Люсинда Кэррингтон - Девяносто дней Женевьевы
С ее стороны было бы просто смешно ожидать чего-то большего. Синклер – воспитанный и благородный человек и поэтому во время свиданий ведет себя с ней как галантный кавалер. Однако ей следует смириться с тем, что для Джеймса Синклера она всего лишь сексуальная игрушка – женщина, которую можно заставить танцевать стриптиз ради собственного удовольствия и которая будит его эротические фантазии.
Женевьеве иногда казалось, что когда Синклер смотрит на нее, в его глазах отражается нечто большее, чем похоть. Однако, взглянув на то, как он сидит, вальяжно развалившись в кожаном кресле, она решила, что это только плод ее фантазии.
– Я ненавижу работу по дому, – сказала Женевьева.
Синклер засмеялся.
– Ладно, забудьте об этом. Может быть, вместо того, чтобы мыть пол, вы приготовите ужин?
– Надеюсь, вы любите подгоревшие тосты?
– Мисс Лофтен, вы хоть что-нибудь умеете делать по-настоящему хорошо? – спросил он (его голос по-прежнему звучал весело и задорно). – Кроме удовлетворения моих сексуальных потребностей, конечно.
Женевьеве очень хотелось поверить в то, что это не праздное любопытство и Синклеру действительно хочется узнать о ней как можно больше, но она сразу же отбросила подобные мысли. Он просто играет с ней. Она намеренно говорила спокойно, даже с оттенком легкого безразличия, решив напомнить Синклеру: она ни на минуту не забывает о том, почему они вместе. Напомнить ему, что они не два влюбленных голубка, которым хочется получше узнать друг друга. У них чисто деловые отношения.
– Я уже говорила вам, что очень хорошо умею выполнять свою работу, – напомнила Женевьева.
Увидев, как изменилось выражение его лица, она поняла, что добилась нужного эффекта.
– Конечно, – сказал Синклер. – Думаю, что мне не на что жаловаться. Мы с вами два сапога пара: вы и я. Мы оба твердо знаем, чего хотим, и готовы на все ради того, чтобы получить желаемое. – И, помолчав немного, добавил: – Может быть, вы хотите, чтобы я считал вас именно такой, и намеренно вводите меня в заблуждение?
– Да, я готова на все ради достижения намеченной цели.
– В самом деле? Я почему-то в этом не уверен. – Его черные глаза смотрели на нее с нескрываемым любопытством. – Неужели вы действительно сделаете все, что я вам прикажу?
Вглядевшись в его лицо, Женевьева вдруг встревожилась. Неужели он собирается устроить ей проверку? Наверное, хочет найти то, чего она не сможет сделать. Женевьева знала, что есть такие сексуальные игры, в которые она никогда не будет играть. Она вспомнила, как одна ее знакомая рассказывала о необычных забавах, которые они со своим парнем любили устраивать. Подруга называла их «водными видами спорта». Женевьева по своей наивности полагала, что речь идет о сексе в бассейне или в ванной, и пришла в ужас, когда подруга, нисколько не стесняясь, во всех подробностях рассказала ей, чем именно они занимаются. Женевьеве показалось, что все это не имеет никакого отношения к эротике. Подруга, однако, придерживалась противоположного мнения. Она даже предложила Женевьеве стать третьей, то есть составить компанию ей и ее парню.
Что она будет делать, если Синклер предложит ей заняться чем-либо подобным? Женевьева посмотрела на него. Он сидел в своем элегантном черном костюме, удобно устроившись в кресле. «Какой он, однако, самоуверенный и наглый тип, просто зло берет», – подумала Женевьева. Пока ей нравилось все, что он ей предлагал. А вдруг Синклер заставит ее делать что-нибудь такое, что вызовет у нее, скажем, не отвращение, а неприязнь? Согласится ли она, если он будет настаивать? Неужели ради выполнения условий сделки она готова на все? Неужели эта сделка так много для нее значит? Женщина не могла дать однозначный ответ на эти вопросы. Это была абсолютно неизведанная область. На что же конкретно она может пойти ради того, чтобы получить желаемое?
Синклер, похоже, не догадывался о том, какая буря бушевала у нее в душе, какие сомнения ее одолевали. Он еще раз окинул Женевьеву пристальным взглядом и улыбнулся.
– Кажется, я обещал накормить вас ужином, – сказал он. – Вы любите китайскую кухню?
– Очень люблю, – ответила женщина, искренне обрадовавшись.
– Вот и замечательно. – Синклер оглядел комнату. – Думаю, мы можем поужинать прямо здесь.
Женевьева встала и подняла лежавшее на полу платье.
– Я пойду. Мне нужно одеться.
– Нет, – сказал Синклер. – Одежда вам не нужна. Будете ужинать в таком виде. – И, улыбнувшись, добавил: – Однако вам лучше не попадаться на глаза официантам. Я не хочу, чтобы вы напугали мистера Хо и его друзей.
Женевьева ждала на втором этаже, пока привезут ужин, прислушиваясь к голосам, доносившимся снизу. В коридоре на втором этаже лежал очень толстый и удивительно мягкий ковер. Женевьева ходила по коридору, открывая двери и заглядывая в комнаты. Две из них, похоже, были спальнями для гостей, а остальными вообще не пользовались. Спальня Синклера, вероятно, находилась на другом этаже.
Интересно, как выглядит эта комната? Может быть, он спит на огромном резиновом матраце? Или там стоит кровать с пологом и четырьмя столбиками? Возможно, в его спальне зеркальный потолок, а на стенах обои с эротическими принтами. Дав волю воображению, Женевьева представила медный остов кровати с цепями. Этими цепями Синклер приковывает свою любовницу, уложив ее на кровать, и предается разнообразным плотским забавам. Когда он привязал Женевьеву к двери во время их первого свидания, она почувствовала себя абсолютно беспомощной, и ей это понравилось. Интересно, что она почувствует, если ее привяжут к кровати? Что он будет с ней делать? Наверное, у него имеется целая коллекция необычных сексуальных игрушек. Или целый набор кнутов.
Когда Синклер снова позвал Женевьеву на первый этаж, она пребывала в приподнятом настроении, испытывая приятное волнение. Войдя в комнату, она увидела несколько маленьких столиков, уставленных тарелками с китайскими деликатесами, и два кресла, которые Синклер поставил одно напротив другого. Он сделал Женевьеве знак, предлагая сесть в одно из них.
Оказалось, что это необыкновенно эротично – есть, сидя за столом без одежды (а на ней ничего, кроме туфель на высоких каблуках, не было). К тому же Синклер, пробуя различные блюда, стоявшие вокруг него, разглядывал Женевьеву с нескрываемым удовольствием. Он развлекал ее, рассказывая истории и пересказывая сплетни о театральных актерах и известных телеведущих, с которыми был знаком лично.
Женевьева намеренно дразнила его, принимая сексуальные позы: то закидывала ногу на ногу, то обнимала себя, скрещивая руки под грудью (при этом ее бюст приподнимался, приобретая округлую, весьма соблазнительную форму). Ей хотелось вывести Синклера из равновесия, заставить поволноваться, лишив напускного спокойствия и сдержанности.
