Расплачивайся. Сейчас (СИ) - Юдина Екатерина

Как говорил Анджело, ни у кого из его родственников нет никаких даже приблизительно теплых взаимоотношений с Матео. Наоборот. Ситуация там крайне критичная.

- Например? – Матео еле заметно наклонил голову набок и мокрые, растрепанные волосы упали на глаза.

- Твой отец. Я уже спрашивала про это. Почему он так относится к тебе? – я не выдержала и, придерживаясь за дверцу с ногами взобралась на сиденье.

Не знаю почему, но я нервничала. Боялась, что опять наш разговор закончится ничем? То, что Лонго вновь оставит меня без каких-либо ответов? Он же постоянно это делал.

- Я, конечно, понимаю, что между отцом и сыном могут быть конфликты. Но не такие же. Я слышала, что отсутствие твоей финансовой поддержки объяснялось тем, что ты, как наследник, должен был научиться самостоятельно себя содержать. Из этого исходило и более жестокое воспитание, по сравнению с твоим младшим братом. Но, знаешь, мне уже известно на порядок больше, чтобы вестись на что-то…

- Леонора Лонго не моя мать.

Я так и замерла, оборвав фразу на половине слова. С разомкнутыми губами. Замиранием дыхания. У меня и так мысли путались, а сейчас вовсе показалось, что я точно ослышалась.

- Что? – переспросила.

- Эта беспринципная сука не моя мать, - Матео медленно перевел на меня взгляд. Его глаза были частично скрыты растрепанными волосами, но я все равно увидела то, насколько сильно потемнели радужки. – И, Мирела, предупреждаю сразу. Об этом знает только семь человек. С тобой – восемь. И это не то, о чем можно так просто кому-либо рассказывать.

- То есть, ты это серьезно говоришь? – я неосознанно наклонилась вперед. Несколько капель чая упало на ногу. Обожгло, но я этого даже не заметила.

Сознание переломало на части. Мысли превратились в бардак, но они все равно начали хаотично крутиться вокруг того, что я знала и слышала про Матео. И нигде, никогда не было даже намека на то, что Леонора не его мать.

- Да.

- Как такое возможно? А Гаспар?..

- К сожалению, я его сын.

Я немного опустилась на сиденье. Сама этого не понимая, надавила на ранку на ступне, но на боль уже не обращала внимания.

- Получается, у твоего отца были отношения на стороне? Ты внебрачный ребенок?

- Отношения? Нет. Он насиловал мою настоящую мать.

Краем глаза я заметила то, что Матео до побелевших костяшек сжал руль. А я замерла. Атмосфера в машине, нахлынув, ощущалась, как что-то ужасное. Ножами проходящее по горлу.

- А твоя биологическая мама… Она сейчас?..

- Мертва, - Лонго убрал одну руку от руля. Опять переведя взгляд на дорогу. – Уже давно. Ее не стало через неделю после родов. Возможно, она могла бы выжить, но Леонора запретила врачам подходить к ней и оказывать какую-либо помощь.

Казалось, что ливень стал лишь сильнее. Капли грохотали о машину и этот звук для меня сейчас был тревожным. И мне казалось, что я задыхаюсь от ярости, исходящей от Лонго.

- Как звали твою маму? – осторожно спросила, но все равно ощущала себя, так, словно ходила по тонкому льду.

- Джосет де Аркур.

- Француженка? – я приподняла брови, понимая, что ни имя, ни фамилия совершенно не итальянские.

- Да.

Я сильно замялась. С трудом отрывая взгляд от Матео, и переводя его на окно. Сейчас на трассе не было других машин. За окном темно. Виднелись лишь поля и очертания редких деревьев.

В голове вихрем кружилось множество вопросов, а я не знала, смею ли вообще их задавать.

- А как так получилось, что ты… - я запнулась. Не то. Выдыхая, я потянулась к Матео. Положила свою ладонь на его и произнесла: - Почему твой отец так поступил с твоей матерью?

- Потому, что он еще тот ублюдок.

Я короткими ногтями провела по горячему стаканчику. Значит, этого Матео рассказывать не собирается.

- Она не делала того, что он хотел.

Услышав эти слова, я подняла голову.

- У моей матери был свой бизнес. Из-за этого у них с Гаспаром возникли конфликты. По его мнению, у женщин другие обязанности и в итоге он на несколько недель закрыл ее в подвале и каждый день лично показывал то единственное на что, по его мнению, она способна. После этого она в тяжелом состоянии попала в больницу. С трудом выжила. Гаспар хотел, чтобы она жила со всем, что он с ней сделал.

У меня по коже пробежал холодок. Острый. Иглами впивающийся в кожу. Я знала, что в криминальном мире женщины слабое звено, но слышать такое… Мне физически становилось плохо.

- Гаспар узнал, что моя мать забеременела. Следил за ней и понимал, что это его ребенок. Позже сделал миллион тестов, так, что да, я, к сожалению, точно его сын.

Лонго повернул руль. Мы выехали на другую дорогу. Она не ровная и уже теперь справа виднелись виноградники.

- На тот момент они с этой сукой уже четыре года были в браке, но она не могла забеременеть. Появился риск, что никогда не сможет. Из-за отсутствия наследника положение Гаспара становилось не таким устойчивым и он решил сделать так, что это якобы Леонора забеременела. Под предлогом того, что это охренеть какая ожидаемая беременность во время которой они желали избежать любого риска, Леонору отправили в закрытый особняк на Липари. Туда насильно привезли и мою мать. Думаю, ты и так понимаешь, что было дальше. Леонора вернулась во Флоренцию уже со мной.

- Но зачем это нужно было? Гаспар мог же просто сказать, что ты ребенок от другой женщины. От этого ты не переставал бы быть его сыном и наследником. Такое же не запрещено.

- Но и не приветствуется, - Лонго подкурил сигарету, останавливая машину под ветвями огромного дерева. Он приоткрыл окно. Медленно выдохнул дым. – Но в основном это было ради этой суки. Из-за того, что она не могла забеременеть, ее репутация рушилась. Ее переставали воспринимать. Скорее всего, впоследствии заставили бы уйти из клана. А Гаспар только ее видит, как свою женщину.

- То есть… твой отец ее любит? – с одной стороны вопрос казался странным, но, с другой стороны, учитывая отношение Гаспара к женщинам, было трудно поверить, что кого-то он может превозносить.

- Наверное, - безразлично ответил Лонго.

- Но, в итоге, Леонора все же забеременела.

- Да. Они с Гаспаром и так меня терпеть не могли, а после рождения Давида, во мне вообще терялся хоть какой-то смысл. Но, учитывая их спектакль, так просто выкинуть меня они уже не могли.

Я прижалась к спинке и опустила взгляд на стаканчик. Была невыносимо все это слышать, но теперь многое становилось понятным.

Леонора… Насколько же она ужасна. И сейчас меня буквально выворачивало от воспоминаний о нашем с ней разговоре.

- Ладно, Леонорой все ясно, - произнесла на выдохе. – Но Гаспар. Ты же его ребенок. Как он мог?

Матео медленно перевел на меня взгляд. В его глазах ровным счетом ничего не читалось, но, создавалось ощущение, что я задала глупый вопрос.

- Он ненавидел мою мать. Я появился на свет в следствии того, что этот ублюдок хотел самым изощренным способом унизить и растерзать мою мать. Уничтожить ее. Я для него лишь нежеланное последствие.

Некоторое время я молчала. Не знала, что на это сказать, но, ближе придвинувшись к Матео, обняла его и положила голову ему на грудь.

- И что это? – выдыхая дым, Лонго опустил на меня взгляд.

- Просто захотела тебя обнять.

В машине вновь повисла тишина. Я много думала. Обнимала Матео. Затем, вообще перебралась к нему на колени и начала пальцами перебирать его волосы. Не знаю почему, но они мне всегда очень нравились. Их хотелось беспрерывно трогать.

Немного позже мы вышли на улицу. Ливень все так же был сильным, но от него можно было спрятаться под деревом, под которым Матео припарковал внедорожник.

- Когда ты об этом узнал? – я протянула руку, кончиками пальцев чувствуя ледяные капли.

- Восемь лет назад.

Я перевела взгляд на Матео. Это произошло примерно в то же время, когда и убили моего отца? Получается, примерно в одно и то же время у нас наступил самый сложный период в жизни?