Софи Морган - НЕобычная любовь. Дневник «подчиненной»
Он поймал мой взгляд и, улыбнувшись, спросил, не хочу ли я его член. Не осмеливаясь взглянуть на него, я кивнула, и он расстегнул джинсы и вытащил его наружу. Он слегка потянул за поводок, но я не нуждалась в приглашении, а просто подалась вперед и открыла рот, чтобы принять его. Но он остановил.
— Не так. Тебе нужно лизать его.
Я залилась краской. Не поймите меня неправильно, мой репертуар содержит изрядное количество разнообразных лизаний. Но не таких. Таких — никогда. Но кто я, чтобы возражать? Во всяком случае, я и не такое могу — как насчет того, чтобы не разговаривать вообще? Прекрасно.
Я краснела, когда водила языком вверх и вниз по его стволу, ерзала вокруг кончика, чтобы добыть предэякулят. Я полировала языком прямо под головкой члена, заставляя Адама задыхаться. Потом спустилась ниже и принялась лизать яички, наслаждаясь звуком его стонов.
Я повернулась, и он заставил меня пройти несколько шагов вперед перед ним, а сам продолжал держать поводок.
Я рассчитывала, что со временем он может все-таки сунуть член мне в рот, и была уверена, что оргазма ждать недолго, но прошло много времени, прежде чем он остановил меня и приказал повернуться. Я повернулась, и он заставил меня пройти несколько шагов вперед перед ним, а сам продолжал держать поводок.
Он встал на колени позади меня и устроил головку члена у меня между ног, почти что внутри меня, но не совсем. Это была пытка, чувствовать его там так долго, но я изо всех сил старалась не шевелиться, пока он сам не сказал податься назад, как всегда дернув за поводок. Я насадила себя задом на член и застонала — первый звук за целую вечность.
Звук, который он издал в ответ, можно обозначить только как рык удовольствия.
— Боже, София, ты чертовски влажная.
Это было правдой.
Он хохотнул.
— Как мне нравится, что ты это любишь!
Я уставилась в пол, сознавая, что он прав, и желая опустить голову еще ниже, просто чтобы дать себе время переварить это без того, чтобы он увидел. Но я знаю: он видит все, иногда даже слишком много.
Он отшвырнул поводок и притянул меня к себе, но тем не менее не двигался.
— Трахни меня, покажи мне, как сильно наслаждаешься этим!
Я улыбнулась. Это я умею, неважно, на поводке или без. Перед тем, как податься назад и скользнуть на ствол, я двинула бедра вперед. Казалось, его цель — занять мое время, вот я так и сделала. Я поддерживала постоянный, но очень медленный ритм, двигаясь вперед, пока его член почти что выскакивал из меня, а потом назад, пока его лобок не встречался с моим задом.
За все время я хорошо изучила его реакции и могла точно сказать, что он сдерживает оргазм. Он постоянно заставлял меня замирать, чтобы восстановить силы, а поскольку я была послушным животным, то так и делала, хотя все-таки чуть-чуть двигала бедрами в эти моменты — иногда мне кажется, что ему полезно бороться за контроль над собой так же, как это делаю я.
Конечно, секс, вдобавок ко всему прочему, возымел эффект и на меня, и уже скоро я тоже сдерживала собственный оргазм. Мы оба хотели оттянуть его, и хотя его колени должны были болеть так же, как мои, мы продолжали медленно трахать друг друга.
Первым сдался он. Обычно он любил, чтобы его растравляли, и мог сопротивляться оргазму гораздо дольше меня (думаю, это связано с тем, что он терпеливее меня), но сейчас он, казалось, больше не мог сдерживаться, и когда я подалась назад, он сделал выпад вперед, неожиданно став жестко трахать меня. Естественно, я поддержала его темп, и вскоре мой оргазм тоже набрал силу.
На мгновение меня охватила паника — если мы делаем что-то особенно сложное на D/S фронте, он, как правило, предпочитает, чтобы я спрашивала разрешения, но как спросишь, если не имеешь права разговаривать? К счастью, Адам меня хорошо знал, иногда лучше, чем я сама. Тяжело дыша, он с трудом дал мне разрешение кончить, и это было вовремя, потому что через секунду мы оба уже кричали.
Он замер на миг, а потом прислонился к дивану и откинул голову, ловя ртом воздух.
Не задумываясь, я поползла обратно на свою лежанку и свернулась опять.
Не знаю, как долго я спала, но, должно быть, прошло всего несколько секунд с того мгновения, как я улеглась. Когда я пробудилась, он снова был передо мной — но в этот раз, я заметила, он взял пару моих подушечек, чтобы подложить под колени. Я внутренне позлорадствовала: он явно не привык стоять на коленях, в отличие от меня.
Член у него опять стоял и находился в сантиметре от моего лица, а руки были у меня между ног. Я могла чувствовать и слышать, насколько я влажная, когда он просунул внутрь пальцы. А когда он это сделал, то принялся рассказывать мне, какая я грязная, оттого что завожусь, когда меня дразнят, как собаку, и как достоверно я изображала маленькое похотливое и послушное животное. От его слов у меня пылало все тело, но я сжала его пальцы внутри.
Он, как правило, предпочитает, чтобы я спрашивала разрешения, но как спросишь, если не имеешь права разговаривать?
Он вынул руку и сунул пальцы мне в рот, заставив попробовать на вкус смесь наших выделений — память о совместном наслаждении.
Он вернул руку ко мне между ног, а в это время вставил член мне в рот. Я попыталась ласкать его языком, но сейчас его это не интересовало. Он просто собирался использовать мой рот — трахал его и в это же время грубо лапал пальцами мое тело снизу.
Большим пальцем он нащупал клитор и надавил на него. В течение секунды я кончила. Он дал мне на передышку минуту, но член изо рта не вынул. Вскоре он продолжил трахать меня в лицо, держа рукой за волосы и заставляя задыхаться, когда проталкивал член в горло. Потом дернулся и наполнил мой рот.
В этот раз он не оставил меня на импровизированной подстилке, а затащил к себе на диван. Он отстегнул поводок, но когда попытался расстегнуть ошейник, я прижала руки к шее. Мне понравилось носить его, и я вернулась спать в его объятия с ошейником.
Динамика пет-плея оказалась весьма захватывающей — чувствовалась определенная раскованность, в основном потому, что мне не нужно было разговаривать, а это большое послабление для большинства позорных сценариев, которые Адам изобретает. Я не притворялась животным специально, все вышло само собой, очевидно, благодаря простоте отведенной роли. У него было еще больше контроля надо мной, чем обычно, и мы оба получали удовольствие от этого; и все было гораздо менее раздражающим, чем наше вторжение в область круглосуточного контроля.
Наша близость, как в D/S плане, так и обыкновенном помогала Адаму легче переносить потерю работы. Как ничто другое, такие вещи могли на несколько часов отвлечь его от неприятных мыслей.
