Юрия Флёри - Всё, как ты захочешь
— Давай, давай! — Шипел он сквозь зубы. — Сейчас, малыш, кончай!
Димино дыхание стало перекрывать моё, ладонь сжалась, образуя мощный кулак, который уже безжалостно давил снизу, двигаясь, натирая… Я даже не сразу поняла, что трясусь, содрогаюсь в крепких объятиях от оргазма. Казалось, ничего не чувствую, просто вдруг стало легко, необыкновенно легко и больше ничего не нужно. Чтобы остановиться, задержаться хоть на секунду, чтобы понять, где нахожусь, скользнула скрюченной в ненадёжный кулак ладонью по стеклу, останавливаясь на середине и в это же мгновение вокруг ладони распространился яркий белый свет, обнажающий всю нашу внешнюю «романтику».
— Умница, девочка. — Прошептал Дима и тёплые сухие губы скользнули по моему влажному виску. — Давай, малыш, перелазь.
Кажется, на просьбу я так и не отреагировала, потому как Дима вытолкнул из себя воздух, улыбаясь, и аккуратно усадил меня на кресло рядом с собой. Я всё ещё смотрела на него, когда улыбка с лица сползла, а вместо неё появился налёт жёсткости и власти. Пугающий, устрашающий. Дима приспустил окно, через которое не без интереса на нас уставилась пара блестящих глаз.
— Лейтенант ППС Аникеев, ваши документы. — Заученно проговорил он.
Дима сжал губы плотнее, молча достал из бардачка кожаный чехол паспорта и передал его сотруднику полиции.
Вместо того, чтобы тут же прочесть с кем имеет дело, лейтенант посмотрел на мои ноги, которые едва прикрывались задранным платьем, благо Дима вспомнил его немного обтянуть.
— Ей восемнадцать хоть есть? — Хмыкнул тут же, Дима прищурился и решительно из машины вышел.
О чём шёл разговор, я не понимала, могла только видеть как лейтенант похабно ухмылялся, а Дима старался держать лицо. Иногда и его губы расплывались в уверенной, но не дружелюбной улыбке. Никто из мужчин не нервничал, никто не делал резких движений. В руках полицейского так и оставался паспорт, который он и покачивал вверх-вниз, пытаясь Диму чем-то уязвить. В итоге они оба обошли машину, после чего Дима едва слышно стукнул костяшками пальцев по стеклу с моей стороны, призывая его отпустить. Я так и сделала, призывно улыбнулась, всё так же ухмыляющемуся лейтенанту.
— Добрый вечер. — Пропела томным голосом, от которого Дима, стоя чуть позади, сдавленно улыбнулся, а лейтенант сделал вид, что растерялся.
— Лапулю покажи. — Пробасил муж тут же. Я протянула свободную руку.
— Другую, Галь. — Выдохнул он терпеливо. Я протянула правую, на безымянном пальце которой сверкнуло гладкое обручальное кольцо. — Вопросы ещё есть? — Обратился он к лейтенанту, жестом рекомендуя поднять стекло.
Разговор продлился ещё пару минут, прежде чем довольный собой Дима вернулся в машину и завёл мотор, окинув меня насмешливым взглядом.
— Что? — Не стерпела я этой его иронии и насупилась, муж пожал плечами.
— Да, в принципе, ничего… так… Думаю. Выходила из дома — была приличной девушкой. Из клуба я тебя забирал как девицу лёгкого поведения, а только что выслушивал от этого хлыща, что ты похожа на старательниц одной весьма интересной профессии.
— Филолог? — Не поняла я и нахмурилась, не понимая откуда полицейскому об этом знать.
— Проститутка. — Посмотрел на меня Дима, явно довольный последним высказыванием. Тут же засмеялся. — Прости, детка, но на филолога ты сейчас явно не тянешь!
— Да пошёл ты! Не понимаю, почему ты ему за это в морду не дал!
— Как тебе сказать, дорогая, — вовсю веселился Дима, даже попытался меня по бедру погладить, — я ему ещё и денег отстегнул за то, чтобы спокойно уехать. Ты вообще в курсе, что мы напротив мэрии стояли?
— К чёрту мэрию! Ты был за рулём!
— О, да, это полностью оправдывает твоё поведение.
— Прекрати издеваться!
— С чего бы?
— Ты спровоцировал меня.
— Чем же? — Посмотрел он, а губы уже готовы трястись от смеха. Я руки на груди скрестила, а машина вдруг снова остановилась. Дима сел в пол-оборота.
Плеча коснулись кончики пальцев. Я обиженно отмахнулась. Через секунду к тому же месту приникли его губы.
— Я не забуду эту ночь никогда. — Прошептал Дима, заставляя влажную от поцелуя кожу покрыться лёгкой дрожью. — Посмотри на меня. — Но я только сильнее отвернулась. Не знаю, наверно сознание возвращалось и попытка разрыдаться обещала увенчаться успехом. — Галя?.. Ну же, не дуйся.
Не дождавшись нужной реакции, прикоснулся губами к моей шее, так, чтобы я слышала его тихий шёпот.
— Ты самая красивая. Самая желанная. Необыкновенная женщина. Женщина всей моей жизни. И я люблю тебя такой, какая ты есть. Даже сейчас, когда ты не хочешь смотреть в мои глаза.
Почему-то от его слов я только больше напряглась.
— И то, что сейчас между нами происходит, слишком сложно, чтобы понял кто-то третий, Галь. — Продолжил он, отрезая мне пути к любым мыслям. Дима тяжело выдохнул, проводя носом вдоль моей шеи. — Я просто хочу сказать тебе спасибо за то, что у нас всё это есть.
— Это такой изысканный комплимент моим способностям, да? — Всхлипнула я, потому что пьяные слёзы всё-таки прорвались. И пусть они были единичные, но самые горькие в моей жизни.
— Умные люди говорит, что женщина должна уметь всё. На кухне шеф-повар, в постели лучшая любовница, в с детьми заботливая мать.
— А что всё это время делает мужчина?! — Возмущённо прорычала я, делая попытку обернуться и посмотреть, но теперь моя поза (я была повёрнута к двери и зажата своей обидой) стала непригодной для этого. В подбородок уткнулся нос, а на открытой шее я почувствовала прикосновение нежных губ.
— Мужчина предназначен для того, чтобы исполнять желания своих женщин.
— А почему ты этого не делаешь?
— Ты просто не хочешь загадывать эти желания, Галя. — Тихо ответил он, замерев. — У нас будет всё как ты захочешь.
— Нужно только хорошо попросить? — Понимая отведённую себе роль, догадалась я.
— Нужно только это желание загадать. — Нисколько не обидевшись, ответил Дима. Завёл машину и плавно вернулся на трассу. Мы были на подъезде к дому.
На лестнице мирно разошлись в разные стороны, хотя я должна была остаться. Хотела пойти с ним. Чтобы он снова и снова повторял свои слова. И я сама себе врала, что мне не нравилось то, что произошло. Мне нравилось, я этого хотела. И его присутствия рядом хотела. Но алкоголь такое дело… он развязывает нам язык только до наступления полуночи, как в сказке про Золушку. А потом карета в тыкву, платье в лохмотья, а язык в то место, из которого правда не вылетает…
— Галя, уже утро. — В очередной раз услышала я, потому что вставать раньше Димы за всю неделю так и не научилась. И дело здесь не в том, что он ранняя пташка и даже не в том, что я сплю беспробудным сном. Просто я поняла, что мне нравится просыпаться под его голос. И знать, что именно он сейчас стоит за дверью и ждёт.
