Анна Валентинова - Академия Беаты. Проклятие любви
Беата покраснела, но упрямо возразила:
– Глас все равно рано или поздно уедет из Академии.
– Помимо твоего ученика, есть масса других прекрасных мужчин, на которых можно обратить внимание, а не заниматься ерундой!
Пока девушки препирались, Глас, который всего лишь хотел попить воды, тихо отошел от лестницы и задумался. У Беаты есть секреты! Прекрасно! Значит, он не будет мучиться угрызениями совести, что тайны есть и у него. А что делать с ее явным страхом впустить в свою жизнь его, – Дана Гласа, он подумает позже. Когда выспится. Короткой ночной дремы в объятиях любимой после бешеной скачки по дорогам королевства ему явно было мало. И, сказать честно, торопился он не только для того, чтоб подписать договор. А известный бабник Малхаз уже успел положить глаз на его девушку!
Как он был взбешен, когда увидел его заигрывания с Беатой! А это ее платье! Немудрено, что какой-то неизвестный ему мужик сразу женился после этого платья. Такое декольте нужно запрещать специальным эдиктом, – подумал он, уже погружаясь в долгожданный сон. Он совершенно забыл, что до того, как в его жизни появилась Беата, такие платья на девушках он только приветствовал, несмотря на довольно сложный процесс развязывания лент.
Глас проспал целый день и даже вечером встретил, вернувшуюся из Коллегии созидания, Беату, в постели.
– Ты решил побить все рекорды ничегонеделания? – воскликнула она, увидев, что схолар спал целый день.
– Зато в искусстве спать мертвым сном десять часов подряд, мне нет равных! – признался он, и тут же сбил весь пафос своих слов. – Ты принесла поесть?
– Почему я ждала этого вопроса? – риторически спросила Беата и стала вынимать из сумки все лакомства, которыми ее снабдила добрая Берта.
– Ты просто чудо!
Мужчина сразу оживился и вскочил с постели в чем спал – обнаженным.
Беата округлила глаза и иронично спросила:
– Не замерз?
– Чуть не замерз, в твоем продуваемом всеми ветрами бараке. И согреть было некому, – пожаловался он, быстро одеваясь. – И пол холодный! – продолжил, ступая босыми ногами.
– Этот домик строили для слуг королевского двора, так что можно сделать выводы о степени заботы о людях в стародавние времена. А согреться можно и попозже. – Беата даже умудрилась подмигнуть.
Глас с такой жадностью накинулся на еду, как будто не ел как минимум неделю. Мясо, овощи, хлеб – все исчезало с невиданной скоростью. Беата с умилением смотрела на мужской аппетит и даже не претендовала на часть еды. Доев последний кусок хлеба с мясом, Дан вытер руки салфеткой и тяжело откинулся на стуле.
– Несколько дней ничего толком не ел, – сказал он, сыто зевая. – А теперь можно снова в постельку!
– Ты ненасытная утроба! – в притворном гневе воскликнула Беата. – Тебе все мало?
– Я хотел просто полежать после сытного ужина. А ты что подумала? – невинно похлопал ресницами Глас, и на этот раз раздевшись только до рубашки, лег в кровать и открыл край одеяла, вопросительно смотря на Беату.
Она слегка покраснела и подумала, что глупо сейчас заходить за ширму. Поэтому стала раздеваться под пристальным оком своего мужчины, который так и пожирал взглядом. Нижнюю рубашку она снимать не стала и, смущенно улыбнувшись, скользнула в постель к любимому.
Он обнял ее за талию, подтянул к себе поближе, вписывая ее теплый бочок в изгибы своего тела.
– Ты хочешь спать? – шепнул он в милое розовое ушко.
– М-м-м. Не особенно, а ты? – Девушка сладко потянулась, еще плотнее прижимаясь попкой к бедрам мужчины.
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – начал он, медленно гладя ее голую ногу.
– Продолжай! Я вся во внимании, – ответила Беата, покрываясь мурашками от этой нежной ласки.
– Я опять буду вынужден уехать на какое-то время, – прошептал он в ее губы, задирая ее рубашку на бедра, – ты сможешь обойтись без меня?
– Не знаю, не уверена, – простонала Беата, сама снимая сорочку и уже уверенно обнимая Дана за плечи. – Как только я привыкаю к тебе, ты сразу уезжаешь. – Она гладила его грудь, с восторгом ощущая гладкость его кожи. – Я скучаю по твоим рукам, запаху и твоим ласкам! – призналась она, прижавшись к нему.
– Тогда договорились, – Глас уложил ее под себя и начал целовать, начиная с губ. – Никаких мужиков даже близко! – потом проложил дорожку их влажных поцелуев до груди, лизнул и всосал один сосок, потом второй.
Беата выгнулась от этой ласки, согласная на все, что он скажет. А Глас продолжал:
– Никаких изумрудных платьев и балов. – Он уверенно продолжил поцелуи дальше вниз, задержавшись на впадинке пупка. – А также никаких пылких и влюбленных молоденьких схоларов. – Он скользнул ниже и языком обвел нежную внутреннюю поверхность бедер, огибая самый чувствительный участок. – И главная просьба, – продолжил, глядя на нее снизу вверх.
– Какая? – выдохнула Беата, смотря затуманенным взглядом на любовника.
Тот опять скользнул наверх, лег на нее и согнул ее ноги:
– Дождись меня! – приказал он, ворвался в нее жестко и властно, и ритмично заработав бедрами, очень скоро довел и ее и себя до оргазма. – Ты поняла? – отдышавшись, не замедлил спросить он, ложась рядом.
– Кажется, да! – Она сладко потянулась и обняла его из всех сил. – Слушаюсь!
– Всегда бы так! – проворчал для порядка Глас, поцеловал ее и почти сразу уснул.
Утро было скомканным и невнятным. Глас вскочил с первыми звуками боя часов, быстро оделся и разбудил Беату торопливыми поцелуями:
– Мне нужно уезжать, поэтому слушай внимательно и не перебивай!
Сонная Беата и не думала протестовать, она и глаза-то еле-еле сумела открыть.
Продолжая одеваться, Глас выдал:
– Я тебя хорошо знаю, ты все равно будешь думать о южной границе, и приставать к Мортеру по этому поводу. Поэтому, если все, что мы планировали, получится, я лучше возьму тебя с собой, и таким образом смогу контролировать. Я оставлю тебе деньги – купи, пожалуйста, нормальную одежду для путешествия. И пару-тройку приличных платьев – Инесс тебе в этом поможет.
Не успела Беата открыть рот для возражений, как он шмякнул увесистый мешочек на стол и поцеловал ее страстно и горячо.
– Мы с тобой увидимся еще до Нового года – я обещаю, – торжественно поклялся он и торопливо вышел.
Она еще какое-то время поразмышляла о том, что, по всей видимости, ту одежду, в какой она ходила, Глас посчитал неприличной, если просил купить что-то лучшее, и как ей теперь различить одно от другого, а потом незаметно для себя уснула.
– Что это за неожиданная огромная гора денег, которая так спокойно лежит у тебя на столе?
Беату снова разбудил уже голос соседки.
