Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани

— Да, — ответила она, переводя взгляд с Урганда на голографический экран.

— Секундочку, — он снова что-то пробормотал себе под нос, возвращаясь к первоначальному меню управления. — Это волтурианская технология. Они всегда делают все чертовски сложным.

— Может, позвать Рази? — спросил Драккал. — Он эксперт по всему, что связано с волтурианцами, не так ли?

Урганд ухмыльнулся.

— Возможно, а я эксперт, если вы хотите знать, какие подарки следует преподнести на свадьбу волтурианцам. Вот оно, — он переместил руку на один из других экранов и сделал движение, как будто что-то хватал пальцами.

Трехмерная голограмма сформировалась в воздухе рядом с его рукой. Когда он обхватил ее ладонью и пошевелил рукой, голограмма сдвинулась вместе с ней. Он поместил голограмму над плавающими сканерами, оставив ее парить над животом Шей.

Она сразу поняла, на что смотрит, но потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это по-настоящему.

— Это… это мой…

— Твой детеныш, — сказал Драккал с благоговением в голосе, когда наклонился ближе.

Изображение было таким четким, показывающим больше деталей, чем Шей могла себе представить. Ее глаза блуждали по чертам лица ребенка от закрытых глаз к маленькому носу и рту, от округлого изгиба уха до темных волос на голове. Он шевельнулся, пинаясь, и в тот же миг Шей почувствовала это изнутри.

Она засмеялась, и слезы навернулись у нее на глаза.

— Тебе не хватает места, да, крошка?

— Наверное, это земная черта — быть таким маленьким и хрупким на вид, — сказал Урганд.

Хрупкий. Этого одного слова было достаточно, чтобы Шей оторвала взгляд от своего ребенка и посмотрела на Урганда. Ее сердце забилось быстрее, и что-то на автоответчике пискнуло, на мгновение вспыхнув красным.

— Хрупкий?

О Боже, что я наделала?

Драккал угрожающе зарычал, Шей не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он смотрит на Урганда.

Воргал нахмурился.

— Успокойся. Я сказал «хрупкий на вид». Совсем как Шей и Саманта. Насколько я могу судить, эта малышка здорова. Она выглядит идеально.

Облегчение затопило Шей, и ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, что еще сказал Урганд.

— Она? Это девочка? — ее глаза снова обратились к своему ребенку, двигаясь вдоль тела, и, конечно же, доказательство было налицо. — У меня будет девочка?

— У тебя будет девочка, — Урганд поиграл с чем-то на одном из своих табло. — Похоже, срок около тридцати двух недель. Осталось еще около восьми, — он нажал другую опцию, и заиграл звук — как будто кто-то быстро колотил по металлическому листу. — Может, она и крошечная, но сердце у нее сильное.

Драккал еще раз сжал руку Шей и наклонился еще ниже, уткнувшись носом в ее шею.

— Как у ее матери.

Шей хрипло рассмеялась, изо всех сил стараясь сдержать слезы. Она повернулась лицом к Драккалу и закрыла глаза, прижимаясь своим лбом к его лбу.

— Маленькая девочка. И она совершенство.

— Очень похожа на свою мать.

Она открыла глаза и отстранилась, чтобы посмотреть на Драккала. Ее сердце сжалось от того, что она увидела в его глазах. Они были сосредоточены на голограмме ее дочери, сияющие от удивления и обожания, но в то же время показывая суровость с той же дикой заботой, которую он проявлял по отношению к Шей. Ей было достаточно одного взгляда, чтобы без сомнения понять, что Драккал всегда будет рядом с Шей — и, что более важно, что он всегда будет рядом с ее ребенком.

Она отпустила его руку. Это действие заставило его обратить на нее внимание. В его глазах мелькнул короткий вопрос, прежде чем она схватила его за лицо и притянула к себе, прижимаясь губами к его губам. Ответный рокот вырвался из его груди. Она поцеловала его крепко, яростно.

— Я люблю тебя, — прохрипела она ему в губы, целуя его снова и снова.

— Краас кавал, кирайя, — прорычал он между поцелуями, — я тоже тебя люблю.

Урганд крякнул и пробормотал проклятие.

— Это новое оборудование. Уберитесь за собой, когда закончите.

Ни Драккал, ни Шей не обратили никакого внимания, когда воргал нажал на кнопку управления, отключив экраны и отправив сканеры обратно к основанию кресла, и вышел из комнаты.

Их губы ласкали и покусывали, языки щелкали и поглаживали. Пальцы Шей зарылись в гриву Драккала, и она притянула его ближе, ей нужно было больше его. Драккал положил свою большую руку — руку из плоти и крови — на ее живот. Словно почувствовав его, дочь Шей потянулась к нему.

Драккал поднял голову, разрывая их поцелуй. Его пронзительные зелёные глаза встретились с её.

— Она моя. Вы оба — мои, кирайя, — его рука нежно обвила её живот, словно оберегая, и он поднял её подбородок своим протезом, заставляя взглянуть ему в глаза. — Пусть предки услышат мою клятву, данную кровью и плотью: я не позволю никому причинить вред тебе или твоему ребёнку, пока жив. Ты моя, чтобы любить. Моя, чтобы защищать. Моя, чтобы беречь, — прошептал он дрожащим голосом, прижав свой лоб к её.

СЕМНАДЦАТЬ

— Проходи, мой мальчик, садись, — сказал мастер Фолтхэм, жестом приглашая Ноструса сесть за стол.

Нострус закрыл дверь и прошелся по кабинету. Он сел в одно из кресел и положил руки на подлокотники.

Мастер Фолтхэм наклонился вперед, опершись локтями о стол.

— Ну, мы добились прогресса?

Стараясь сохранять нейтральное выражение лица, Нострус кивнул.

— Я полагаю, мы нашли… подходящего кандидата, сэр.

— Столько времени и только один кандидат? — мастер Фолтхэм раздраженно оттолкнулся от стола и откинулся на спинку стула. — Стоимость не имеет значения, Нострус. Если мне нужно будет нанять небольшую армию, чтобы восторжествовала справедливость, я это сделаю!

— Я понимаю, сэр, — Нострус сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Он знал, что был чрезмерно чувствителен в этом вопросе, но не мог оставить это просто так. Он не мог допустить, чтобы на имени его отца осталось еще одно пятно, не мог допустить, чтобы его собственная репутация оставалась запятнанной. — Но, как вы сказали, мы должны действовать деликатно. Ваша безопасность — моя главная прерогатива, и расторжение открытого контракта может привлечь слишком много внимания.

Кожа на горле мастера Фолтхэма на мгновение вздулась.

— Лучший, Нострус. Лучше бы этот кандидат был абсолютно лучшим из имеющихся.

— Все, что нам удалось раскопать на данный момент, сэр, указывает на это. Репутация этого охотника была заработана многими годами работы.

— Хм. И все же твой голос звучит взволновано.

— Большинство охотников за головами, которые охотятся за беглыми рабами, сэр, едва ли на ступеньку выше преступников, — осторожно сказал Нострус. — Независимо от репутации, мне трудно заставить себя доверять им подобным.

Задумчиво кивнув, мастер Фолтхэм сложил руки на животе.

— Возможно. Но я полагаю, щедрой награды достаточно, чтобы пресечь любые мысли о предательстве.

Точно так же, как предполагалось, что высокая выплата удержит этого ажеру от кражи у вас в вашем собственном доме?

— Я не могу притворяться, что понимаю мотивы таких существ, мастер Фолтхэм.

— Нет, конечно, нет. Ты культурное существо, юный Нострус. Но если есть что-то, что я знаю, если есть какой-то секрет моего успеха, так это понимание того, что следует обратиться к кому-то другому, когда что-то выходит за рамки твоей компетенции, особенно когда приобретение этих навыков непрактично. Нам нужно, чтобы животных выследили и притащили домой, поэтому мы должны найти того, кто хорошо разбирается в обращении с такими существами — кого-то, кто едва отличен от самих животных.

Ярость, которая кипела в Нострусе в течение нескольких недель, немного вспыхнула при этом. Его сочли непригодным для выполнения этой обязанности, но кто-то, кого мастер Фолтхэм считал едва ли выше животного, был квалифицирован?

В этот момент Нострус осознал, что стиснул зубы. Он заставил себя расслабить челюсть.