Саския Уокер - Блудница
Пока он нес ее, она заметила, как участилось его дыхание, почувствовала, что он едва сдерживает напряжение, овладевшее его телом. Его обнаженная грудь была такой горячей, такой манящей и соблазнительной. В ней вспыхнуло пламя желания, непреодолимого влечения к нему. Ей захотелось целовать его ноги, умолять, чтобы он обнял, прижал ее к себе, как прежде.
— Нам придется это сделать, — сообщил он и бросил ее на кровать.
— Грегор…
Он закрыл ей рот ладонью, не давая продолжить.
Склонившись над нею, обнаженный по пояс, Грегор разглядывал ее. Глаза его горели темным блеском в тусклом мерцающем свете свечи.
Она чувствовала, как у нее между ног становится тепло и влажно.
Вытащив из-под нее рубашку, он скрутил ее в плотную веревку. Джесси внимательно наблюдала за его действиями, и внутри у нее все замерло.
Он взял ее за запястья, обернул их скрученной в жгут тканью и привязал их к деревянному изголовью кровати. Затаив дыхание, она следила за его действиями.
Он расстегнул брюки и, достав свой член, сжал его в ладони.
Она инстинктивно отстранилась от него, дернувшись, насколько позволяла веревка.
— Не сопротивляйся! — сказал он, вынуждая ее лежать смирно, встал коленом на кровать.
Резким, грубым движением он раздвинул ее бедра и буквально набросился на нее. Сделав рывок и не сдержав отчаянного проклятия, он вонзил в нее свой член.
Он заполнил ее, и это сладостное ощущение внезапно овладело ею, освободив ее эмоции.
— Грегор! — воскликнула она, не в силах сдерживаться. — Я хотела и хочу только тебя.
В его взгляде промелькнула настороженность. Ее признание разозлило его, и он снова зажал ей рот ладонью. Он не хотел ничего слышать, всем своим видом он демонстрировал, что не доверял более ни одному ее слову.
«Я докажу тебе, Грегор, — клялась она про себя, стараясь поймать его взгляд. — Ты будешь верить мне. Я заставлю тебя».
Она смотрела на него снизу вверх, готовая на все, что он сделает с ней.
Его зрачки сузились, а рука стала давить еще сильнее, по мере того как его движения становились все быстрее, сильнее, безжалостнее.
Оттого что его ладонь сдавила губы и не позволяла пошевелиться, возбуждение Джесси только загоралось сильнее. Она металась и извивалась, стараясь прильнуть к нему всем своим телом. Ее движения ограничивала веревка, но это лишь усугубляло желание и делало еще острее изысканное удовольствие, которое доставляло каждое его прикосновение, каждый толчок, каждая фрикция. При одной мысли о том, что она всецело принадлежит ему, что он так беспощадно овладел ею и использует, у нее кружилась голова от наслаждения.
Никогда еще лишение воли, принуждение не приносило ей такого безумного удовольствия, но сейчас она полностью отдалась ощущениям, она не помнила себя, упиваясь тяжестью его тела и тем, что он заполнял ее всю и зажимал рот ладонью, не позволяя издать ни звука. Он, будто обезумев, остервенело вталкивал в нее член, словно потребность излить в нее свое семя сделала его диким и безжалостным. Каждый мускул его тела был напряжен до предела.
Выкрикивая проклятия, он приподнялся на руках, врываясь в нее, ощущая приближение оргазма. Он продолжал яростно двигаться. Он ревел от страсти, объявшей его. Он отбросил волосы назад и продолжал резкие, частые движения, закинув ее ноги себе на плечи, и, прижав к постели, все глубже вонзался в ее сочную чувственную вагину.
Джесси стонала в исступлении каждый раз, когда он входил, проникая все глубже. Ее тело сжалось на пике блаженства, и горячие соки оросили ее бедра. Он не останавливался, и жаркие волны наслаждения вновь охватили ее, сладостная дрожь вновь сотрясала ее тело. Лишь теперь, изо всех сил прижимаясь к ней, он разрядил свое орудие глубоко внутри ее.
Стараясь отдышаться, он безвольно склонил голову, и упавшие пряди щекотали ее лицо. Ее внутренние мышцы снова сжали ствол, и он покинул ее лоно и повернулся к ней спиной.
Он сидел на краю кровати, не шевелясь и не говоря ни слова. Джесси оставалось лишь смотреть на его спину. Она была такой мускулистой и влажной от пота. Ей так хотелось объясниться и успокоить его, и она стала тихонько хныкать, пытаясь освободить руки, беспокойно скользя ногами по простыням.
Он обернулся и посмотрел на нее.
В тусклых бликах огарка свечи его лицо было едва различимо, и она отчаянно вглядывалась в него, надеясь, присмотревшись, обнаружить, что он смягчился и готов простить ее.
Однако это было не так.
Развязав ее, он сразу же ушел. Как только она восстановила дыхание и почувствовала, что ноги снова держат ее, Джесси пошла за ним к камину. Она стояла возле его кресла, едва ощущая тепло от языков пламени, танцующих в очаге, и мечтая о том, чтобы он снова обнял ее, как тогда, ночью, защищая от страшных снов.
— Простите, что я без позволения ушла от вас, — прошептала она.
Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал тыльную сторону ладони.
Он посмотрела на него, но он отвел глаза.
Разочарование и тревога закрались в ее душу. Она думала, что он набросится на нее, будет клясть и обвинять и овладеет ею грубо и властно. Меньше всего она ожидала, что Грегор отнесется к ней, словно она была чем-то драгоценным, запятнанным прикосновением чужой руки, от осознания этого у нее в груди что-то отчаянно сжалось. И тем не менее он все еще был замкнут в себе и сокрыт от нее.
Он не отрываясь смотрел на огонь, устремив взор в самый пыл, в глубину пламени, и черты его казались еще более точеными, острыми и даже изможденными. В глазах была бесконечная тревога, которая поразила ее и вызвала в ней сострадание и боль. Она опустилась на колени возле него и обвила его шею руками, прильнув к нему.
— Я уязвим перед тобою, Джесси, — пробормотал он. — Сомневаюсь, что нашелся бы мужчина, способный устоять перед тобой. Ты знаешь это. Ты знала это с момента нашей первой встречи. — В его голосе были укор и разочарование.
Все же ему было до нее дело. И он хотел обладать ею. Но его расположение духа предвещало что-то дурное. Казалось, он собирался попрощаться с ней. Ее сердце сжалось. Она всего лишь хотела пробудить в нем хоть какие-то чувства, заставить прийти в себя. Хотела, чтобы он заметил ее прежде, чем будет слишком поздно. Она даже рискнула вызвать в нем ревность и чувство собственности по отношению к ней, и у нее получилось, но это не принесло ничего, кроме страданий. Они отдалились еще больше. Джесси была в отчаянии. Она пробудила в нем негативные эмоции, это было видно в его глазах. Этот обеспокоенный взгляд говорил о том, что он переживает боль и предательство.
— Простите мою безграничную глупость, — прошептала она и, едва прикасаясь губами, поцеловала его в щеку, рядом с уголком рта. Она замерла, надеясь, что он повернется и сорвет с ее губ поцелуй, но этого не произошло.
