Династия (ЛП) - Энн Шеридан

— Клянусь богом, сейчас не время для этой ерунды. У вас есть две гребаных секунды, чтобы рассказать мне, что, черт возьми, только что произошло, или я лично поставлю перед собой задачу превращу вашу жизнь в ад.

— Разве ты уже не сделала это? — Грейсон хмыкает с переднего сиденья.

Моя рука тянется к нему, когда я чувствую, как Карвер смотрит на меня через зеркало заднего вида, но я отказываюсь поднять глаза. Рука Круза вырывается и хватает меня за запястье, прежде чем я успеваю схватить Грейсона за голову и стащить ее с его проклятых плеч.

— Сейчас, — требую я, более чем покончив с их чушью.

Это был секрет за секретом, и на каждом этапе пути мне подсовывали лишь немного информации, чтобы заставить меня молчать, но не больше.

Круз вздыхает, и я могу сказать, что он сломается первым, но, когда Кинг заговорил, я был потрясена до глубины души.

— Это была Династия, — объясняет он, вызывая глубокий стон у Карвера на переднем сиденье, который явно не одобряет признание Кинга. — Увидев, что копы держат тебя дольше, чем это разрешено законом, они вмешались и разобрались.

— Что вы имеете в виду, они справились с этим? Как, черт возьми, они могут иметь к этому какое-то отношение?

Карвер хлопает рукой по рулю, и я поднимаю взгляд, чтобы встретить его взгляд в зеркале заднего вида.

— Разве ты не можешь просто сказать «спасибо» за то, что спасли свою задницу опять-таки и покончить с этим?

— Да пошел ты, — рычу я на него. — Я не знаю, что за чертовщина заползла тебе сегодня в задницу, но это моя жизнь, и если какая-то извращенная престижная группа возится с ней, то я заслуживаю того, чтобы точно знать, что, черт возьми, происходит. Перестань быть таким мудаком и поставь себя на мое место для разнообразия. Как бы вы себя чувствовали, если бы вас постоянно оставляли в темноте, и вы не могли ничего с этим поделать? Я знаю, что не очень хорошо тебя знаю, но что-то мне подсказывает, что ты вообще не справишься. Ты будешь больше, чем маленькая стерва.

Единственным ответом Карвера является сжатие челюстей, когда его костяшки пальцев вокруг руля белеют. Не давая мне драться, я поворачиваюсь обратно к Кингу.

— Объясни, — говорю я, стараясь не нести чушь.

Я наблюдаю за ним в течение секунды, когда его голова откидывается на подголовник, и он вздыхает, явно пытаясь придумать лучший способ объяснить ту чушь, которая вот-вот вылетит из его рта.

— Они пытались ударить тебя, когда бы ты стала совершеннолетней, — объясняет он. — Хотя в твоих документах формально не указано, что твой день рождения еще через месяц, но без официального свидетельства о рождении, они думали, что им сойдет с рук по техническим причинам, заявив, что тебе, возможно, уже исполнилось восемнадцать.

— Это фигня. Ты, черт возьми, издеваешься?

Он не отвечает, просто продолжает свое объяснение.

— Они были в отчаянии. Они продержали тебя в течение двадцати четырех часов, которые по закону им разрешено удерживать совершеннолетним, но, не имея достаточных доказательств, они воспользовались своим правом и продержали тебя еще двенадцать, но у Династии их не было. Они хотели, чтобы ты вышла, и поэтому тебя выпустили.

Я усмехаюсь, оглядывая машину, чтобы узнать, не считает ли кто-нибудь его комментарий таким же нелепым, как и я.

— Они просто хотели, чтобы я ушла, да? Это так просто? Просто послать своих приспешников за девицей и покончить с этим. Отъебитесь. За кого вы меня принимаете? Я не чертова идиотка. Меня обвинили в убийстве. Обвинения в убийстве. Они знали, что я это сделала. Они ни за что бы, черт возьми, не позволили мне просто идти. Меня должны были упречь очень надолго. Это был закрытый случай.

Круз вздыхает рядом со мной, садясь на сиденье, чтобы устроиться поудобнее.

— Они должны отпустить тебя, когда Курт Уильямс перестанет существовать. Ты не можешь убить несуществующего человека.

Мои брови хмурятся, когда я поворачиваюсь и смотрю на Круза.

— Как? — он просто кивает, позволяя своему комментарию дойти до меня, когда я чувствую, как другие парни поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. — Прекратить существование? Как, черт возьми? Что это хотя бы значит?

Круз встречает мой взгляд.

— Тело, которое они нашли. Его нет. Поданные документы. Стерты. Фотографии места преступления. Удалены. Все, что осталось, это их воспоминания, которые ни черта не подкрепляют. Династия полностью стерла Курта Уильямса с лица земли, а если кого-то не существует, как ты могла его убить?

Я поднимаю свой взгляд, чтобы встретиться с Карвером, который летит по улицам, отчаянно желая попасть домой.

— Ты… Династия сделала это? У них есть такая сила?

Он кивает, и я чувствую сильное давление на грудь. Я откидываюсь на спинку кресла, а Круз кладет руку мне на колено, пытаясь поддержать меня и давая понять, что понимает, насколько хреново все это должно звучать.

— Династия ничего не может сделать, — бормочет он, позволяя мне понять, с какими именно людьми я имею дело. — Они стерли все это. Курта Уильяма никогда не существовало, и ты никогда не обидишь муху. Сделали так, что у тебя не было адвоката, который мог бы прийти и создать бумажный след, кадры твоего пребывания уже удалены из файлов, кадры твоего задержания в школе не существуют, а документы, которые только что заполнили также пропадют. Династия неприкасаема. Нет ничего, что они не могли бы сделать. Если они чего-то хотят, они это получают. Это просто.

Я смотрю в лобовое стекло, отчаянно пытаясь разобраться во всем этом, но постоянно возвращаюсь к тому, почему Династия так заинтересована во мне? Во-первых, они заплатили за мое освобождение из банды Сэма по торговле людьми, а теперь они сняли с меня обвинения в убийстве. Это не имеет смысла. Почему я? Я всего лишь какой-то бедный приемный ребенок из… черт его знает, откуда я на самом деле. Я никто. Они должны преследовать людей, которые могли бы улучшить их дело, сделать их сильнее, а не таких отбросов, как я, у которого больше проблем, чем у похотливого подростка, пускающегося в комнату, полную желающих цыпочек.

Мы впятером молчим до тех пор, пока двигатель не выключится и дверь гаража не опустится вокруг нас. Мы все выходим из Escalade, и я следую за Кингом, который открывает дверь и впускает меня, но я резко останавливаюсь, когда нахожу знакомую холщовую сумку, лежащую в фойе огромного дома Карвера, ту, которая должна быть на полу запасной спальни Эмбер.

— Что это за хрень? — требую я, глядя на свои вещи, которых здесь быть не должно.

Карвер входит в гараж позади Кинга, не утруждая себя остановкой, и продолжает углубляться в свой дом.

— Теперь твоя задница живет здесь, — говорит он мне, окликнув через плечо и даже не удосужившись дождаться объяснений.

— Извини меня? — я хмыкаю, потянувшись за сумкой. — Ты что, чертовски сошел с ума? Ни за что, черт возьми, я не собираюсь жить под твоей крышей.

— Почему бы и нет? — спрашивает Круз, вставая рядом со мной, когда Кинг бросает один взгляд и ярость на моем лице и исчезает.

— Почему бы и нет? — я усмехаюсь, повторяя его с таким сарказмом, на какой только способен. — Вы встречались с парнем? Он мудак класса А.

— Пойдем, детка, — говорит Круз, беря сумку из моих рук и направляясь прямо к лестнице. — Он действительно не так уж плох. Ты только что застала его в… неудачное время. Кроме того, что в этом такого? Не то чтобы ты не спала здесь каждую ночь, в его постели, если уж на то пошло.

— Да, но… подожди, — говорю я, останавливаясь, следуя за ним вверх по лестнице и встречая его взгляд. — Вы знаете об этом?

Он кивает и снова начинает идти.

— Я не чертов идиот, детка. Я знаю, что тебе снятся кошмары, и по какой-то причине Карвер скрывает их. Я ужасно завидую, что не могу сделать это для тебя? Черт, да, но я не собираюсь терять сон из-за этого.

— Я… — я отрезала себя, не совсем уверенная, что сказать обо всем этом, потому что, когда дело доходит до этого, я действительно понятия не имею, что, черт возьми, происходит между нами всеми. Но я хочу сказать, что Крузу на самом деле все равно, в чьей постели я сплю, пока он все еще пожинает плоды моего присутствия, и, черт возьми, мне кажется, мне это в нем нравится. У Кинга, похоже, тоже не было проблем с этим, не то, чтобы я много говорил с ним об этом. Но Карвер — он другой.