Чужое право первой ночи (СИ) - Маева Ева

Демон шумно втянул носом воздух, словно ему это было необходимо, чтобы определить, была ли в моих словах очередная ложь, а потом расплылся в довольной улыбке. Словно кот, которому досталась целая банка сметаны.

Гнусный извращенец. Только и делает, что выворачивает людей наизнанку и радуется этому, как ребёнок.

– Вот теперь ты говоришь правду, киса. Поздравляю. Одной загадкой меньше, – без толики ехидства произнёс Раам, и всё же, несмотря на непривычную мягкость его интонации, мне было сложно отбросить пробиравший до самых костей холод неизбежного и вернуться к привычной для меня ипостаси.

Мужчина поднялся с дивана и подошёл к камину, начавшему постепенно затухать. Достав из кучи сложенных рядом дров несколько пришедшихся ему по вкусу, демон забросил их в огонь и проследил за тем, чтобы пламя обязательно перекинулось на предложенную ему добавку.

Одно из поленьев отчётливо треснуло, нарушив установившееся между нами с Раамом молчание, и этот резкий звук вывел меня из своеобразного транса, в который я слишком глубоко погрузилась. Встряхнув головой, я вынырнула из забытья и медленно размяла успевшие затечь конечности, а после оперлась рукой на подлокотник, и забросила ноги на диван, вытягиваясь и расслабляя своё напряжённое мысленной охотой тело.

– Моя очередь, демон. Правда или действие?

Несмотря на то что Раам теперь мог выбирать только правду, я была обязана задавать ему этот вопрос. Лишь так начинала работать принесённая им в начале нашей игры клятва честности.

Мой соперник вернулся на свой диван и махнул рукой в мою сторону, позволяя мне наконец-то задать ему вопрос.

– Расскажи мне, что случилось с Иррой, – не стала ходить вокруг да около я.

Конечно, он и так обещал рассказать мне эту историю в случае исполнения нашего контракта… Но я не могла больше ждать. Особенно теперь, после такой душевной встряски, которой не пожелаешь и врагу.

К тому же во время игры Раам не стал бы мне врать. Просто потому, что не сумел бы.

Демон озорно покосился в мою сторону.

– А ты нетерпеливая, – не стал возражать он против моего вопроса.

Я усмехнулась настолько расслабленно, насколько вообще была сейчас способна.

– Ты сам мне сказал, что расскажешь, когда у тебя будет хорошее настроение. А сегодня оно определённо хорошее. Так что давай, выкладывай всё как есть.

Мужчина снова забросил свои руки на спинку дивана и вытянул ноги вперёд, в сторону камина, словно ему необходимо было погреться от его пламени. Я целиком и полностью обратилась во внимание, готовая ловить и запоминать каждое слово, которое будет произнесено в эти минуты сидящим напротив меня демоном.

– Ну хорошо. Слушай. В исчезновении Ирры виноваты двое светлых богов. Идсиг и Эльма. Остальные трое, Амелия, Агриф и Энола, узнали обо всём лишь по факту произошедшего и уже никак не могли повлиять на развитие событий, так что давай сразу выкинем их из этого рассказа.

Брат Таящегося и богиня трудолюбия? Интересный расклад. Я, конечно, ожидала, что бог храбрости окажется замешан в исчезновении Ирры, раз его жрецы не предпринимают отчаянных попыток отыскать малейшие следы Таящегося и выяснить его судьбу, которая могла бы повлиять и на существование самого Идсига, однако было неплохо получить прямое подтверждение этой мысли. Другое дело, что вмешательства Эльмы в эту историю я совершенно не предвидела.

– Причиной всему послужила одна болезнь, которую вы, люди, довольно часто подхватываете. Вы называете её любовь, – Раам заметно скривился, словно ему на язык попало что-то кислое, а потом встряхнул головой, отбрасывая назад пару выпавших из хвоста прядей, – Но что-то я начал не с того конца. Давай обо всём по порядку. Жили себе наши прекрасные боги, не тужили, занимались своими делами, устраивали войны, насылали благословения да периодически потрахивались друг с другом по поводу и без. Почти все, кроме Ирры. Среди Шести все знали, что по какой-то непонятной причине Таящегося всегда намного больше интересовали люди, а не его собратья, и потому особо к нему не приставали. Пока какое-то время назад на его загадочное личико не положила свой красивый глаз Эльма, решив во что бы то ни стало затащить его в свою постельку. Пару-тройку десятилетий он сопротивлялся её влиянию, но потом всё-таки не устоял. И правильно сделал, как я считаю. Попка у неё действительно, что надо.

Раам чрезмерно широко осклабился и покосился в мою сторону, однако я от этого даже не шелохнулась.

Конечно, я не питала иллюзий, что раз я отдала своё сердце Таящемуся, то это было взаимно. Несмотря на моё Посвящение, мне вовсе не было гарантировано место у него под боком, не говоря уже о чём-то большем. Так что слышать о любовных успехах моего бога для меня было чем-то… Понятным. И совершенно не бередило мои чувства.

Демон качнул головой, слегка разочарованный отсутствием на моём лице видимых эмоций, кроме напряжённого внимания, и продолжил рассказ:

– Говорят, это не было той любовью, о которой ваши поэты пишут свои слащавые песенки. Скорее это была страсть или даже похоть. Эльме этого было достаточно. Ирру устраивало её расположение. И так бы это всё и продолжалось, пока кому-то из них не наскучило бы, и они не разбежались бы в поисках новых развлечений. Но в этой истории, как ты помнишь, был ещё третий персонаж.

Раам с намёком пошевелил бровями.

– У Идсига было своё видение этой ситуации. Наш грозный бог войны уже давно без памяти втрескался в Эльму. Безнадёжно и безответно, как малое дитя. Стоило ей показаться где-то рядом с ним, и он разве что лепестки роз перед её ногами не рассыпал. Можешь себе такое представить?

Моё воображение живо нарисовало мне картину приземистого, заросшего бородой по самые брови бога с боевым топором наперевес, восторженно, словно маленькая девочка на свадебной церемонии, разбрасывавшего цветочные лепестки из небольшой корзинки перед грациозной фигурой надменной богини, оплетённой, на радость чужим взглядам, одними лишь драгоценностями вместо настоящей одежды. Не в силах сдержаться, я всё-таки насмешливо хмыкнула, к удовольствию демона.

– А теперь представь, что случилось, когда Идсиг узнал, что Эльма выбрала не его? – произнёс Раам и не стал дожидаться моего ответа, – Он самым настоящим образом озверел. Решил, что Ирра обманом или шантажом вынуждает светлую с ним спать. И вместо того, чтобы сначала поговорить с ней или хотя бы со своим братом, он заявился к Таящемуся и без лишних слов набросился на него. Ирра был… Скажем так, говорят, он был не в лучшей форме. Он всегда был не дурак хорошенько покутить, и тогда был как раз такой день. Или год… К тому же в прямом столкновении Таящийся в тенях всегда был слабее своего брата. Короче говоря, от ярости Идсиг забыл о своей нерушимой связи с Иррой и чуть его не прикончил.

Моя рука непроизвольно взметнулась к сердцу, немедленно заколотившемуся так быстро, что в груди болезненно защемило. Во рту моментально пересохло, а в горле предательски запершило, так что я едва сумела сдержать нервный, саднящий кашель.

– Расслабься, киса, – моё отчаянное движение вызвало у демона усмешку, – Таящийся выжил. Вроде бы. Просто сил лишился порядочно.

– Вроде бы?! – немедленно разъярилась я, – Ты говорил, что расскажешь, что знаешь!

– Так я и говорю тебе, что знаю, – проигнорировал моё рявканье Раам, продолжив говорить со мной прежним спокойным тоном, – Когда Идсиг почти прикончил своего брата, а вместе с ним и себя самого, Ирра взял да исчез. И никто из оставшихся Пяти не знает, куда именно. Судя по тому, что его брат жив-здоров, Таящийся просто где-то прячется. Но то, что он до сих пор не объявился, наверняка до чёртиков их пугает. Конечно, мстительностью из всей Шестёрки скорее славится Агриф. Но то, что сделал Идсиг, вполне заслуживает какой-нибудь изощрённой и ужасно коварной мести. И вот коварство уже как раз по части твоего избранного.

Я прикрыла глаза, пытаясь переварить свалившуюся на меня гору информации. Интрижка Ирры с Эльмой, ревность Идсига, сговор всей оставшейся Пятёрки молчать о случившемся… Пожалуй, мне сложно было поверить в то, что тайна исчезновения моего бога заключалась в простых семейных разборках.