Макс Ренуар - Дьявольские Карты
- Салина, милая, я люблю тебя, - прошептал я, не сводя с нее глаз.
- Говори, говори, не умолкай, - задыхаясь прошептала она и прикрыла ресницами глаза.
- Покажи мне еще кусочек твоего тела, чтобы я мог на всю жизнь унести в памяти это сказочное ведение.
Она выставила из халата одну ногу.
- Хватит?
- Нет, нет, еще! - закричал я.
- А что же еще? Я почти все тебе показала.
- Я хочу видеть твой животик, твои руки, твои плечи, хочу лобзать глазами твой стан, твои бедра. Все, все…
- Ох, как ты обжигаешь своими словами, - ответила она с дрожью в голосе. - Я покажусь тебе вся, только подожди минутку, а то я умру.
- Я не могу ждать. Я хочу видеть тебя.
- Ну смотри… - с этими словами она сбросила с плеч халат и он упал на пол, окружив багряным ореолом ее ноги. Я невольно зажмурился, как от яркого луча - так очаровательно красива и мила была Салина в наготе. Только маленькие атласные трусики прикрывали от меня еще не познанное мною тела. Я задержал на них свой взгляд, пытаясь угадать, какие прелести скрыты там. Салина поймала мой взгляд.
- 11 -
- Ты хочешь видеть и это?
- Да.
- Так сразу… я не могу.
- Давай я помогу тебе.
- Нет, не надо, отвернись, я сама.
- Я не могу отвернуться, не могу ни на миг расстаться с тобой.
- Ну хоть закрой глаза, - взмолилась она.
- Нет, не могу.
- Ну тогда подожди немного…
- Я не могу ждать. Я сгораю от нетерпения.
- Сейчас.
Не сводя с меня глаз, наполненных сладостной влагой, она стала шарить рукой по бедру, ища замок змейки.
- Сейчас, - шептала она, - сейчас.
Наконец тихо треснула змейка и трусы упали к ее ногам. Тихо вскрикнула и, как будто, пронзенная моим взглядом в самое сердце, как подкошенная, упала на пол. Я подошел к ней. Она была бледная, капельки испарины бисером покрывали ее лоб и щеки. Я схватил ее на руки и перенес на диван. Пока она не пришла в себя, я торопливо шарил по ней руками, сладостно ощущая нежное голое тело. Мягкая выпуклость ее лобка была гладкая и чистая, без единого волоска. Это придавало ей неземную красоту античной фигуры. Она была божеством, все, на что я мог решиться по отношению к ней - это потрогать ее тело рукой, чтобы убедить себя в реальности происходящего. Салина открыла глаза, испуганно вскрикнула и спросила, прикрыв грудь рукой:
- Ты ничего со мной не делал?
- Ничего, - ответил я, еще не поняв вопроса. Она облегченно вздохнула и улыбнулась мне.
- Милый мой, не торопись, - прошептала она и погладила своей мягкой рукой мою пылающею щеку.
- Подай мне халат. Я мерзну.
Я подал ей халат и, пока она одевалась, сидел рядом с ней на диване, с сожалением глядя, как под плотной тканью постепенно скрывалось прелестное голое тело Салины.
- Ты огорчен тем, что я оделась. Ну не надо. А теперь, как только согреюсь, я снова разденусь для тебя и ты сможешь смотреть на меня снова, сколько захочешь. О, давай немного выпьем, я уже совсем трезвая. А ты?
- Я тоже. Но где мы возьмем вина?
- У, у!!!! этого добра здесь хватает, сколько хочешь, - воскликнула она и, подбежав к книжному шкафу, извлекла оттуда бутылку коньяка.
- Будешь это или виски?
- Давай это.
Мы выпили по бокалу, и Сали спрятала бутылку.
- Хватит, я не люблю пьяных. Ты ведь тоже не хочешь, чтобы приятное этой ночи потонуло в пьяном угаре.
- Ну конечно, иди ко мне, я тебя поцелую.
- Только не сильно. В губы.
- Хорошо.
Она подошла ко мне, положила свои руки ко мне на плечи и запрокинула голову, подставив мне губы для поцелуя. Я приник к этим пухлым кроваво-красным подушечкам губами и, чувствуя, как они шевелятся под кончиком мягкого языка затрепетал от сладкого упоения. Я обнял
- 12 -
тонкий гибкий стан и привлек ее к себе, чтобы она почувствовала во мне мужчину. Второй рукой я стал гладить ее грудь и теребить сосок. Салина вяло и бессильно сопротивлялась, тихонько вскрикивая.
- Ой, что ты делаешь. Не надо.
Но моя рука уже гладила и мяла упругую мякоть ее нежного лобка, а указательный палец погрузился в обильно увлажненный “ворот любви”. Салина задыхалась. Тело ее извивалось в сладостных конвульсиях. Она едва вымолвила:
- Я не могу больше стоять. Идем на диван.
Подхватив на руки я перенес ее на диван, распахнул халат и в безумном порыве страсти стал иступленно целовать розовое вздрагивающее тело. Салина прикрыла руками свой лобок, не допуская туда мои губы. Я целовал руку. Милая девочка уже опять была близка к обмороку и, чтобы дать ей прийти в себя, я прекратил свои лобзания. постепенно она успокоилась, открыла глаза и спросила:
- Что же ты?
- Сейчас.
Я быстро разделся донага. Она пристально следила за мной с восхищением. Затем я лег рядом с ней и ощутил, как трепетная дрожь сотрясает ее тело.
- Салина, милая, только не теряй рассудка, - шептал я ей, осторожно раздвигая ей ноги.
- Я попробую, ты осторожней. Это все так приятно, у меня мутнеет разум… Я хочу чувствовать все… Осторожнее…
С предупредительной осторожностью, давая ей возможность привыкнуть к каждому новому ощущению я пробирался к ее драгоценному сокровищу. Салина нервно вздрагивала и бессознательно порывалась остановить меня. Она схватила мою руку, но не отталкивала от себя, а задерживала на том самом месте, до которого я добирался. Я нежно уговаривал ее, выбрасывая слова между поцелуями. Она опустила мою руку и упрямо продвигала дальше. Наконец, я вполне благополучно перелез на нее, устроившись между ее широко раскинутыми ногами. Но как только наши члены пришли в соприкосновение, Салина вскрикнула и затихла, закатив глаза, ее тело дернулось тоже и затихло. Мертвая бледность покрыла ее щеки, дыхание стала едва заметным. Я решил подождать и, не покидая достигнутых позиций, стал нежно массировать ее грудь левой рукой. Очень медленно Салина приходила в себя. Дыхание ее становилось ровнее и глубже. Щеки порозовели, дрогнули веки и ее глаза открылись. Она посмотрела мне в глаза и вдруг сказала:
- Уйди, я тебя не хочу.
- Что с тобой милая? Чем я тебя обидел?
Она оттолкнула меня от себя и отскочила в другой конец дивана, прижавшись спиной к стене.
- Уходи, уходи. Ты, гадкий, противный урод. Я не хочу тебя видеть ни одной секунды, - злобно шипела она, закрыв лицо руками.
- Но, что я сделал? Объясни?
- Ничего не хочу объяснять. Уходи вон. Сейчас же.
- Я не уйду, пока ты мне не скажешь в чем дело, - настаивал я, злясь на это глупое недоразумение.
- Я сейчас вызову человека и он вышвырнет тебя голого на улицу, - воскликнула она и потянулась к кнопке звонка.
