Эмма Беккер - Вкус любви
Я вспоминаю еще одно утро, когда возвращалась домой после слишком долгой ночи у Андреа. Толком не проснувшись, машинально брела по грязным коридорам метро, и вдруг меня внезапно пронзил аромат парфюма Месье. Вскинув лицо, как после электрического шока, я застыла на месте, жадно принюхиваясь, минут десять пытаясь понять, откуда исходит этот жесткий запах, от какого мужчины, какого призрака. Мне было так плохо, Господи, так плохо. На какую-то долю секунды показалось, что я взяла след, и вслепую, лихорадочно дрожа, двинулась за толпой людей, без малейшей надежды увидеть там Месье, веря, что мне будет достаточно одного запаха, пусть и мимолетного.
Аромат парфюма так обманчив: тысячи незнакомцев пользуются теми же запахами, что и наши любимые, а мы считаем, он принадлежит только им. Не зная об этом, незнакомцы ходят рядом с вами, касаются вас, извиняются. Вы же замираете на месте, на грани обморока, чувствуя себя опустошенными до слез, под натиском нахлынувших воспоминаний о привычном биении сердца, о такой родной коже. И отныне для вас существует лишь мир обоняния в толпе чужих людей. На несколько секунд непроизвольной толкотни целый период вашей жизни оказывается растоптанным и опошленным. Хотя эти люди совершенно не желают вам зла.
В то субботнее утро все шло не так. Я только что поняла, после нескольких недель раздумий: меня больше нет в планах Месье, равно как и ни в одной из сфер его жизни. Мне удалось свыкнуться с мыслью: он больше не ответит мне. Но я по-прежнему никак не могла понять, что такого могла сделать, какую ошибку совершила, чтобы Месье так внезапно охладел ко мне? Как можно было всего за несколько дней перейти от одной крайности к другой? Как получилось так, что он начал полностью игнорировать человека, которого еще недавно называл «моя любовь», так сильно желал, человека, которого намеренно заставил в себя влюбиться? Почему он даже ничего не пожелал объяснить? Я просто хотела понять. И если Месье решил окончательно покончить с этой историей, независимо от причин, зачем он тогда прислал мне то сообщение в качестве единственного ответа на мой монолог о разрыве отношений: «Главное — не бросай писать „Месье“»?
Разумеется, я должна была продолжать: он мог лишь поощрять создание книги, рассказывающей о нем. Ведь это было так приятно: отчаявшаяся молодая женщина бросает свой писательский талант к ногам мужчины, которым не может больше обладать. Какое наслаждение для такого образчика эгоцентризма, как Месье: никто еще так не льстил его самолюбию.
Только получив его сообщение, я начала по-настоящему презирать себя, презирать это полное отсутствие чувства собственного достоинства. Если бы я хотя бы писала из любви к искусству или ради амбиций быть однажды опубликованной! Но Месье уничтожил все цели, оставив только одну: закончить книгу о нем, чтобы снова его увидеть. Он опошлил даже это — благородное призвание писателя, строящего свою жизнь на неуловимой власти слов. Эти страницы, которые я на бешеной скорости покрывала черными буквами, представляли собой лишь жалкую приманку, отдушину, позволяющую восхвалять его и ненавидеть. И в конечном итоге уже не было большой разницы между романисткой, которой я намеревалась стать, и всеми теми людьми, пишущими ради душевной разрядки, не представляя, какой труд и какое искусство принижают, полагая, что служат ему.
Писать для меня — значило вновь увидеть Месье, слишком сильно любившего собственную персону, чтобы устоять перед соблазном прочесть двести-триста страниц о себе.
В это утро субботы, когда я уныло напевала что-то, подрезая стебли красных роз (только в тот момент я чувствовала себя живой, поскольку шипы то и дело вонзались мне в руку), одна из моих коллег подошла ко мне, чтобы положить деньги в кассу, и тихо спросила:
— Ну что, есть новости? Он тебе позвонил?
— Кто? Андреа?
Коллега бросила на меня заговорщический взгляд, и я поняла: она имеет в виду Месье. Разумеется. Звонки Андреа давно перестали быть событием в моих глазах. В лучшие времена нашей истории с Месье я каждый уик-энд трепетала за своим прилавком при мысли, что увижу его во вторник утром, и не могла не делиться с коллегой впечатлениями об этом женатом хирурге сорока шести лет, о его страсти к эротической литературе и наших романтических объятиях в маленьких отелях на площади Пигаль. И, когда ситуация начала вызывать у меня беспокойство, она неизбежно узнала об этом, ведь я уже не ждала воскресенья с прежним возбуждением. По правде говоря, я уже ничего не ждала, только окончания рабочего дня — я хотела лишь спокойно сидеть в своей комнате, курить с подружками травку или притворяться счастливой в объятиях других мужчин.
— Врач! — полушепотом уточнила она, словно Месье представлял собой военную тайну.
Я опустила глаза на свои грязные руки.
— Особых новостей нет, — ответила жалобно.
— Тогда забудь его. Ты достойна лучшего, чем этот тип.
Она относилась к разряду тех людей, которые изъясняются только общепринятыми понятиями, но это не мешает им быть проницательными. «Ты достойна лучшего, чем этот тип» — наверняка было ее глубоким убеждением, и, хотя ей не свойственно демонстрировать свою симпатию или сострадание, я невольно ощутила теплую волну нежности и сопереживания, только из-за этих нескольких слов, в устах кого-нибудь другого вызвавших бы у меня раздражение. На какую-то долю секунды я подумала, что никто не сможет понять меня лучше нее, поскольку она знала о моей истории, была одного возраста с Месье, — а значит, в определенной степени понимала поведение таких мужчин. К тому же она стояла сейчас передо мной, а мне необходимо было выговориться. Иначе я съем себя без остатка. И я бросилась словно в омут:
— Вчера он прислал мне сообщение и…
Я замолчала, пытаясь взять себя в руки, и встретилась с ней взглядом. Она перестала сортировать букеты лютиков и прислонилась к прилавку, чтобы выслушать меня.
— …То есть вот уже десять дней у меня не было от него новостей, и тогда мне надоело и я отправила ему письмо, в котором говорила, что между нами все кончено, даже если мне этого совершенно не хочется. Наверняка он понял, что я просто проверяла его, а на самом деле хотела, чтобы он передумал и вернулся ко мне.
По ее глазам было видно: она с самого начала знала, что я только делаю вид будто контролирую ситуацию, и эта история не могла закончиться по-другому. Я в любом случае, на ее взгляд, была слишком юной и милой, чтобы долго удерживать такого мужчину, как Месье.
— До сих пор он мне ничего не ответил, — продолжила я, чувствуя, как дрожит мой голос. — А вчера около одиннадцати часов получила от него одно-единственное сообщение…
![Харлан Эллисон - Время глаза [Время ока]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
