Меделайн Монтегю - Вульфен
Она окунулась в эту волну, теряя власть над своим телом. Прикосновения наполнили ее безудержной радостью, пробуждая в ней чувство, противоречащее с чувственным восхищением плотского возбуждения, и в то же время восторженного наплыва ощущений, сплетенные воедино, неотделимые друг от друга.
Даника не понимала этого, просто не могла. Разум оставил ее. Она полностью погрязла в своих инстинктах, и смаковала потерю контроля вместе с ликующими чувствами. Жесткие волосы на мужской груди и в паху, разделяющие его туловище пополам, возбуждали каждый нерв, когда прикасались к ее гладкой коже. Прохладные металлические кольца, шершавые и жесткие, в его сосках томили ложными надеждами, когда, двигаясь вперед и назад, цепляли мягкие округлости ее груди.
Его член, почти такой же твердый как сталь, казалось, живший собственной жизнью, продолжал спокойный ритм движений, который нашел отклик в ее столь влажном лоне.
Даника смутно понимала, что при каждом вздохе шептала его имя, произнося его бесчисленное количество раз, как магическое заклинание, которое могло принести то, чего она так отчаянно требовала, но это не помогало.
Блейн покрывал ее поцелуями, словно преклонялся перед ней, как будто пытался насытить свой голод. Он нежно приветствовал ее рот, постепенно перемещаясь вниз к ее горлу губами, языком, зубами. Тогда парень опустился еще ниже, заставляя ее потерять остатки здравомыслия, зарывшись лицом в ее грудь, пробуя каждый ее сосок по очереди бесконечно долго, и все равно недостаточно. Затем, Блейн втянул кусочек ее плоти на изгибе груди, прямо над сердцем.
Острая боль укуса пронеслась волной, вызвав маленький оргазм, который прошел сквозь нее мелкой рябью, требуя продолжения.
— Теперь я буду, как ты? — прошептала она.
Парень приподнял голову. Сначала в глазах полыхнула ярость, но она быстро сменилась пониманием. Блейн опустил голову, чтобы языком успокоить жжение, приподнимаясь вверх, вдыхая аромат ее шеи.
— Нет, принцесса, — хрипло прошептал он, покрывая нежную кожу, чуткими поцелуями, от чего сердце в ее груди стало колотиться быстрее. — Ты никогда не будешь такой, как я.
Это прозвучало почти печально.
На тот момент ей даже стало жаль, что это невозможно.
— Я буду другой?
— Нет, — сказал парень более решительно, покусывая мочку ее уха. — Я не хочу такого для тебя, не хочу рисковать. Отметка, в такой форме не изменит тебя. Она не сделает даже того, чего бы мне хотелось.
Своими губами Блейн заставил испариться любые вопросы, которые девушка хотела задать. Она нетерпеливо раскрылась перед ним, когда парень попытался поставить ее ноги на матрац, опершись на него ступнями, чтобы противостоять его толчкам. Прервав поцелуй, и сильно обнимая ее за плечи, он вошел в нее на всю мощь, медленно двигаясь в ее ножнах, из-за чего все ее чувства, которые она не хотела даже признавать, грозили вот-вот вырваться.
Как будто Даника только вернулась домой, а уже надо прощаться.
Но эмоции быстро переключились на слияние тел, которое не оставляло места для мыслей и сомнений. Небольшие оргазмы были только прелюдиями, тусклыми отблесками огня, разгоравшегося в ее животе. Ее охватила лихорадка, сжигая девушку растущей потребностью. Во рту пересохло, она хватала воздух, а в промежутках издавала низкие счастливые стоны, которые вырывались из глубины души. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно, борясь с потоком, рвущимся из нее, пока он не захватил ее и не сломал контроль. Кульминация была неудержима, разрушительна. Необычайно сильные спазмы, которые зародились в ее животе, послали волны счастья по всему телу, как настоящее землетрясение.
Даника вцепилась в Блейна изо всех сил, пока это продолжалось, когда он был схвачен ощущениями его собственного освобождения, яростно двигаясь в ней. Девушка позволила эйфории охватить сознание, накрывая словно плащом, греясь в его руках, прежде чем полностью отключиться.
Проснувшись, Даника обнаружила, что он ушел. Это разочаровало, но не удивило. Чувство совершенства, заполнявшее ее, немного угасло, но она ощущала себя слишком удовлетворенной, чтобы хоть как-то омрачать свое состояние. Зевнув, она перевернулась на другой бок и стала смотреть в окно, некоторое время, купаясь в счастливом тумане, летая в облаках, пока приятные воспоминания не сменились кошмарными.
Отталкивая их от себя до того, как они овладели ею, она поднялась с кровати, намереваясь помыться и одеться, пытаясь заодно понять, который час. Даника рано уехала с Дакотой, но их перепалка превратилась в сущий кошмар. К ее счастью, все было похоже на размытое пятно. Девушка была уверенна, что просто не могла адекватно соображать, после того, как ее охватил ужас, и она упала в обморок. Дани понятия не имела, сколько проспала, после того как Блейн покачнул ее мир.
Кажется, уже было далеко за полдень. Она до сих пор чувствовала себя немного дезориентированной.
Услышав голоса, доносившиеся снаружи, Даника оделась, но не спешила выходить, пытаясь успокоить возникшую панику.
Она узнала их голоса, это были Блейн, Кон и Джаред — вулфен.
Они не изменились — убеждала себя девушка — они все те же мужчины, которые были для нее бесконечно желанными, друзьями, любовниками. Только изменилось ее восприятие.
В глазах Блейна она видела сомнение, гнев, понимание. Невозможно было скрыть факт, что она была напугана почти до идиотизма, когда увидела их. Несмотря на реакцию, которую производил их вид, не было никаких изменений в ее чувствах к ним.
Может, она до сих пор не пришла в себя?
Девушка, предположила, что так оно и было. Ощущение нереальности не отпускало ее. Думая о них, ей в голову приходили их привычные образы. Разве это не часть их, ведь так? Ей вполне нравился тот облик, который она видела. Им было вполне удобно в том виде, который пугал ее до смерти, или в форме волков. Блейн сказал, что они могли выглядеть по-другому, и тут она поняла, что знает как.
Даника видела каждого из них!
Те пять волков на поляне в лесу, это были они!
Тогда она была уверенна, что волки хотели заманить ее в ловушку, что стая разделилась, но не для того, чтобы поймать ее, а затем, чтобы противостоять друг другу.
Кон — большой белый волк, Блейн — огромный черный, Дакота — золотисто-коричневого цвета с черными отливами, у Джареда шерсть темно-серая, Ксавье — желтовато-коричневый с белым, и все такие красивые… как в диком облике, так и в мужском.
Поняв, что ей нужно их увидеть, Даника пошла к двери. Девушка не хотела, чтобы они думали, будто стали ей противны, как только она узнала об их животной половине, думая о том, что сможет ее принять.
