Александра Каплунова - Право на жизнь (СИ)
- Конечно, он наверняка захочет выдать тебя Люциану, но ты можешь предложить ему что-нибудь... - Барон задумчиво посмотрел на печь, где спала смертная. - К тому моменту она уже будет не нужна тебе...
- Даже не думай. - Я выпалил это слишком поспешно и еще более эмоционально, за что тут же проклял сам себя. Эта девчонка явно слишком дурно влияла на меня. - Просто я обещал ей...
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, но вдруг Самди рассмеялся и откинулся на спинку стула.
- Так я и думал, дружище. Ты никогда меня не разочаровываешь! - Весело пояснил он. - Только дело совсем не в обещании! Да ты ведь даже уже пропитался ее запахом!
- Не мели чепухи, Самди. - Я лишь отмахнулся. - Мы с тобой оба знаем...
- Самаэль, это лучше бы ты перестал строить из себя Великого Темного Властелина. Я прекрасно помню, каким ты был, пока не ступил на Пятое Небо. - Его слова начинали распалять во мне злобу, но я боролся с ней, не желая причинить другу вреда. Да и не смог бы, Барон был куда более могущественным, именно поэтому наша дружба была возможной. Я не пытался уничтожить его каждый раз, когда он злил меня, ибо знал, что скорее всего потерплю крах. - Когда ты еще помнил чувства к матери. - Я отвел глаза, не желая видеть в нем сочувствия.
- Прекрати, Самди, это все в далеком прошлом и совсем не нужно мне. Привязанности делают нас слабыми. - Я был спокоен. Сейчас, столько времени спустя, мне не приходилось предпринимать особых усилий, чтобы подавить в себе чувства. Я давно убил их сам, еще в первые годы правления, иначе бы просто обезумел. - Ты забываешь, что я демон, к тому же, хоть и временно смещенный, правитель Махона. Там нет места жалости и всей той доброй чепухе о которой ты твердишь при каждой нашей встрече.
- Это ты прекрати, Самаэль. - Самди резко поднялся и навис надо мной, подавляя своей мощью. Я не смутился, но в очередной раз осознал, насколько он велик и стар. - Сколько можно объяснять тебе, дурья твоя рогатая башка, если ты продолжишь в том же духе, то скоро утонешь окончательно, станешь зверем...
- И тогда ты меня развоплотишь. - Отрезал я. - Это давно решено.
Барон сел на место, склонил голову. Этот спор был весьма частым и уже, даже, привычным для нас обоих.
- Но ведь у тебя есть шанс...
- Какой, Самди? Позволить себе привязаться к ней? - Я махнул рукой в сторону Лилианы. - И к чему это приведет? Что хорошего из этого выйдет? Признаюсь, здесь от скуки я вкусил ее свет. Это было приятно на мгновение, но не более. И еще, знаешь что? Она жалела меня! Человеческая девчонка, мир которой я создал чуть ли не из грязи, пожалела меня! Это просто смешно.
- Ты врешь сам себе, Самаэль. - Глухо отозвался барон. - Только смотри, чтобы не было поздно, когда ты все поймешь.
- Здесь нечего понимать, как только появится возможность, я избавлюсь от нее, засуну куда-нибудь подальше, пусть себе доживает, а потом возвращается к Создателю. Я не собираюсь намеренно делать себя слабым.
Барон покачал головой, но больше ничего говорить не стал. Мы молча допивали, каждый думая о своем.
Конечно, я немного слукавил, я не хотел оставлять смертную рядом, потому что те ощущения, что она поднимала во мне, настораживали, отвлекали, рушили холодную решимость, стойкость, отрешенность. Я - демон. Я - Правитель. Я должен быть беспощаден, жесток... А ей я и так уже позволял слишком многое. Слишком много ей осталось безнаказанным, такого, за что прежде я, бывало, убивал. Она могла сделать меня слабым. Я не мог допустить этого.
- Кстати, что я подумал. - Барон оторвал меня от размышлений. - У меня ведь есть кое-кто, кто смог бы провести тебя в Библиотеку. - Он на миг задумался. - Да, пожалуй, но тогда вам нужно отправиться уже завтра.
- Завтра? - Я задумался. Пока рядом нет Люциана, присутствие смертной частично оградит меня от действия заклятия... - Можно попробовать. Как в старые добрые времена?
- Именно так. - Самди подмигнул и исчез. Что же, наверное, стоит и мне воспользоваться случаем и заняться медитацией...
Я залез на печь и лег рядом с Лилианой. Она спала, свернувшись, подтянув колени к животу. Ее золотистые локоны растрепались по подушке. Рот был чуть приоткрыт, маня сладкой вишней губ. Я осторожно провел по ее щеке кончиками пальцев, в тысячный раз отмечая, какая она мягкая. Убрал руку. Смертная забавно поджала губы, как всегда, когда бывала чем-то недовольна.
Я снова коснулся ее, чувствуя, как она расслабляется. Только во сне она не противилась себе, не пыталась отрицать, что ее тело отзывается на меня.
"Почему же ты так манишь меня, глупая мышка?" - Этот вопрос терзал меня уже давно.
Оставив ее после первой нашей встречи, я еще долго приходил в себя. Все то, что она показала мне тогда, во время ритуала, вся ее жизнь, те гаммы чувств, это стало своеобразным детонатором. Моя непоколебимость дала трещину... И вот к чему это все привело - я стал пешкой Люциана. Едва отвлекся и сразу стал добычей.
Она всхлипнула во сне, чем вызвала у меня улыбку. Сейчас, когда меня никто не видел, я мог позволить себе это. Я снова протянул к ней руку, погладил по щеке. Она отозвалась, прильнув ко мне ближе, ее дыхание стало ровнее, глубже.
- Глупая мышка. - Я лег рядом, притянув ее к себе спиной, перехватив за талию, пряча ее от всего мира. - Пусть не надолго, но ты снова только моя.
"Лилиана"
Я ощущала себя в безопасности, было так хорошо, безмятежно, тепло... Озноб спал, температура, по всей видимости, тоже. Не знаю, сколько времени я спала, но открыв глаза, обнаружила, что в доме уже темно, наступил вечер.
Самаэль, истинный единоличник, держал меня поперек живота, не давая ни единого шанса выбраться из-под его тяжелой руки. Сперва, когда мой разум еще не до конца проснулся, мне показалось это приятным, но теперь... Теперь во мне билось лишь желание освободиться. Он был слишком близко.
- Самаэль... - Позвала я. - Проснись.
- Я и не сплю. - Голос его звучал хрипловато. Он был не доволен.
- Отпусти меня, пожалуйста. - Я старалась говорить спокойно.
- Нет.
- Нет?
- Нет! - Он резко поднялся, перевернув меня на спину, навис надо мной. - Еще минуту назад ты сама ко мне прижималась, а теперь решила сбежать?
Я смотрела на него широко распахнутыми глазами, различая в темноте лишь силуэт. Его близость волновала, но не на столько, чтобы забыть, кто он.
Стоит признаться, что все эти годы, особенно, когда ужас перед той ночью после бала отошел на десятый план, я нередко улавливала в себе состояние возбуждения. Были даже попытки что-то попробовать, узнать, как это бывает без боли... Но всегда я ускользала в последний момент в нерешительности.
