Тиамат - Врата Славы. История Ашурран-воительницы
И вот уже начали сооружать плаху на главной площади Кассанданы, чтобы отрубить Ашурран голову при всем честном народе. Казалось, ничто уже не спасет доблестную воительницу.
Тогда Харуна помолился Единому богу, прося наставить его на путь истинный и подсказать пути к спасению. И бог послал ему видение. Принц припомнил уроки Ашурран, препоясался мечом, сплел веревку из своих шелковых одежд и с божьей помощью ночью выбрался из дворца. Ни один человек его не остановил. Добрался юноша до городских стен, за которыми стояло королевское войско, и явился прямо на совет воинов.
Вступил он в шатер, величаво подняв голову, и сказал:
—Я принц Харуна Хасидзава, единственный сын и наследник короля Огинты. Сдаюсь вам добровольно в заложники, чтобы вы могли обменять меня на вашу военачальницу Ашурран.
В первое мгновение даже грубые сотники онемели перед его красотой. Но потом некоторые пришли в себя и стали его высмеивать:
—Принц Хасидзава содержится во дворце под такой строгой охраной, что даже мышь мимо нее не прошмыгнет. Можешь хоть эльфийским принцем себя объявить, все равно мы тебе не поверим. Сейчас мы с тобой позабавимся, красавчик, и ты сразу расскажешь нам, кто ты такой и кто тебя послал.
Схватили юношу воины. Он побледнел, но головы не опустил и сказал им бесстрашно:
—Пошлите к королю гонца вот с этим перстнем и объявите ему, что сын его у вас в заложниках. Тогда и увидите, правду ли я говорю. Только так можно спасти Ашурран, а я хочу этого не меньше вашего.
Тут один из сотников поднес свечу к его лицу и воскликнул:
—Клянусь честью, правду он говорит! Посмотрите, как похож он на короля Огинту!
Тогда поверили ему воины. Пали они перед принцем на колени, прося простить их за дерзость. Тут же отправили гонца к королю. Король Огинта не поверил ни одному его слову и решил было казнить посланника. Однако донесли ему, что принца Хасидзаву не могут нигде найти. Присмотрелся тогда король к перстню и узнал тот, что подарил сыну на совершеннолетие. В глазах у него потемнело, дыхание чуть не прервалось от страха.
—Верните мне сына, и я выпущу преступницу Ашурран из тюрьмы. Пусть идет на все четыре стороны.
Так и поступили. Вывели Ашурран из подземелья, сняли кандалы и обменяли на принца.
Лишь на мгновение удалось любовникам прикоснуться друг к другу, и прочел каждый в глазах другого любовь и преданность. Изумилась Ашурран тому, что совершил ради нее Харуна.
Отец был так счастлив возвращению сына, что принялся обнимать его и целовать, едва сдерживая слезы. И просил он рассказать о том, как воинам удалось его похитить.
—Никто меня не похищал, ваше величество, — ответил принц Хасидзава. — Сам я вышел из дворца и отправился к воинам, потому что не знал другого пути спасти мою возлюбленную наставницу. Думала она о благе государства, когда учила меня тому, что следует знать воину и правителю. Разве я мог отплатить ей неблагодарностью?
Король был поражен его мужеством и твердостью. Не знал он поначалу, что и сказать. А Харуна бросился ему в ноги и стал заклинать отцовской любовью и королевским долгом простить Ашурран и вернуть ей чины и имения.
Помрачнел король, как грозовая туча, от такой дерзости. Но все же не мог он сердиться на своего единственного сына. Сказал он так:
—Верно, быть тебе справедливым и милосердным правителем, когда придет тебе срок сменить меня на троне. Выполню я сегодня твою просьбу, но больше никогда не смей меня ослушаться.
Отправил король Огинта письмо Ашурран с просьбой вернуться ко двору. Втайне надеялся он, что не поверит ему Ашурран и не решится прийти.
Воины пытались ее отговорить от такого опрометчивого шага, говоря, что теперь, когда принц Хасидзава снова во дворце, уже ничто не спасет ее от смерти. Ответила воительница:
—Поклялась я в верности королю Огинте, а клятва Ашурран — это не рубашка, которую выбрасывают, когда износится.
Пришла она во дворец и преклонила колено перед королем. При виде такой преданности подозрения покинули его сердце. Сошел король с трона, поднял ее с колен и заговорил ласково:
—Теперь я вижу, как ошибался в вас, сударыня. Прошу вас, возвращайтесь ко мне на службу. Хочу я дать вам серьезное поручение. Мой сын вырос, и пришла пора воспитать его доблестным воином, научить разбираться в военном деле и управлении войском. Будьте вы ему наставницей.
Возликовали от такого решения Ашурран и Харуна. Большего и пожелать им было нельзя. Отныне все дни и ночи проводили они вместе, и дивились люди их любви и согласию. Радовался король, глядя на успехи сына. Не прошло и десяти лет, как он отказался от власти и передал трон принцу Хасидзаве.
Призвал тогда Харуна Ашурран и сказал, что хочет сделать ее при себе первым советником, помня ее заслуги перед королевством, опыт и знания.
Улыбнулась Ашурран и сказала так:
—Люблю я тебя всем сердцем, как мужчину и как короля, и готова служить тебе, сколько хватит моих сил. Но какой из меня советник? Только и любо мне, что меч и копье, стяг и седло, война и охота. Больше пользы я тебе принесу на своем месте, оберегая границы королевства. Отпусти меня, мой драгоценный, если любишь. У нас с тобой теперь пути разные.
Так и осталась Ашурран военачальницей при короле Харуне Хасидзаве и одержала еще немало славных побед. Когда ее старший сын Индра достиг двадцатипятилетнего возраста, удалилась она от дел, передав ему управление войском.
Книга четвертая. Слезинки росы
Завершение пути Ашурран–воительницы
История Меддви из Ламассы
Щедрой рукой одарила судьба воительницу Ашурран. Было все у нее, чего только может пожелать человек: и слава, и богатство, и удача во всем — на охоте, в бою, на любовном ложе. Благоволили ей самые могущественные чародеи, самые знатные вельможи, самые великие властители. А два ее сына росли такими, что не было им равных, Индре — по воинской доблести, а Юуджи — по учености и уму. Однако тоска снедала Ашурран, ведь не было у нее дочери. Верила она, как праматери ее аррианки, что только дочь может унаследовать силу и доблесть воительницы, продолжить ее род на земле и обессмертить ее имя. И каждая аррианка называла без запинки сто своих прародительниц, начиная с матери.
Помнила Ашурран проклятие, тяготевшее над ней, и желание ее казалось неосуществимым. Бессмертными, но бесплодными были чародеи; и никого из этого хитроумного племени не желала Ашурран в отцы своей наследнице. Бессмертных же эльфов трудно было принудить к любовной связи, и не зачинали они детей без взаимной любви и желания.
Бесплодная мечта иссушила душу Ашурран и ожесточила сердце. Тщетно пыталась она забыться в вине и воинских забавах, в утехах ума или наслаждениях плоти.
