Д Гудвин - Десять писем
И еще более странно: Марсель утратила всякий интерес к тайне Ригара! Почему? Отчего? Что с ней случилось? Ни какого вразумительного ответа я так не добился от нее. Кажется с этой стороны я не только лишился помощи, но и приобрел некое препятствие. Марсель, именно Марсель, осторожно, последовательно отклоняет меня от моего пути. Сеет в моей душе сомнения. Уверяет в недостигаемости поставленной передо мной цели.
И все же я верю ей. Но на самом ли деле верю? Пожалуй верю, но не до конца! И в конце концов на кого же она работает? Но готов голову дать на отсечение, если у нее нет ни какой тайны! Что же еще?
Перед формулой Ришара бились лучшие наши специалисты, но результатов никаких. Составлено просто, а смысл не постижим! Есть сообщение, что часть бумаг Ришир сжег и восстановит свои формулы по возвращению во Францию, но действительно ли это было так? А куда же девалась его прекрасно оборудованная лаборатория? Ни каких следов все странно!
Массу времени и энергии я затратил на установление связи с Кито и француженкой. Много раз в районе госпиталя рисковал быть узнанным и схваченным. И все напрасно!
Все следы моей сестры так же потеряны безвозвратно. Повидимому вживых ее нет. Но живы все они или нет, а искать я их должен, и буду! Француженка, Кито, моя сестра — все они или по крайней мере их следы будут найдены! Во что бы то ни стало! И идти к тайне Ришара я так же обязан.
Как бы ни ускользали от меня все эти цели, а преследовать я их буду до конца! Что еще!
Со мной пытается установить контакт человек со шрамом. Мне удалось выяснить, что он ни кто иной, как известный американский разведчик. Некоторое время я следил за ним и кое-что выяснил. Что ж контактом брезговать не следует. Весь вопрос в том, кто из нас больше выиграет от него. Сегодня первая встреча с ним. Будем осторожны.
И так встреча состоялась. Вчера я направился в указанное мне кафе и попал в район явно не внушающий доверие. Да и само кафе не производило особого благоприятного впечатления. Внимательно, осмотревшись я вошел в него и сразу же за одним из столиков заметил человека высокого роста, могучего телосложения, с довольно грубыми чертами лица, похожего на бывшего боксера. В глаза бросался шрам через всю щеку. Фигура уже хорошо знакома.
Кафе было почти пусто. Я подошел к его столику.
— Простите, сэр, — обратился я к нему по-английски.
— Садитесь, мосье! Я ожидал вас! — по-французски ответил он.
Я сел, опустив руку в карман.
Он ухмыльнулся:
— Сразу видно молодого петушка!
Он похлопал себя по карману.
— А я вот не ношу. Детские игрушки!
Я вытащил руку с портсигаром и предложил ему.
— Психология, — хмыкнул он, но сигару взял.
Некоторое время мы молча курили и искоса разглядывали друг друга.
— Меня зовут, предположим, Смит — сказал незнакомец, человек со шрамом.
Я привстал и покланился.
— А меня предположим… — в том же духе начал я.
— Анри Ландаль, — поправил меня Смит.
"Надо быть на чеку" — подумал я и изобразил кривую улыбку на своем лице. "Тут пахнет порохом".
— Так вот мсье Ландаль, — начал Смит, — я назначал встречу с вами с одним интересующим меня вопросом. Предупреждаю, будем играть на чистоту. Зла я вам не желаю, а если бы желал то давно мог выдать вас или ухлопать…
Начало было многообещающим и я слушал Смита с возрастающим интересом.
— Так вот, — продолжал он, — меня интересует нечто касающееся инженера Ришара.
"Так оно и есть", — подумал я и вслух сказал:
— Откуда вам известно мистер Смит, что я в курсе этого вопроса?
— Нам известно и то, как вы бежали из госпиталя, предварительно убрав полицейского врача, изобретателя веселенких пыток в их застенках.
— Так значит все остальные живы? — быстро спросил я.
— Кого вы имеете в виду?
— Медсестру! — невозмутимо ответил я.
— Какую? — С расстановкой споросил он, криво усмехаясь.
Я понял, что он загоняет меня в тупик, пользуясь широкой информацией по этому вопросу и сказал уклончиво с весьма небольшой долей логики:
— Я слышал выстрел…
— Вашего пистолета в доктора? Браво, браво! Ваш слух, изумителен. — Безусловно Смит знал, что в доктора никто не стрелял, но напрасно он сделал паузу, ожидая моего опровержения. Я молчал.
— Но вы не беспокойтесь! — продолжал Смит. — И за доктора вас вздернут за милую душу!
— Вздернут, — печально сказал я, — безусловно вздернут. И даже без ваей помощи, мистер… Рэд!
Рэд вздрогнул, приподнялся на своем стуле, сузившиеся глаза впились мне в лицо, сверкнули недобрым огоньком, но в следующею минуту он тут же успокоился и громко захохотал.
— А вы ничего, господин француз, толковый малый! Хорошая школа! И он протянул мне свою огромную лапу. Я с улыбкой протянул ему свою и мы обменялись крепким рукопожатием.
— Только, чур, уговор, — улыбаясь сказал я, — в игре дозволены все приемы…
— Кроме смертельных, — добавил Рэд. — Понимаю! Не будем убивать друг друга ни по настоящему, ни косвенно. Он минуту помолчал и сказал:
— Что ж ваше любопытство могу удовлетворить… О медсестрах, — уточнил он, бросив на меня испытывающий взгляд. — Одна из них тяжело ранена и находится на излечении, а другая быстро поправилась, но попала на подозрение. Она ошиблась местом своего ранения. Ей видете ли показалось почему-то, что вы ее ранили в коридоре. Ну а пулю нашли в вашей комнате… Бывают же такие странности! Баллистика знает и не такие случаи…
— Простите, — невыдержал я, — не…
— Ах, да, да, да! Вообщем заподозрили… После первого допроса она исчезла. Арестовали следователя и с ним трех служащих госпиталя. Но птички и след простыл!
— Еще раз раз прошу извинить меня, но напротив моей палаты находилась какая-то француженка…
— Исчезла!
— Как так исчезла?
— Исчезла и все тут! — Ответил Рэд тоном, недопускающий продолжения вопросов.
— А теперь, — после паузы, продолжал он, — как насчет моего вопроса.
— Ваш вопросик, больше не вопросик, он ничто! — сказал я.
— Это что? По козырям?
— Да карты можно открыть. Бумаг инженера Ришара больше не существует. Он их сжег перед самой гибелью.
Рэд сжал кулаки, его лицо покраснело, нахмурилось, и, стукнув кулаком по столу, он процедил сквозь зубы:
— Вы сразу пользуетесь уговором! Доказательства!
Я наклонился к самому его лицу и прошептал:
— "Хиросима 33. Рыба ушла… — я сделал паузу глядя на Рэда.
Рэд тяжело откинулся на спинку стула.
— И больше ничего?
