Ее дикие звери (ЛП) - Бали Э. П.

— Он наш! — кричит моя мама. — Я не буду делиться…

Папа наотмашь бьет маму настолько сильно, что она с визгом падает на пол. Я пытаюсь подойти к ней, но Коса так крепко сжимает мою руку, что я ворчу себе под нос и откидываюсь на спинку дивана. Мама тоже боец, поэтому она встряхивается и поднимается на ноги. Ее щека ярко-красная, но она стоит на своем, и я горжусь ею.

— Он берет клиента, и точка, — рычит папа. — Пойдемте, вы двое.

Сегодня суббота, так что у меня сегодня бой. Я беру свой рюкзак и вижу, что, как ни странно, Коса тоже перекидывает свою школьную сумку через плечо, но в ней нет книг. Пока ему разрешено ходить в школу, но папа говорит, что это будет его последний год, потому что «у него могут появиться идеи».

Но когда мы добираемся до зала, на заброшенном складе на окраине города, папа сажает меня у ринга и уходит с Косой. Размазывая по щекам капли вазелина для боя, я с любопытством наблюдаю, как они подходят к паре анимы и анимуса в углу. Анима проводит рукой по руке Косы, а затем касается прядей его серебристых волос, улыбаясь ему. Они с Косой одного роста, и я думаю, что улыбка на ее лице какая-то уродливая. Мужчина смотрит на Косу, как на добычу, и мне это совсем не нравится. Не успеваю я опомниться, как Коса уходит с ними, его рука побелела на ремне рюкзака. Я собираюсь встать и посмотреть, куда они направляются — теперь я зол и даже не знаю почему, — но возвращается папа, и то, что он мне говорит, заставляет меня забыть увиденное.

— Послушай, щенок. Ты собираешься перегрызть ему глотку сегодня вечером.

— Ч-что? — заикаюсь я.

Он бросает на меня дикий, предупреждающий взгляд, который обещает боль, если я снова задам ему вопрос.

— Помнишь, как я рассказывал тебе об артериях в теле?

Я перечисляю их на пальцах:

— Сонная артерия, яремная вена…

— Да, да. Эти. Ты вырвешь те, что в горле. Быстро и как следует, но только в третьем раунде. Ты понимаешь меня?

Я смотрю на пятнадцатилетнего парня, с которым мне сегодня предстоит драться. Он оборотень-питон (драться разрешено только неядовитым змеям), большой и мускулистый, с мясистыми кулаками. Возможно, это даже будет тяжелый бой.

— Это убьет его, папа.

— Да, убьет, но это принесет нам много денег, — он ловит чей-то взгляд в толпе и кивает.

Я оборачиваюсь и вижу высокого мужчину, одетого во все черное. От его вида у меня мурашки бегут по коже, и я сразу узнаю его — король Змеиного Двора.

Папа больно сжимает мое плечо.

— Ты понимаешь меня, щенок? Поиграй с ним первые два раунда, затем покажи свои клыки, как мы тренировались, и разорви ему шею.

Я провожу языком по зубам. Один из них шатается, потому что мои молочные зубы все еще выпадают. Я собираю их для зубной феи, хотя знаю, что это Коса кладет монетки мне под подушку. Он сказал, что его мама знакома с зубной феей из подводного мира, и я думаю, что Лили знает много странных и симпатичных людей, таких же, как она, так что он, вероятно, говорит правду.

— Ладно, пап, — говорю я.

Когда я делаю, как мне говорят, получается грязно и отвратительно на вкус. Кто-то кричит, но это не я. Все, что я делаю, это смотрю на питона и цвет, растекающийся по полу. Мои красные карандаши не такие яркие, как этот цвет. Красные светофоры тоже не такие яркие. Потом мой папа уводит меня прочь, и это первый раз на моей памяти, когда он обнимает меня.

Глава 35

Аурелия

Этой ночью мне снова снится Дикарь, и то, что я вижу, пробирает меня до костей. Это, мягко говоря, тревожно, и я все еще пытаюсь понять, что означают мои сны о воспоминаниях Дикаря.

Худшие представители нашего вида зарабатывают деньги, заставляя своих щенков сражаться в клетках. Я видела, как дерутся подростки, но никогда детей. Я знаю, что звери бывает бьются насмерть, но заставлять щенков и детенышей делать это?

Дикарь убивал и калечил людей и просто продолжает жить своей жизнью. Не уверена, что случилось с его родителями, но у меня такое чувство, что ответ мне не понравится.

Итак, сегодня суббота, а это значит, что я снова должна идти навстречу с ублюдочным львом.

После нашей предыдущей ссоры моя кожа прямо-таки зудит от мысли о том, что мне придется вернуться туда для еще одного сеанса с глазу на глаз.

Я выхожу из душа, чтобы взять свою одежду, открываю ящик с нижним бельем и замираю.

Там пусто.

Все мое нижнее белье пропало. Типа, исчезло. Включая мои милые новые стринги. Ящик пуст, если не считать тампонов и пластикового пакетика, который я достаю.

— Он не мог этого сделать! — визжу я, как какаду.

Минни вскакивает от алтаря, где воскуривала благовония, и тоже таращится в мой ящик.

— Думаешь, это Дикарь забрал твое нижнее белье или Коса? — спрашивает она, явно пытаясь не смеяться. — Честно говоря, это больше похоже на Дикаря. Ну и шоколадки его выдают.

Держа в одной руке пакетик с «Лягушками Фреддо», я дотрагиваюсь другой до все еще распухшей губы, потому что, конечно же, только он на это и способен.

— Почему-то Ксандер и Коса не похожи на похитителей трусиков, — говорю я со стоном.

— В любом случае, — продолжает Минни, — просто купи еще.

Честно говоря, немного тревожно, что мы уже привыкли к тому, что Дикарь приходит к нам, как к себе домой. Просто еще один день в Академии Анимус. Убийство, кража и шоколадки.

Но есть одна вещь, которая сейчас доминирует в моем сознании: я просто не могу пойти на встречу с Лайлом без брони.

— Мы не сможем посетить Деревню до среды! — снова стону я.

Минни корчит рожицу.

— О, черт. Ты права. Так ты собираешься целых пять дней ходить без трусиков?

— Где-то в этом промежутке у меня должны начаться месячные, — я уже практически рыдаю.

И я не говорю, что моя киска плачет каждый раз, когда я думаю о психопатах и о том, что они должны вернуться к занятиям в понедельник. Я могу подавить свой запах, но не плачущую киску. Мне нужно нижнее белье, как Минни нужна ее розовая папка.

— Напиши Терезе и скажи, что у нас чрезвычайная ситуация.

Я делаю именно это через наш планшет, но она отвечает, что знает о моей встречи с Лайлом, и что мне нужно получить от него разрешение.

— Мне кажется, я сейчас расплачусь, — я бросаюсь на кровать. — Как я ему это объясню?

Минни хихикает.

— Придумай что-нибудь! Тебе все равно пора идти. Если ты опоздаешь во второй раз, он может тебя отшлепать.

Бросив на нее злобный взгляд, я вылетаю из комнаты под ее смешки.

Я топаю к охранникам у входа в общежитие, и двое из них отводят меня в кабинет Лайла на верхнем этаже. Но дорога туда мучительна, потому что я могу думать только о том, как мои половые губы развеваются на ветру, и о том, что в последний раз я выбежала из его кабинета как последняя дура. Как он приказал мне убираться, словно непокорной.

Моя одежда нуждается в стирке — для этого мы назначили дни, — поэтому у меня осталось всего одно подходящее платье, если только я не хочу надеть что-то из сексуальных нарядов, которые запланировала для занятий. Оно насыщенно голубое, под цвет моих глаз, но слишком милое для такой школы. Думаю, оно прекрасно подойдет для суда. Нет ничего плохого в том, чтобы хорошо выглядеть, верно?

Но платье более чем милое, оно открывает небольшое декольте, и я очень довольна своим выбором, когда двери лифта открываются и Джорджия закипает, окидывая меня взглядом.

Да, львенок, я тоже умею стильно одеваться.

Теперь у нас с Джорджией есть кое-что общее. Мы решили вместе ненавидеть друг друга. Ее взгляд скользит вверх-вниз по моему телу, но она не делает ни малейшего движения, чтобы встать из-за стола. Поэтому я оставляю своих охранников ждать, прокрадываюсь мимо нее, задрав нос, и стучу в дверь Лайла.

— Входите. — Его глубокий голос поражает меня прямо в яичники, и я задаюсь вопросом, как бы он звучал возле моего уха.