Планета-тюрьма варваров (ЛП) - Диксон Руби

Это всего лишь вопрос времени.

Дреммиган медленно кивает и скрещивает две из своих четырех рук на груди.

— У меня есть друг, который работает в патруле этого сетри. Я посмотрю, что смогу выяснить.

— Узнай ее имя. И ее вид. — Я снова поворачиваюсь к стеклу, наблюдая, как ее маленькая фигурка удаляется. — И скажи мне, какова твоя цена.

Дреммиган тихо хихикает.

— Моя цена — это то, что мне может пригодиться. Услуга, о которой можно будет попросить в будущем. Не так уж много значит торговаться за таким стеклом, когда у нас ничего нет.

Я хмыкаю. Он не ошибается. Мы с ним также сходимся во мнениях в том, что оба рассматриваем тюрьму Хейвен как временную остановку. Никто из нас не планирует умирать здесь, так что мы ждем подходящего момента. Я здесь уже год, а Дреммиган — пять. Он крепкий орешек, чтобы продержаться пять лет здесь, в Хейвене, но он все еще рассчитывает и планирует на будущее, на то время, когда он будет свободен. И его знает вся тюрьма.

Если кто — то и может получить информацию о маленькой самке, так это он.

— Сделай это. Меня не волнует цена.

— Не думал, что ты решишься. — Он одаривает меня улыбкой. — Хотя женщина в таком месте — плохая идея.

Он не ошибается. Это самая худшая идея. Но теперь, когда я увидел ее, это не имеет значения. Она будет моей. У меня нет никаких сомнений. Я оглядываюсь и вижу, что Аст проводит рукой по передней части своего тюремного комбинезона, поглаживая свой член. Я рычу от гнева и провожу рукой по длинному острию своих непокрытых рогов.

— Если ты представляешь, как трешься своим членом о мою женщину, то я оторву его от твоего возбужденного тела и засуну тебе в глотку.

Аст зависает. Секунду спустя его рука высовывается из — под одежды, и он крадется в дальний конец камеры.

Так — то лучше. Никто не прикоснется к моей девочке, даже мысленно.

Когда я говорю, что она моя и только моя, я не шучу.

Х лоя

Я испытываю такое облегчение, когда Ноку подталкивает меня за пределы камер строгого режима в более тихий зал. Я чувствую, что здесь я могу дышать, и я даже не возражаю против того, что он становится немного грубее по мере того, как мы продвигаемся. Я надеюсь, что многое из этого — просто позерство. Я надеюсь. Мы переходим в другой коридор, а затем останавливаемся в другой камере, пока Ноку набирает код безопасности.

Я дрожу, потирая руки, когда думаю обо всех инопланетянах в зоне строгого режима и о том, как охранники просто провели меня мимо, словно я была игрушкой. Я не сомневаюсь, что если бы там не было разделительного стекла, я превратилась бы в мешок с мясом. Я содрогаюсь от этой мысли.

Как ни странно, я ловлю себя на том, что думаю о большом синем мужчине за стеклом.

Не то чтобы он был человеком или даже обязательно другом. Но он не смотрел на меня так, словно хотел использовать или надругаться надо мной. Конечно, я не знаю, почему он оказался в камере строгого режима. Он, наверное, такой же ужасный, как и все остальные здесь.

Это гораздо более вероятный сценарий.

Ноку ведет меня по другому длинному коридору, а затем мы проходим через еще один коридор. Мой желудок сжимается, когда я вижу еще одно скопление ячеек, но на этот раз в комнате не очень многолюдно. Я вижу несколько женщин, стоящих вокруг, и они выглядят удивленными при виде меня. Одна свистит и кричит в мою сторону.

— Смотрите! Свежее мясо!

— Тихо, Фем22-А. — Ноку подталкивает меня вперед. — Это твой новый дом, Фем14-Н. Женский барак. Ты будешь находиться здесь по тридцать часов в сутки, восемь дней в неделю, если только у тебя не будет рабочей смены.

Я немного подавлена, услышав это. Здесь стерильно и голо. Несколько женщин здесь слоняются группами, хотя одна или две разговаривают с охранниками в униформе в центре комнаты. Мы никогда отсюда не выберемся? Я больше никогда не выйду на улицу? Я борюсь с желанием заплакать. Может быть, мне удастся устроиться на рабочую смену.

Ноку оглядывается по сторонам. Он кивает охранникам, которые смотрят на меня со слишком большим интересом.

— Где Таантиан? — спрашивает он.

Я рко — розовая, мягкая на вид женщина ухмыляется.

— Он с Иритой.

— Она откусит ему член. — Ноку снова издает шипящий звук, а затем подталкивает меня вперед. — Твоя камера 14, что соответствует твоему номеру заключенного. У тебя будет несколько дней, чтобы привыкнуть к окружающей обстановке, а потом я зайду и проверю, как ты. — Он снова касается моих волос. — Если ты попадешь в какую — нибудь беду и тебе понадобится защитник, маленький человечек, ты можешь позвать меня. Я обладаю огромной властью в этом месте.

Мне требуется все, что у меня есть, чтобы не отстраниться от его прикосновения. Я не буду звать его. Я просто смотрю вперед, на ряды пчелиных сот. Большинство из них пусты — как и сказал Ноку. Здесь не так уж много женщин. Те, что здесь находятся, выглядят… опасными. И старше меня. В стороне, прижавшись друг к другу, стоит пара седеющих женщин. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что это не две женщины, а одна со странно сросшимся телом, которое сходится на торсе и заканчивается длинным, похожим на змею концом. Розовая самка болтает с охранниками, а другая с длинным сегментированным телом, похожим на гусеницу, наблюдает за мной с ухмылкой на лице. Есть еще две пожилые женщины с морщинистыми лицами и обвисшими телами, и они немного напоминают мне растаявших инопланетянок из фильма 80 — х. Когда я оглядываюсь по сторонам, из одной из сот выходят двое. Это мужчина — охранник того же вида, что и Ноку, и он поправляет свою одежду. Вслед за ним из пчелиных сот выскальзывает женщина с красной чешуей. Она мило улыбается и наклоняет голову в сторону охранника, который вкладывает что — то ей в руку. В тот момент, когда он отворачивается, она корчит ему гримасу, демонстрируя свою ненависть, и засовывает предмет в карман своего комбинезона.

— Таантиан! За мной! — зовет Ноку, и охранник подпрыгивает, размахивая шестью руками, когда спешит вперед. Тот, кого зовут Таантиан, бросает на меня испуганный взгляд, прежде чем подойти к Ноку, и эти двое начинают шептаться, уходя.

Я… думаю, я дома.

— Ооо, это кто — то новенький? Женщина? Позволь мне угадать вид. — Женщина с красной чешуей неторопливо подходит ко мне. Она ростом с человека, если не считать высокого роста, и ходит гордо, как будто это место принадлежит ей. Ее глаза отливают золотом, короткие волосы такие же рыжие, как и ее кожа, и когда она приближается, я вижу у нее крошечные рожки у линии роста волос. Она поправляет вырез своего комбинезона и одаривает меня острозубой улыбкой. — Сангулорианка? Нет, слишком мясистая. Возможно… марккадка?

Мне становится не по себе, когда она продолжает пристально смотреть на меня.

— Я… я должна знать, кто это?

Она машет мне рукой.

— О, мой чип — переводчик только что сказал мне, что ты человек. Полностью испортила сюрприз. А у нас здесь так мало сюрпризов. — Она бросает на меня жадный взгляд. — Но ты интересный человек. Разве люди не запрещены законом?

— Я… полагаю?

Рыжая женщина слегка покачивается, как будто взволнована.

— Итак, расскажи нам обо всех пикантных вещах, которые ты сделала, чтобы оказаться здесь, с нами.

Я моргаю и нервно оглядываюсь по сторонам. Могу ли я доверять этим женщинам? Они что, любезничают со мной только для того, чтобы заставить меня ослабить бдительность? Сейчас я чувствую себя не в своей тарелке.

— Эм…

— Такая застенчивая, — хрипит другая. Женщина — гусеница ползет вперед, подкрадываясь к нам. — Ты достаточно скоро выбросишь это из головы.

— Вставь в нее несколько членов, и она будет изрыгать непристойности, как и все мы, — ухмыляясь, говорит рыжая женщина. — Я Ирита. Дракониха. — Она указывает на блестящий ошейник у себя на шее. — Или, по крайней мере, двуногая версия одного из них. Это мешает мне менять форму.