МОЁ, — заявил он властно. Их отец усмехнулся.
— Приятно познакомиться, Тёрнер, — я слегка кивнула ему, не желая здороваться за руку, как с другими членами семьи. Он заметил это и улыбнулся. Я шумно вздохнула. Их сходство с Камденом было поразительным, исключая цвет глаз.
Тут я почувствовала, как с боку ко мне кто-то тихонечко подошёл, я повернула голову и увидела Доджера. Он положил руку на моё плечо, потянул к себе и поцеловал в макушку. Мне понравилось, что он чувствовал себя со мной так расслаблено и по-дружески.
— Прекрасно выглядишь. Где Сара?
О, чёрт, отвлёкшись на знакомство с семьёй Брукс, я совсем забыла, где моя сестрёнка.
— Она на кухне с мамой. Думаю, помогает ей готовить сладкий чай, — ответил мне Камден. Я вздохнула с облегчением.
Мейси, сидя на одном из диванов и листая журнал, подняла на меня глаза и усмехнулась. Бьюсь об заклад, она понимала, насколько неловко я себя чувствую. Я закатила на неё глаза и положила голову Камдену на плечо. Если бы мы не стояли перед его семьёй сейчас, я бы набросилась на него с поцелуями. Мне понравилось, что слова Тёрнера подтолкнули его к демонстративному подтверждению, что я принадлежу ему. И что особенно приятно, Камден сделал это на глазах небезразличных ему людей. Да здравствуют тепло и пушистая радость!
— Ну ладно. — Пол потёр руки. — Надо надеяться, ваша мама почти приготовила то, из-за чего я до сих пор голоден! Кам, почему бы тебе пока не показать Киган дом? Мы познакомимся поближе, когда сядем все за стол.
— Хочешь посмотреть дом? — мягко спросил меня Камден.
— Да, мне нравится эта идея.
Я чуть заметно кивнула каждому в этой комнате, потому что все они пристально на меня смотрели. У меня мелькнула мысль, что я была первой девушкой, которую Камден привёл в этот дом. И, кажется, всех их это чрезвычайно заинтересовало. Камден взял мою руку и повёл меня по дому. Он показал мне всё внизу, от столовой, созданной для семейных ужинов, родительской спальни, пляжная тема в интерьере которой, и шикарная кровать с балдахином вызвали у меня белую зависть, и до прачечной, стирка одежды в которой могла стать лёгкой забавой. Когда мы собирались подняться на второй этаж, мама позвала Камдена помочь ей в чём-то ненадолго. Я осталась стоять там, где он меня покинул, и у меня появилось время рассмотреть фотографии, висящие на стене. Там были фото семьи на отдыхе, школьные фотографии и пара фото мальчиков, играющих в спортивные игры. И везде они выглядели очень счастливыми. Приступ ревности волной прошёл через меня. Мне так хотелось, чтобы у меня была возможность сделать Сару такой же счастливой, но я знала, что так не будет. Отодвинув эти мысли подальше, я продолжила свой осмотр, шаг за шагом, упиваясь каждой улыбкой и каждым взглядом, пойманным мной с этих снимков. Передо мной были изображения идеальной семьи. Когда я почти дошла до вершины лестницы, моё внимание привлекло одно фото. На нём было запечатлено окончание Камденом средней школы. Он был в мантии и шапочке выпускника, и от его улыбки у меня перехватило дыхание. Но больше всего меня взволновала девушка, стоящая рядом с ним. У неё были тёмные волосы и глаза цвета морской волны. Её загорелая кожа по цвету была почти такой же, как и у Камдена. Она была поразительно красива. Меня бросило в жар от того, что он обнимал её. Она смотрела в камеру, в то время как сияющее лицо Камдена было обращено к ней. Это смотрелось так интимно. Кто она? Он никогда не рассказывал мне о своих бывших девушках, и мы вообще не обсуждали наши прошлые привязанности. Как-то не хотелось делать это. Я помнила, каких девчонок он приводил в свою квартиру; девушка с фото была другой, особенной.
Всего через несколько минут появился Камден и поднялся вверх по лестнице, перешагивая сразу через две ступеньки. Добравшись до меня, он поцеловал кончик моего носа в типичной для него манере, плавя моё сердце и заставляя забыть обо всех заботах и переживаниях. И я решила: кем бы ни была эта девушка, сейчас это уже не важно. И если она была для него важна, может быть, в какой-то момент он расскажет мне о ней, когда будет готов. Мы продолжили свою экскурсию.
Его родители до сих пор сохранили обстановку в комнатах братьев неизменной, как в тот день, когда те покинули дом. Само собой, Ригли ещё жил с родителями, потому что ещё учился в средней школе. В этом году он заканчивал свою учёбу и собирался поступать в колледж.
Мне понравилось, что у каждого брата был свой стиль. Тёрнер был всего на год старше Камдена, ему было двадцать шесть, в его комнате были кровать, застеленная пледом, и университетские плакаты на стенах. В комнате Камдена были штанга и прочие тяжести, спортивные трофеи, и весь дух комнаты был типичным для парня. У Доджа в комнате стояла пара гитар, и висело несколько плакатов девушек в бикини. В комнате Ригли был разгром: везде валялась одежда, пахло учеником школы, и стены были увешаны разными бейсбольными атрибутами. Да, совершенно мальчишеская комната.
В коридоре я прижала Камдена к стене. Он удивлённо воззрился на меня:
— Думаешь порезвиться, Блу? — поддразнил он меня.
— Ах, — я игриво потёрлась об него.
Усмехнувшись, он спросил:
— Ладно, тогда что же я сделал, чтобы заслужить такое грубое обращение?
Я подняла руку и коснулась его нижней губы. Его рот раскрылся, а зрачки расширились.
— Хотела сказать тебе «спасибо».
Он облизнул губы, и кончик его языка коснулся подушечки моего большого пальца.
— За что?
— За слова, сказанные внизу. Представляя меня маме, ты назвал меня своим другом, и это была неприятная неожиданность, но я понимаю, почему, ведь мы не определили статус друг друга. А потом, когда Тёрнер спровоцировал тебя, ты назвал меня своей. Вроде ничего такого, но ты сделал это перед своим братом и отцом. И за это спасибо. От твоих слов я почувствовала себя желанной.
— Ты и есть желанная, Киган. Больше, чем, я знаю, ты думаешь. И прости, что я так сказал маме. Я не знал, согласишься ли ты, и не хотел принуждать тебя к чему-либо. Если ты хочешь, чтобы мы с тобой определились, кто мы друг для друга, мы можем это сделать.
Я смущённо покачала головой:
— Нет, я не хочу заставлять тебя делать что-то, чего ты, возможно, не хочешь.
Он нахмурил брови:
— О чём ты, чёрт возьми, говоришь? Я сейчас с тобой?
— Да.
— Тогда почему ты говоришь, что заставляешь меня? Никто не может заставить меня делать что-либо против моей воли. И ты должна бы знать об этом больше, чем кто-либо другой.
Вздохнув, я опустила глаза:
