Владимир Купрашевич - Женька, или Преодоление
Следом за Женей и Василием, правда, явился еще и Иваныч, председатель артели, но тот остановился у трапа молча, без каких-либо напутствий и пожеланий. Видимо его присутствие предусматривалось местным этикетом. Команда уже была на борту и Василий, посмотрев с прищуром на палубу, обнял жену.
– Ну, жди, Через месяц, думаю, вернемся.
Иваныч, стоявший немного в стороне, и оказавшимся острым на слух, недовольным тоном внес коррективы:
– Не зарекайся. Пока не отгрузите на баркасы норму и
не заполните трюмы, не возвращайтесь. Золотые денечки наперечет. Если уж такая техника будет в убыток, тогда останется всем колхозом отчалить в море. Вместе с домочадцами.
Василий, стиснув последний раз жену в объятиях, поцеловал ее в лоб.
Женя подняла голову и ей показалось в его глазах что-то тревожное, и тогда она уже сама напутствовала его:
– Ничего не думай. Со мной ничего не случится. Ты сам себя береги.
Василий улыбнулся и, резко повернувшись, пошел по трапу, хлопнув по пути начальство по сутулой спине.
– Все будет о, кей, Иваныч! Золотая рыбка за нами.
Когда он поднялся на палубу, Женя внимательнее оглядела корабль. По ее мнению он чем-то напоминал буксиры, которые беспрестанно ползают по Неве. Разве что размерами побольше. Правда, когда посудина отошла от причала она удивилась, как быстро она стала уменьшаться в размерах. Минут через пять на неспокойной поверхности корабль уже выглядел даже не как речной буксир, а как щепка в море. Жене стало страшно.
Вернувшись в дом, она села на кровать, ставшую неуютной и холодной. Несмотря на то, что последние дни они с Василием старательно продумывали все детали ее жизни, Женя почувствовала себя беспомощной, недееспособной и, ко всему, …трусихой. Возникло вдруг ощущение, словно ее бросили одну в глухом лесу на съедение волкам… Мысль, что ей придется проводить здесь в одиночестве бесконечные дни, а главное черные ночи, на окраине поселка, между кромкой леса и бесконечно стонущим морем, вызывала предсмертный озноб. Только сейчас она поняла, что все эти дни неустроенность компенсировались близостью любимого мужчины и не только сексом, но и его заботой, начиная от ранней растопки печей, до контроля – развешана ли на просушку одежда…
Заниматься хозяйством Жене расхотелось и она, одетой, повалилась на подушки, жалея, что не может уснуть летаргическим сном. Хорошо бы, как в сказке, он вернулся и, войдя в дом, поцелуем разбудил бы ее, как спящую красавицу… Ну, может быть и не совсем красавицу, но уж и не уродину… Молодую симпатичную женщину. Свою, единственную… Она надеется. С бесконечной тоской она попыталась измерить промежуток времени, который ей предстоит преодолеть. Жаль, что его нельзя просто вычеркнуть из своей молодой жизни. Ведь два года, которые они отмерили на каторжные работы еще вилами по воде. Не факт, что они не застрянут здесь и на три, а то и четыре… Вряд ли фортуна тотчас раскроет им свои объятия, и рыба попрет в сети нескончаемым потоком. Черпать доллары из этого бескрайнего водоема придется долго и упорно. Да еще и с риском для жизни. От мысли об этом самом риске Женю бросило в жар. Она выглянула в оконце на разволновавшееся море и впервые вместо восторга почувствовала к нему жуткую неприязнь. Трудно даже поверить, что это не край света. На кой черт они вообще подались в эти края? Денег им мало? Так ли уж ей нужно это «достойное существование» Это ей-то русской женщине? Да в ней генетически заложены и стойкость и непритязательность. Россияне отваживаются на такие авантюры вообще без гроша в кармане, и не пропадают. С нашими деньгами только в Турцию… А что Турция? Если мести тротуары как следует, то можно прожить и там. За тепло не надо платить. И, главное, вдвоем. Да уж если на то пошло, можно было даже здесь устроиться. Спиной к водоему. Так нет, ему нужен экстрим! Если его нет, он создаст его сам… Конечно, и она никогда не сможет жить с ним спокойно. Правда, был бы он другой, это был бы уже и не он. Конечно, раньше он летал вольным альбатросом, рисковал только собой, а теперь она,… как балласт. Конечно, если бы она осталась в Питере, ему было бы легче, а ей?! Могла бы сидеть в тепле уюте
и безопасности…и одна. Ну, уж нет! Если она прилепи-
лась к нему, то не надолго, а раз и навсегда.
Промаявшись до головной боли, Женя проверила запо-
ры дверей, разделась и забралась под одеяло. Видимо от пережитых волнений сон никак не шел, и она пожалела, что не запаслась снотворными таблетками. Да и какие таблетки?! Тут спать следует, навострив уши. Хотя какие звуки можно различить сквозь бесконечный шум моря… Если опасность и возникнет, то обнаружится в последнюю минуту. Ну, ничего. Оружие у нее есть. Нажать на курок она успеет. Женя зажмурила глаза и вдруг вспомнила еще об одном подарке, который Василий сунул под кровать. Она протянула руку, нащупала коробку, устроилась поудобнее, положила ее на колени и раскрыла. То, что Женя увидела, повергло ее в шок. Она так и думала! Муж, конечно же, принимает ее за какую-то сексуальную шизофреничку. Будто ей в этой жизни ничего не нужно, кроме этой оглобли. И как он мог?! Она почувствовала, как кровь прилила к ее лицу, швырнула коробку под кровать и едва не заревела. От обиды, злости и …от сознания, что эта штука ей все-таки пригодится… Но еще не сегодня. Она еще долго будет жить теми ощущениями, какие оставил ей муж … Она все еще чувствует его в себе. Женя еще раз шмыгнула носом и закрыла глаза. Чтобы не сойти с ума, надо изначально приучить себя просчитывать каждый день, не таращась в туманную даль. Смотреть под ноги. Завтра она займется баней. Надо ее хорошенько отмыть, заложить в печку дрова, как растолковал ей Василий, и ждать. Ведь он явится весь пропахший рыбой. Она не переносит этого запаха и станет отмывать его в нескольких водах, затем ароматным мылом, ототрет пенистой мочалкой, Кожа его порозовеет, и она станет пахнуть как у младенца. Она как ребенка поцелует его в щеку в грудь, живот, опустится на колени и тронет губами… Ну вот…не сексуальная ли маньячка на самом деле?! Только-только корабль скрылся за горизонтом, а она уже с бреднями. Нет, это все от безделья. Надо чем-то основательно отвлечься. Домашние дела домашними, а надо настоять, чтобы Василий пристроил ее на какую-нибудь работу. Она уже пыталась заговорить с ним на эту тему, так он и слушать не пожелал. По его мнению мороки и проблем от ее производственной деятельности будет больше, чем доходов. Конечно, большой радости от перелопачивания навоза или погрузочных работ ждать не приходится, но зато на подвиги будет тянуть меньше. Да, в общем-то, кроме фантазий с участием мужа никакие другие мысли ее и не посещают… Чего уж клеймить себя понапрасну! Просто в делах и время проходит куда незаметнее, да и общение с аборигенами, наверное, отвлекло бы от тупого созерцания циферблата часов.
