Елена Болотонь - Замуж за Чернокнижника
Где-то внизу раздался мелодичный звон. В гости кто-то пришёл?
— Ужин привезли, — и исчез по лестнице вниз.
Осваиваться буду в одиночестве, что уже радует. Какой у него интересный дом. Я сползла с кровати внушительных размеров и подошла к стеклянному ограждению. Посмотрела вниз и поняла, что я не на втором, а на третьем, мансардном этаже. Тааак. Любопытство оказалось сильнее, и уже через минуту я покоряла его ванную. Комната, отделанная песочного цвета мрамором, не уступала своими размерами спальне. Массивная прямоугольная белая раковина, зеркало во всю стену, такой же белый шкаф, из которого я выгребла отличное банное полотенце, и душевая кабина из стекла добавляли шика интерьеру. Горячий душ мне точно не помешает.
Через пятнадцать минут я стала совсем другим человеком. Как минимум, свежим и взбодрившимся. Остановилась в раздумьях в гардеробной. Куда ему столько шкафов, полочек и вешалок? Одних только рубашек миллион с хвостиком. Захватила рукой одну голубенькую, стянула. Хм… Барба. Жаль, что не розовая. Под стать бы бренду. Надела на себя, слегка утонула. Ээх… Посмотрела на себя в зеркало — на диво хороша, как раз колдунов соблазнять своими хрупкостью и изяществом. Вздохнула, и мой взгляд упал на белый пушистый махровый халат, сложенный аккуратненько на полочке. То, что нужно. Влезла, оказавшись в нём, как в шубе. Блин, жарко же! Сварюсь в нём, как курица в собственном соку, уже через час. Надо поискать такой же полегче. Завозилась с поясом и почувствовала руки Алана на своих плечах.
— Ты скоро?
Подняла голову, чтобы увидеть нас в зеркале. Смотрит на меня такой весь хищно-загадочный. Ох, Юлька, послушалась бы сразу, сидела бы с вещами со своими, с косметичкой, с сумкой, без приключений. А так…
— И чем тебе рубашка не угодила? — услышала недоумение в его голосе. — Давай тебе помогу, — проворно развязал узел, касаясь моих рук своими. На мгновение задержался на отворотах. — Снять?
— Нет уж, сама.
— Хорошо, — кивнул мне и вышел из гардеробной. Бросил через плечо. — Не задерживайся.
Ох ты… Какой серьёзный. Его общение со мной напоминало поведение родителя перед грядущей экзекуцией неразумного дитяти, который в силу каких-то причин откладывает её на некоторый срок. Так вела себя Янка с детьми, когда они шкодили или вытворяли всякое. Сейчас же видела такой же лёгкий сердитый блеск в его глазах. Видела, что он сдерживается. Чувствовала свою обречённость. Видимо, предстоит неприятный разговор. За дело, конечно, и лишь желание сначала накормить гостью, меня то есть, останавливает випа от разборок. Или он не решил, стоит ли их вообще начинать, потому и откладывает выяснение.
Я шла тихонько следом за ним, озираясь по сторонам. Светлый дом, светлые стены, деревянный пол, прекрасно сочетаемый с балками мансарды. Красиво, чёрт возьми! И дорого. Всё выглядит очень и очень дорого.
Второй этаж оказался местом для отдыха. Угловой широкий диван и два кресла, обитые гобеленом тёмно-бежевого цвета, огромный дисплей телевизора на стене являли собой отдельное пространство большой гостиной. Серебристый светильник от модного дизайнера, висевший над журнальным столиком, придавал уюта. Всё очень стильно и гармонично, радовало глаз. Неподалёку увидела небольшой бильярдный стол с фиолетовым покрытием и проход мостиком с прозрачными бортами дальше, в виде пологой лестницы вниз. На кухню, не иначе.
Ничего себе жилище холостяка! Алан развернулся, медленно раздел меня взглядом и снова одел. Впрочем, что там было раздевать? Руки-ноги голые, из нижнего белья только… Мммм… Впрочем, лучше ему не знать, а мне не вспоминать. На лице випа неприкрытое удовольствие от победы. Добился своего, притащил к себе домой. Добыча готовая, да ещё и в таком виде.
— Что? — переспросила. Что он спросил?
— Играешь в бильярд?
— Никогда не пробовала.
— Хорошо. Научу.
Хоть бы улыбнулся. Ну, конечно, научит, можно не сомневаться.
— Пойдём дальше, покажу тебе дом, — протянул мне руку.
Вложила пальцы в его ладонь и тут же оказалась в сильных и властных объятиях, накрепко прижатая к телу. Жёсткие губы накрыли мои быстрым, но очень горячим поцелуем. Но когда мужчина оторвался, я не могла стоять — ноги подкашивались, дыхание сбилось и стало неровным.
— Ты заставила меня сильно переживать за тебя, — страстный блеск в тёмных глазах, лёгкая улыбка… Может, той сердитой серьёзности и не было?
Развернул меня и подтолкнул легонько по направлению к лестнице, ведущей на первый этаж.
— Нам туда.
Всю дорогу я чувствовала его близкое присутствие, несмотря на то, что шёл он в двух шагах впереди меня. Атмосфера между нами накалялась с каждой минутой, температура воздуха ощутимо повышалась градус за градусом. Каждой клеточкой тела и души чувствовала, что мужчина сдерживает себя неимоверным усилием. И пыталась сдержаться сама. Последние остатки моего самообладания растворялись в неизвестности с каждым его взглядом, словом, прикосновением… Я была счастлива его видеть, знать, что в относительной безопасности рядом с ним. А ещё… знала свой цикл. Он перевалил за середину. Овуляция прошла. Она физиологически невозможна. Не в этот раз. Что бы между нами ни произошло.
Наконец, мы добрались до шоколадно-бежевой кухни в лучших традициях неоклассики, и я увидела на двоих накрытый стол, почувствовала аромат свежеприготовленной пищи и поняла, что дико-дико голодная. Мой желудок потирал мышцы, готовый поглотить всё, что я видела перед собой.
— Женя заказал на свой вкус, — произнёс Алан, накладывая мне в тарелку всякой всячины, а затем разливая по бокалам белое вино.
Спасибо тебе, Женя. То, что нужно!
— Форель?
— Мои повара умеют её готовить.
— Вкуусно, — я набросилась на рыбу, с наслаждением удовлетворяя свою первую потребность не умереть для начала от голода.
Минут через десять Алан откинулся на спинку стула, поднеся согнутую в локте руку к губам. Наблюдение начал. Пристальный взгляд колдуна, казалось, проникал глубоко в душу, он забирался под ткань одежды и ласкал, восхищался, посмеивался одновременно. Раньше так было, а сейчас ощущения усилились вдвойне. Мы наедине. В его доме. Я в тоненькой мужской рубашке. Эх, надо было вариться в халате. Зря послушалась его. Сижу перед ним теперь беззащитная, почти обнажённая.
— Мне бы домой вернуться не помешало, — произнесла, понимая, как нуждаюсь в своих вещах, и отметила, как тёмная тень залегла в мужских глазах от неприкрытой досады.
— Ты уже дома, — как-то слишком спокойно произнёс он.
— Нет, это ты дома, а я в гостях, — мы вроде договаривались о другом. Это мне подсказывала моя память.
