Монстр из отеля №7 (ЛП) - Роуз К.В.

— И сделала бы это снова! — рычу я. — Почему тебя это беспокоит? Почему тебя вообще это волнует, после дерьма, которое ты только что обо мне наговорил, а?

Космо скользит взглядом по моему телу, и я прекрасно осознаю, что от холода в этой ледяной комнате мои соски превратились в две тугие горошины. На его губах проступает похотливая, жестокая улыбка.

— Вот поэтому.

Я замахиваюсь на него кулаком, но в последнюю секунду разжимаю руку и бью его ладонью в грудь с такой силой, что он отшатывается и задевает столик с закусками, в чаше опасно всплескивается пунш.

Я знаю, что не могу всерьез побороться с ним, потому что мне все еще нужно, чтобы он дал нам сбежать, но даже если вчера я его вырубила, он это заслужил.

— Я сяду за этот стол не потому, что ты мне так сказал, а потому, как знаю, что в противном случае ты ударишь меня ножом в спину. Просто для ясности, ты никогда меня больше не трахнешь.

Затем я поворачиваюсь к нему спиной и направляюсь к столу.

Глава 35

КАРИЯ

— Бербанк мертв, — говорит Мод, сидя в темно-красной комнате и сжимая в наманикюренной руке бокал вина цвета крови.

Ногти у нее черные, тени для век дымчато-серые, ресницы накладные. И со своей бледно-белой кожей в этом черном шелковом платье, расшитом кроваво-красными кристаллами, она кажется неземной мечтой. Все здесь одеты самым странным образом, ничто их не координирует и не указывает на то, какой наряд ожидался на этом ужине.

Девушка с розовыми волосами, Аливия (смуглая кожа, красные губы, золотистые глаза) одета в дорогие джинсы и безрукавный топ-бэби долл. Сидящий справа от меня Эллиот — в баскетбольные шорты и желтую футболку, на которой темным академическим шрифтом написано «Нет». Мой нежно-розовый укороченный топ и джинсы с высокой посадкой очень даже вписываются, но я почти жалею, что не надела платье, купленное Салленом в Saks, потому что, похоже, мне не завладеть его вниманием, как это получается у Мод.

Если кто-то и подозревает, что напряжение между мной, Космо и Салленом накалилось настолько, что все мы вот-вот задохнемся, то никак это не показывает. Возможно, это связано с тем, что на ужине вино лилось рекой, и теперь бутылки разбросаны по центру стола, а все тарелки убраны, поскольку, пока мы с Космо спорили, все закончили есть. А может и с густым облаком марихуаны из косяка Флита, сидящего по другую сторону от Эллиота, и его единственный вклад в беседу — это несколько слишком громких взрывов смеха. Или может с таблеткой, которую незаметно положила себе на язык Аливия, пока Мод наливала всем еще по бокалу вина. Я бы и сама не отказалась от порции ЛСД; такое чувство, что я и так под кайфом.

Я крепко сжимаю свой бокал с рислингом, поглядывая на его причудливое украшение — серебряную руку скелета, обхватывающую его под моими пальцами. Я почти ничего не пила с тех пор, как Космо извинился и ушел, чтобы вытереть пролитый на него пунш. Я вернулась и неловко села за стол напротив Саллена, который едва на меня взглянул.

Мод рада, что он здесь. Рядом с ней. Я вижу это по тому, как она каждые несколько секунд переводит на него взгляд, как при разговоре драматично взмахивает руками, как выпив, уравновешенная королева готов превращается в кого-то более открытого и дружелюбного, но по-прежнему остается невероятно красноречивой. Она владеет этим магазином. Устраивает эти ужины. Знает историю о каком-то мертвом парне по имени Бербанк Гейтс — госте прежнего отеля номер 7, о котором я никогда не слышала, — и Саллен, похоже, ловит каждое ее слово. Когда Мод говорит, он не может оторвать от нее восхищённого взгляда, его поза немного напряжена, руки на коленях.

— Космо хотел обсудить всех печально известных преступников, посетивших изначальный отель за последние сто пятьдесят лет или около того, но Бербанк Гейтс был одним из самых преданных и, на мой взгляд, самым очаровательным. У него появилось достаточно поклонников, так что многие всё ещё верят в его обещания. Он был человеком науки, знаете ли, а это имеет значение, — Мод подмигивает нам так, будто, по ее мнению, так быть не должно, затем делает еще один глоток, поглядывая из-под ресниц на Саллена. — Поскольку нынешний владелец небольшой сети отелей номер семь окутан тайной, у нас нет возможности узнать, известно ли им об этом сомнительном прошлом.

Она говорит так драматично, словно ведет подкаст.

— Но некоторые считают, что призрак Бербанка бродит по изначальному местоположению отеля, а его последователи все еще рыщут по улицам Александрии, хватая в темных переулках ничего не подозревающих жертв.

Рядом со мной фыркает Космо. Он откидывается на спинку красного бархатного кресла и, склонив голову набок, сморит на Мод.

— Думаешь, это его последователи (а таковых должно быть плюс-минус пара человек) являются причиной огромного количества пропавших без вести в Александрии?

Я напрягаюсь, но ничего не говорю. Не знаю, пытается ли Космо намекнуть, что, возможно, Саллен намеревается похитить меня из-за религии этого Бербанка Гейтса, но я бы никогда в это не поверила. К тому же, того факта, что Космо не разглашает связь Саллена с отелем, мне пока достаточно, чтобы молчать.

Мод ставит свой бокал и смотрит на Космо блестящими от вина глазами и с улыбкой на красных губах.

— Это ты решил, что нам следует поболтать об отелях. Может, тебе стоит сказать, что думаешь ты, поскольку это твой неожиданный вклад в сегодняшний ужин.

Саллен переводит взгляд на смотрящего на меня Космо. Он изображает ленивое пожатие плечами и не сводит с меня глаз, даже когда обращается к Мод:

— Я ни хрена не знаю. Сегодня вечером мне просто… стало любопытно. Расскажи мне поподробней об этом Бербанке Гейтсе.

— Стало любопытно?

Взгляд Мод на мгновение задерживается на Космо, и в этой комнате в насыщенно-красных тонах по моей спине пробегает холодок. Что, если нас разоблачили? Космо слишком много знает, и теперь я понимаю, что мне не следовало подпускать его так близко. Мои родители часто с неодобрением отмечали, как много он знал о Райте. Но я уверена, что он и раньше выполнял какую-то работу на более низких уровнях организационной иерархии — Мадс сказал, что поручал Космо свои задания — и я предполагала, что он понимает, как хранить секреты, потому что это и его секреты тоже.

Однако сейчас уже ничего не вернешь.

— Хорошо, мистер Загадочный, — продолжает Мод, и я радуюсь, что в ее словах звучит искреннее веселье. — Ну, Бербанк Гейтс верил, что если очень долго подвергать человека физическим пыткам, обращаясь с ним с нечеловеческой жестокостью, то можно обрести бессмертие.

Я напрягаюсь и перевожу взгляд на Саллена.

Он не смотрит на меня, а с безмятежной улыбкой таращится на Мод. Но я-то помню, что он говорил. Что Штейн его деконструировал. Ездил к предсказателю, чтобы узнать наилучшую дату его смерти. Что у него была особая система убеждений. Все ради этого? Ради бессмертия? Так вот кому поклоняется Штейн Рул?

— Это… не имеет никакого гребаного смысла, — говорит Космо, глядя на Мод. Тон его голоса легкий, но глаза серьезные. — Трансмутация? Это подразумевал Бербанк? Какую-то алхимию?

— Дьявол покупает души, — небрежно говорит сидящий рядом со мной Эллиот, но от этих слов меня бросает в дрожь. — Может, он в качестве платы берет и других людей?

— Вы недалеки от истины. Но это не душа, — продолжает Мод. — Это не тело, не кровь. Это не трансмутация.

Она бросает взгляд на Космо.

— Не совсем. Смысл этого в том, что, став настолько порочным, настолько отвратительным и богомерзкими, вы сводите человека к одному телу, по сути уничтожая душу, и поднимаетесь над свойственной большинству людей эмпатией, а следовательно, избавляетесь от ограничений человечности и смертности. Бербанк верил, что серийные убийцы-садисты, которые забавлялись со своими жертвами, достигали этого довольно легко. Другими словами, они стали бессмертными не потому, что убивали; они не приносили жертвы сатане ради некоего мифического долголетия. Они сами создавали его для себя, выдавливая из своего существа мораль. Последователи Бербанка разошлись во мнениях насчет того, что будет дальше. Одни верили, что нужно позволить телу умереть естественной смертью, или, в случае убийц, неестественной смертью. Другие, которым не нравилась идея о том, что серийные убийцы их превзойдут, считали необходимым, чтобы объект видел в вас своего создателя. Бербанк поддерживал эту идею в своем главном манифесте под названием «Ученый». Ты осуществляешь эксперимент. Полнейший взрыв мозга, когда ты истязаешь кого-то настолько, что он тебе поклоняется, и это дает тебе истинную силу. Тогда ты можешь по своему усмотрению его подлатать или избавиться, когда захочешь. Тогда ты Бог. А Бог не умирает.