Портия Коста - Плоть
Нижние юбки также были шелковыми, они шуршали и скользили не только при ходьбе, но и при малейшей смене позы, напоминая о прикосновении пальцев Ритчи.
«Все для тебя, мой дорогой защитник и покровитель, – мысленно обратилась к нему Беатрис. – Все для тебя, купившего также и мою девственность».
Возможно, она лишится невинности прямо сегодня? По крайней мере, она искренне на это надеялась. Каков смысл считаться любовницей, в действительности не получая ничего, что предписывается скандальной репутацией?
Наконец экипаж остановился у «Белангерса», и Беатрис очнулась от задумчивости. Стоило ей лишь ступить на землю, как привратник тут же проводил ее до дверей, точно императрицу. Она повернулась, чтобы поблагодарить своего кучера, но он уже сел на козлы и тронулся.
Являлся ли порог пышного фойе «Белангерса» новым Рубиконом, который ей надлежало перейти? Сердце ее бешено колотилось с каждым шагом. Она понимала, что со временем беспокойство ее рассеется, как это обычно случалось. Однако Беатрис предвидела, что стоит ей лишь увидеть Ритчи, как нервозность вернется снова. Перспектива встретить его снова делала спокойную атмосферу в фойе ресторана – а также и небольшую компанию нарядно одетых мужчин и женщин, находящихся тут, – гораздо менее устрашающей.
Дородный метрдотель подскочил к ней:
– Добрый вечер, госпожа де Латур! Позвольте поприветствовать вас в «Белангерсе»! Как мило с вашей стороны посетить наше заведение. – Он поклонился, после чего театральным жестом указал, куда ей следует идти.
«Госпожа де Латур?» – удивилась про себя Беатрис, непонимающе моргая.
Конечно же он принял ее за кого-то другого. Заметив ее неуверенность, метрдотель улыбнулся ей доброй улыбкой и слегка подмигнул. Держался он дружелюбно и немного заговорщически.
Ах вот оно что. В «Белангерсе» не принято называть собственные имена, поэтому Ритчи и придумал для нее этот причудливый псевдоним – госпожа де Латур.
«Ну а меня предупредить ты не посчитал нужным, презренный негодяй! – возмутилась про себя Беатрис. – Если уж мне положено имя как у великосветской куртизанки, то я, по крайней мере, заслуживаю узнать его заранее!»
Она последовала за дружелюбным метрдотелем в другой роскошный зал. На губах играла улыбка, но про себя она ругала Ритчи на чем свет стоит.
«Белангерс» не был похож ни на один из ресторанов, в которых Беатрис когда-либо доводилось бывать. Хотя подобная честь выпадала ей совсем нечасто. Огромный зал был залит мягким светом ламп, рассыпающих блики по застланному белой тканью пространству в центре. Беатрис предположила, что это либо танцевальная площадка, либо зона, предназначенная для других развлечений. На маленьком возвышении у окна квинтет исполнял приглушенную музыку. Если Беатрис не ошибалась, то были фрагменты из «Микадо». Она улыбнулась, гадая, уж не Ритчи составил программу.
Столики Беатрис сначала даже не заметила, а потом поняла, что они установлены в глубоких нишах по периметру помещения. Каждая такая ниша была занавешена бархатными портьерами цвета рубина. Некоторые занавеси были раздвинуты и скреплены позолоченными шнурами, чтобы дать возможность гостям наслаждаться видом общего зала и музыкой, другие были задернуты, создавая атмосферу таинственности.
Следуя за метрдотелем по краю квадратной танцевальной площадки, Беатрис не могла не размышлять о том, что происходит в этих закрытых альковах.
Любовные свидания вроде того, что предстояло ей самой с Ритчи? Рискованные действия в обстановке частичной публичности? Возбужденные мужчины. Женщины с распущенными корсажами, постанывающие от прикосновений своих любовников, шарящих ловкими пальцами в гигиенической прорехе панталон, шелковых, как у нее самой сейчас.
Внезапно ей стало тесно в легком корсете, тело покрылось потом. Жар бросился в лицо Беатрис, а внизу живота она ощутила уже ставшую привычной тяжесть. В ее воображении она сама представала одной из этих женщин с поднятой юбкой, а Ритчи – тем самым мужчиной с умелыми пальцами.
– Сюда, пожалуйста, госпожа де Латур.
Метрдотель отступил на шаг назад, и глазам Беатрис открылся самый просторный и самый потаенный из всех альковов.
Предоставьте Ритчи выбирать столик, и можете не сомневаться в превосходном результате.
«Интересно, являюсь ли и я тоже превосходной?» – подумала девушка.
Тревоги ее рассеялись, когда Ритчи встал из-за стола, чтобы поприветствовать ее. Улыбка его стирала все сомнения, оставляя лишь волнующее предвкушение. С каждой встречей он казался Беатрис все более красивым, кружил ей голову, заставлял сердце биться быстрее, а тело наливаться желанием.
– Беатрис, выглядишь превосходно! – Ритчи взял обе ее руки и попеременно поднес к губам, целуя мягкую кожу перчаток и заставляя висящую на сгибе локтя маленькую сумочку яростно качаться.
– Смею заметить, что твой наряд очень хорош. – Выпрямившись, он проследовал взглядом от кончиков ее гладких туфелек до красующейся на макушке веселой шляпки из итальянской соломки. – Ты прибыла сюда прямо из секретарской школы? Выглядишь очаровательно и очень по-деловому.
– Благодарю. В мои намерения как раз и входило произвести впечатление. – Беатрис произнесла эти слова оживленным тоном, но внутри у нее все клокотало. Она потратила много времени, продумывая и выбирая туалет.
Куртизанки должны носить роскошные наряды, изысканные украшения, все самое лучшее и самое женственное, и, хотя Беатрис теперь считала себя дамой полусвета, ей вовсе не хотелось быть похожей на других представительниц этого ремесла, которые всем своим видом показывали, что единственной их целью в жизни является ублажение мужчин.
Поэтому Беатрис выбрала платья, которые сможет носить и потом, когда ее месяц с Ритчи истечет. Ее изящно скроенный костюм цвета полуночи имел лацканы почти мужского покроя, а безукоризненно белый корсаж напоминал мужскую сорочку. Она даже одолжила у Чарли один из его галстуков и булавку для него. Модистка Софии неодобрительно покачала головой, бормоча «Zut alors!» [13], когда Беатрис заявила, что хочет очень строгий костюм, а София, напротив, с улыбкой закивала, одобряя выбор подруги.
– Твой наряд создает у меня впечатление, что я намерен подкупить самую неприступную суфражистку. – Ритчи просиял, все еще держа ее за руки, потом отпустил их. – А эта перспектива представляется мне чрезвычайно возбуждающей!
– Ты же сказал, что одобряешь женскую борьбу за свои права, – напомнила ему Беатрис, позволившая увлечь себя в альков. Она едва успела бросить взгляд на костюм самого Ритчи.
